чуть выше головы бёдра. Впиваюсь пальцами в темные простыни, когда толчки становятся яростнее и сильнее, а дыхание Юсупова обжигает мои плечи и шею.
Чувствительные соски интенсивно трутся о постельное белье, Давид поворачивает мою голову набок, обхватывает ладонью за горло и целует в губы так сильно и ненасытно, что перед глазами всё плывёт и меркнет: старая обшивка кровати, обои и эта комната. Всё это превращается в одно сплошное пятно, которое пляшет перед глазами и вихрем уносит меня в мир запретного удовольствия.
- Ещё, Давид, ещё…
Мощнейший электрический разряд заставляет тело забиться в конвульсиях. Вместо поцелуев во рту оказываются его пальцы, которые я жадно посасываю и громко мычу, не сразу замечая, что твёрдая эрекция Давида сместилась выше – к заднему проходу.
Тело непроизвольно напрягается, а в голове начинают стучать тревожные молоточки, сигнализируя об опасности. Анальный секс был для меня чем-то далёким и призрачным. Я не была готова им заниматься, но хотела бы попробовать ради Давида.
- Потерпи, - просит он, направляя член выше. – Я не сделаю тебе больно.
- Я знаю...
Моей естественной смазки достаточно много, чтобы не использовать лубрикант. Член проскальзывает в меня, вызывая новые и пока непонятные для меня ощущения. Мне не больно, нет, но говорить о приятных ощущениях рано.
Давид учащенно дышит и цедит сквозь зубы слова, которые я с трудом разбираю. Удовольствие моего мужчины оказывается выше собственного и я сама выгибаюсь ему навстречу, окончательно расслабляясь.
В ушах стоит глухой звон, а капли пота обильно стекают по лицу и спине. Он выходит из меня спустя минуту. Сдавливает ягодицы до красных пятен и напряженно водит другой рукой по налитому кровью органу, покрывая меня своей спермой. Её много. Так много, что я чувствую, как она стекает к промежности и обильно пачкает простыни.
Юсупов приносит из кухни салфетки и заботливо вытирает меня с просьбой лежать и не двигаться с места. Мне обязательно нужно принять душ, но это произойдет не сейчас. Сейчас я покрепче прижимаюсь к Давиду и часто дышу, а он обнимает меня за плечи и молча целует в висок. Устал? О чем-то задумался? Решаю его не тревожить и прикрываю глаза, пока у нас есть хоть немного времени. Возможно, сейчас он навсегда от меня уедет.
Проходит десять минут, не больше, как начинает трезвонить будильник намекая на то, что мне уже пора собираться на работу. Тяжело вздыхаю и сожалею о том, что нельзя нажать на рестарт.
- У меня смена через час, - отстраняюсь от Давида, сажусь на кровати и смотрю на себя в зеркало.
Сегодня мне понадобится чуть больше времени, чтобы привести себя в порядок. Светлые волосы взъерошены, макияж размазан по лицу, а тело липкое от нашего совместного удовольствия.
Давид берёт меня за запястье, вновь утаскивая к себе. Опускаю голову на его грудь, коротко целую горячую кожу и заглядываю в глаза. Он так близко, что я могу рассмотреть каждую чёрточку его лица.
- Есть планы на завтра?
- У меня выходной, - отвечаю с придыханием. - Возможно, позвоню Сашке и прогуляюсь с ней по магазинам... Это та самая, которая встречается с Женей. Представляешь, они завели себе собаку. Терьера.
Я волнуюсь и начинаю говорить много лишнего.
- Проведёшь день со мной, - Юсупов не спрашивает, а утверждает.
Глава 56.
***
- Кать, чай будешь?
- Да, завари, пожалуйста, черный, - прошу у Дашки.
В ресторане пока мало народу, я могу себе позволить расслабиться, тем более после случившегося сегодня никак не могу сконцентрироваться на работе. Моими мыслями полностью завладел Давид. Тело всё ещё помнит его касания и поцелуи, поэтому заходится жаром и покрывается мурашками поочередно, а улыбка и вовсе не сползает с лица. Такая я глупая и бестолковая становлюсь, когда дело касается Юсупова.
- Ты чё светишься как новогодняя ёлка?
Официантка по имени Даша ставит передо мной чашку с дымящимся напитком и садится напротив. Она была первой с кем мне удалость найти общий язык в этом городе и та, кто помогла с арендой жилья. Её тётка работала риелтором в агентстве недвижимости, поэтому тут же подыскала квартиру, которая подходила мне по всем параметрам.
К тому же Даша оказалась достаточно общительной и весёлой, но в меру болтливой. Я знала, что моменты из моей биографии она никогда не передаст третьим лицам. Конечно, я говорила обо всём очень поверхностно, не рассказывала о похищениях в прошлом и потере ребёнка. Это было слишком сокровенным. Моей личной болью, с которой я ни с кем не хотела делиться.
- Заметно, что довольная? – отвечаю вопросом на вопрос.
- Очень. Курсовую написала, что ли?
- Да ну тебя! – громко смеюсь.
Наверное, впервые за долгое время так открыто и непринуждённо, не пытаясь выдавить из себя позитивные эмоции. Мне правда сейчас хорошо. Настолько, что кажется за спиной выросли крылья и я готова воспарить над землей.
- Просто в моей жизни появился важный для меня человек, - отвечаю, делая глоток чая. – Тот самый.
- Ммм… Поэтому ты опоздала сегодня на работу.
- Всё ты замечаешь, - качаю головой. - Да, мы встретились с ним, немного говорили и…
Не успеваю я продолжить, как Дашка резво вскакивает с барного стула и кивает на выход, унося за собой не только свой, но и мой чай. Прыткая, однако.
В ресторан вальяжной походкой заходит Женька. Мои брови непроизвольно сдвигаются к переносице при виде брата. Между нами по-прежнему достаточно напряженные отношения. Похоже, он считает себя во всем правым и не желает признавать собственные ошибки, а в моей памяти всё ещё свежи воспоминания тех дней, когда из-за Жени пострадали другие люди и угасла только зародившаяся жизнь нашего с Давидом малыша.
Мой брат – наглядный пример того, как сильно деньги меняют людей. Даже удивительно, что этот мужчина в деловом костюме и дорогих наручных часах в детстве заплетал мне косички и утешал, поглаживая по голове, когда кто-то меня обижал. Роднее Жени у меня в этом мире никого
