знаю, что между вами произошло, но ему было очень плохо. Мне и сейчас кажется, что он до конца не пережил всю вашу ситуацию. Но он учится жить заново. Он пытается.
— Я тоже пытаюсь, — как-то на выдохе произнесла я. — А вы можете дать его номер, я так понимаю, он сменил его. Я бы ему позвонила.
Она заволновалась. Положила свою руку на мою.
— Машенька, я могу тебе дать его телефон. Но ты подумай, стоит ли ему звонить. Дело в том, что он уже две недели как живет с девушкой.
Меня кинуло в жар. Молниеносно, быстро и горячо. Хорошо, что я сидела, иначе боюсь, что просто шлепнулась бы в обморок. Он с другой! Для него я шалава, все верно Антон сказал. Поэтому он нашел себе хорошую девушку. Кто-то теперь его обнимает, целует, засыпает на его груди. Слезы покатились по щекам, но я их быстро вытерла.
— Извините, спасибо вам за правду. Думаю, и правда, звонить уже ни к чему. Я, пожалуй, пойду.
Я встала из-за стола и отправилась к выходу, когда услышала слова:
— Машенька, мне очень жаль, но почему-то я думаю, что это не конец вашей истории. Мне кажется, вы будете еще вместе, вы должны быть вместе. И рано или поздно, вы оба поймете это.
— Спасибо.
Я выбежала из квартиры, поднялась на верхний этаж. Не хочу еще раз встретиться с этими синими глазами. Глазами как у Жени. Подожду, когда они уедут. Села и зарыдала.
Женя с другой. Он целует, обнимает, быть может, даже шепчет слова любви. А вот мне он никогда не говорил их. Да и я сама не говорила. А почему? Чего боялась? Хотела быть гордой. Боялась показать, что я люблю, что он мне самый родной. Не скажу первая, не прогнусь. А разве признаться в любви — это прогнуться? Разве любимый человек не достоин услышать слова любви? Как жаль, что так поздно приходит понимание этого. Сначала боимся признаться, потом боимся любить. Всего боимся, только не боимся главного. Почему-то, не боимся потерять любимого человека! А ведь это — самое страшное. Потерять того — кого любишь. Того — с кем крылья вырастают, с кем хочется дышать, просто дышать одним воздухом.
Глава 36.
Евгений
Я приехал в Ярославль. Тяжело передвигаться по городу без своего железного коня. Но это ненадолго. Скоро отец отправит его транспортной компанией. Жду с нетерпением. Не в своей тарелке без моцика. Впрочем, сейчас даже он не особо поможет. Нет покоя на душе. Погано и противно. Словно нагадили в душу, да еще и с таким удовольствием.
До своего нового жилища добирался почти минут сорок. По дороге купил бутылку портвейна. Давно не пил, но сегодня есть повод. Отметить начало холостяцкой жизни. Да и вообще, отметить начало новой жизни. Давно хотел свалить подальше от отца, от мачехи. Вот, наконец, получил «волшебный пендель» и ускорил этот процесс. «Пендель» конечно сказочный, многогранный, но бьет он совсем реально, да по живому, по больному. Давненько я так хреново себя не ощущал.
Квартира небольшая, уютная. Мне нравится. Первое мое отдельное жилье. Достал шоколадку, бутылку и сел за стол: «Ну что, Сомов, с новосельем тебя, с началом взрослой жизни». Выпил залпом почти сразу полстакана. Горючая смесь обжигала горло, разливалась жаром внутрь. Противное пойло, но после него должно стать легче. Поэтому закусил шоколадкой и налил еще. Повторял ритуал снова и снова. Сладкий шоколад, к сожалению, плохо перебивал вкус горечи и спирта. Противно, но на душе ещё противнее. Передергивался, но продолжал пить. При этом размышлял.
Маруся, что же ты со мной сделала? Сижу как алкаш, пью в одну харю, жаль только зеркала не хватает для антуража. Почему ты легла в койку с этим уродом? Почему он обнимает тебя, а не я? Почему вообще, все тебя обнимают, кроме меня? Нужно выкинуть тебя из головы, забыть. Наливаю снова себе чудотворного зелья. Оно поможет! Оно должно помочь. Ведь кроме него, сука, больше некому помочь. Выпиваю. Но легче не становится. Сука! Бью по столу кулаком.
Ведьма! Даже бухло не берет. Что же ты со мной сделала? Наливаю еще. Портвейн уже просится назад. Поэтому делаю небольшую паузу. Жую шоколад. Сладкий, как и ее поцелуи. Зараза, да сколько можно-то напоминать о себе. Не хочу себе признаваться, но сейчас бы хотел втянуть в себя запах ее макушки. Ощутить ее объятия. Выдыхаю. Походу, чтобы избавиться от нее понадобится ящик этого гребаного пойла. Как я мог так глубоко ее пустить к себе в душу? Ведь она подобралась к самому сердцу. Нет, не подобралась, а умело заняла собой там все пространство. Если это и называется любовью, то я пас! Я не хочу такой любви. Это больно. Насколько было классно и хорошо в этих отношениях, настолько сейчас хреново и паршиво. Нет серединки. Две крайности. И меня бросает из одной в другую.
Перед глазами ее улыбка, ее смущенный взгляд. Да тот же красный лифчик ее стоит перед глазами. Черт. Неужели она могла спать еще с кем-то? Ревность разрывает изнутри. Сжимаю кулаки от злости. Она моя. Только моя. Стучу кулаками по столу. Сука. Да как же избавиться от этого миража. Я же уехал от нее подальше. Ее здесь нет, аромата ее нет, нет прикосновений, но воспоминания постоянно со мной. Как уничтожить их?
Взял бутылку и выпил прямо из горла. Выдохнул и вытер рукой след от портвейна. Закусил шоколадом. Но он не спас. Еле успел добежать до унитаза. Портвейн вышел наружу. Твою мать, превратился в тряпку. Даже напиться не могу.
Умылся, и лёг в кровать. Благо, усталость от дороги сразу дала о себе знать. Я быстро вырубился.
***
