важно.
Она тут же вставила симку, как привезли телефон. Сразу же отписалась.
Она таскала те самые сережки.
Не дула губы просто потому, что хочется. Не строила из себя.
Ну умница же. Умница.
Не будь она такой — Костя и не думал бы напрягаться, а так в один из вечеров решил, что её счастье стоит его неудобств.
А счастью Агаты, когда он снова предложил прокатиться, не было предела. Да и благодарить его девочка умела. Так, что искры из глаз.
Они снова катались. Снова по центру, потом по трассе. Костя снова предложил Агате попробовать самой… Она засомневалась, но глаза снова ведь загорелись. В итоге просто не рискнула спорить, когда Костя в приказном порядке произнес: «за руль давай, я устал тебя катать, поработаешь»…
Она, конечно же, в жизни не сидела за рулем. Сначала была до ужаса перепуганной, бледной даже, но вся в азарте. Костя объяснял, она кивала. Прежде, чем привести машину в движение, выдохнула долго… А потом расплылась в улыбке, следя за тем, как из-за ее легкого нажатия на газ автомобиль потихоньку набирает скорость…
Не пыталась сходу разогнаться. Продолжала слушать и кивать. Когда вышла с водительской стороны впервые через несколько километров, дрожала… Костя поймал ее перед капотом, начал приставать, а она только и могла, что прижаться к нему вот такая вся — дрожавшая — и шепнуть на ухо, что ей очень понравилось…
Конечно, понравилось. Ему тоже.
Поэтому была вторая поезда. И третья. И четвертая. Поначалу — только за городом. Но с перспективой попробовать и в черте тоже.
Костя приказал почитать правила, Агата ударилась в изучение с присущей ей страстностью. Правила отскакивали от зубов. Знаки мелькали перед закрытыми глазами.
Малышка с каждым разом разгоняла тачку все уверенней. А когда Костя разрешил впервые попробовать «положить стрелочку», Агата визжала, как умалишенная. Сам же смеялся. Потому что ее реакции были для него по-особенному прикольными. Далеко не каждый человек способен так искренне и так сильно радоваться привычным до абсолютного равнодушия вещам. Вокруг сплошняком зажравшиеся рожи.
А она могла. Она заражала этим его. Она добавляла в его жизнь вкуса. Соли. Сахара. Перца. Меда. Он еще сильнее полюбил ночи. Он откладывал ее «переезд», потому что после скорее всего она уже не будет вот такой… А хотелось пить и пить этот кайфушный коктейль ее искреннего удовольствия от жизни, осознавая, что ты сам — красочный центр ее практически бесцветной вселенной…
* * *
Впервые попробовать проехаться в городе Костя разрешил только через две недели систематических «уроков». Агата сначала испугалась — потому что ни прав, ни достаточной уверенности в себе, да и если машину остановят… Это же будет ужасно.
Но Костя отмахнулся. Насчет прав пообещал, что они у нее будут, нужно только фотку скинуть и паспортные. Насчет возможных остановок — не вариант. Потому что номера в списке тех, которые не тормозят. Агата и сама это понимала, но неопределенная усмешка Кости как бы подтвердила.
В итоге было страшно, но безумно увлекательно. Одна беда — некогда смотреть по сторонам. Но чувствовала себя Агата невероятно…
Если бы ей было, с кем делиться эмоциями, кроме Кости, который и так стал их свидетелем, трещала бы не меньше часа о том, как же это круто!
Но у нее не было. Поэтому счастье продолжало копиться в сердце. Рядом с его идиотскими пошляцкими шуточками. Рядом с их невероятным, таким подчас сладким, а иногда острым сексом. Даже с ссорами, которые продолжали изредка случаться. Агата всё так же могла бросаться в Костю предметами, он всё так же умело ее скручивал и переводил «разговор» в мирное русло и горизонтальное положение. Её безумно харизматичный говнюк.
Вместе с подарком на День рождение, о котором Агата не мечтала даже. Она и Косте-то не говорила, что ей почти двадцать четыре, ничего не ожидая. Без ложних надежд, без лишних разочарований.
Но забыла, что он-то её пробивал, да и айди ее получил вместе с фотографией для прав.
Пусть в тот самый день Костя не выходил на связь, это Агату не обижало, не удивляло, это было закономерно. Он по-прежнему много работал и приезжал, когда мог. Максимум, на который Агата немного все равно надеялась, это новые цветочки под дверью, но и их тоже не было.
Он набрал около десяти вечера. Разговор был очень коротким, но привычно всколыхнувшим.
— Буду через пятнадцать минут, спустишься…
— Покатаемся? — Агата спросила, замерев. Костя не спешил отвечать. Агата слышала, что хмыкает, а потом произносит негромкое:
— Тип того…
Она спустилась — в шортах, майке и конверсах на ногах. Перестала наряжаться довольно быстро. Зачем, если кататься удобней в таком? Села на пассажирское, улыбнулась чуть нервно. Ладони мокли, она почему-то волновалась, хотя вроде бы поводов нет…
Думала, едут за город снова. Но Костя вел машину по какому-то новому маршруту. Остановился в черте города перед угрожающим громадным зданием с большими светящимися буквами и стеклянным фасадом с интересной подсветкой.
Агата посмотрела на время, потом на Костю — испуганно… Не успела шепнуть свое фирменное: «Кость, ты же знаешь, я не…». И в кресло намертво вцепиться не успела.
— Доверяешь? — Костя спросил, поворачиваясь, глядя требовательно. Агата еле сдержалась, чтобы не замотать головой. Не потому, что не доверяет. А потому, что доверия ей недостаточно, чтобы совершить подобный прыжок в человеческий мир. Даже с ним за руку… — Киношку посмотрим. Ты же любишь, правда?
Спрашивал Костя формально.
Во-первых, потому что и без ответа знал, что любит. Фильмы и сериалы — один из главных видов ее досуга. И о некоторых картинах они даже говорили в перерывах между сексом. У самого Кости времени на просмотр было не так уж и много, но её вкус показался ему близким. Вот только вдвоем ни разу ничего не смотрели — предпочитали тратить время на другое. А в тот день…
Организовать спецобслуживание после закрытия ТЦ, который ему и принадлежит — как бы не проблема…
Костя знал, что внутри им никто не встретится. При этом везде будет свет.
