мой затылок Саша, — Кто же тебе это позволит. А сейчас пошли в кровать, христом-богом прошу. Две недели, Оксан. Две сраные недели.
Алексей
Все же Лекс у нас с Ксюхой тот еще феномен мужеского роду. Вот скольким мужикам в этой жизни везет найти любимую женщину, чье отношение к сексу и аппетиты в нем совпадают с твоими идеально? Даже если ты сам уверен, что у тебя в черепушке не обошлось без изъяна и фантазии у тебя те еще. А женщину, что совпадает сразу с двумя? А согласную на секс втроем? И алле! Не путать это с примитивным блядством у тех баб, что готовы и вдесятером и «совпадать» с любым, кто готов вставить. Мы и мороженка это, сука иной абсолютно космический уровень совпадения, когда не можешь никак натрахаться с ней одной, потому что это она, потому что не просто трахать хочешь, а впаиваться, врастать, жить в ней и для нее. Это когда она кончает с братом, а ты смотришь и чуешь, что по хребту лавовая река, яйца поджимаются и в паху дергает, как будто она твой член в себе сжимает и часть их общего кайфа в тебя переливается. Охеренно! И на самом деле вообще не про голый секс.
Так, о чем это я? А! Лекс — зараза упертая. Даже баран, я бы сказал. Потому что нам по жизни женщина-сокровище обломилась, которая хочет попробовать не просто секс втроем, а двойное проникновение, а он не желает и слушать об этом уже два месяца к ряду. Типа это перебор. И присоединиться к нам с Ксюхой в шестьдесят девятой ему перебор. Видишь ли, его член перед моим лицом или мой перед его — это чересчур. И анал для него — та же история. И сколько я не заводил с ним беседы на эти темы, что, мол, хер ли отказываться от того, чего даже не попробовал и девочку нашу обделять. Нет же, вбил себе в башку, что мы ее порвем или даже просто сделаем больно. А ему это серпом по яйцам, одна мысль только — и все упало, мол и не заикайся, короче. Ага, упало. Типа я глухой и сопение его не слышал озабоченное, стоит тему поднять и пятна, мигом вылезающие на скулах, не замечаю. И то, как голос ломается сразу, глаза шальные и злиться начинает, будто скипидара в задницу схлопотал. Не хочет он понимать, что внутри отношений нельзя «вот тут можно и нормально, а вот тут уже запрет». Между нами все можно, лишь бы всем подходило. Вот и че с ним делать? Я уже почти отчаялся. Я, но не Ксюха. Потому что она у нас податливая, мягкая, неконфликтная, нежная, спорить терпеть не может, но если чего-то хочет — хрен уступит. И сначала то такой была, а теперь, когда в группе тельников подготовку прошла и продолжила обучаться рукопашке — прям жестючкой у нас стала. Властные нотки то и дело стали проскакивать в тоне, а меня от этого аж ведет. И тело у нее и так-то роскошное просто было, а сейчас вообще отвал башки. Прижмешь, а она словно ртуть. Сильная, гибкая, ласкается — как упругой жидкостью по тебе течет снаружи и в бошку шибает — моментально пьян.
А-а-а! Вот опять! Меня уже прямо поколачивает. А все почему? Потому что Ксюха сейчас в ванной, готовиться, Лекс где-то на подходе к дому и у нас таки будет настоящий секс втроем. Ксюхе надоело ждать пока болван братан сам сподобится. А если она решила, что будет, то позняк метаться и никуда Лексу не деться. Фу-у-ух, чего же жарко то так?
Александр
Я не стал дожидаться лифта, понесся наверх пешком, перескакивая через три ступеньки. Оксана звонила и просила не задерживаться. А что это значит? Наша девочка в настроении. В принципе она всегда в настроении, но бывают моменты, когда прямо невтерпеж ей, и я тащусь охереть просто от нее тогда. Она жадная такая бывает, требовательная, ненасытная. Прошлый раз нам с братом такой минет обломился от нее в подобном состоянии — я час после ног не чуял, ползал на полусогнутых за ней мордой счастливой в макушку тыкаясь, а в процессе чуть не сдох. Какой там до этого порнухе галимой, где в подобных сценах все постановочное и фальшивое. Стоны наигранные уши режут и в зевоту тянет через пять минут. А у нас был взрыв мозга. В тесной прихожке, прямо у дверей, толкнула обоих плечом к плечу к двери и такое устроила… Я думал затылком дыру пробью в двери. Как соседи ментов не вызвали, ведь пошумели мы знатно. Гребаный зверинец на выезде с рыком, матом и едва ли не воплями. Уму же не постижимо как можно молча перенести то, что твоя женщина сосет тебе и брату, так, словно душу твою выпить так хочет, трется как кошка лицом, облизывает, урча от жадности, берет так глубоко, что слезы по щекам ручьем, а у тебя глаза выкатываются и наслаждается этим настолько откровенно, что крышу забросило в стратосферу. И пусть кому-то это непотребство п*здец какое и голая пошлятина. Пох нам, потому что не было в действе ни грамма пошлости. Дикость, жажда, похоть — да. А пошлости нет, потому как она бывает там, где нет откровенности, настоящего желания, а это не про нас.
В прихожей было темно и тихо, на кухне тоже никого похоже. А вот из комнаты доносились звуки, что стали для меня уже самыми любимыми и заводящими в мире. Тихие стоны наслаждения Оксаны, которые вещают мне вернее некуда — она уже заведена. А может они с Лехой меня не дождались и уже вовсю…
В жар кинуло так, что аж пошатнулся. Я знал, что у меня проблемы кой-какие в нашем интиме. А еще знал, что, щадя мою дебильну упертость Оксана и Леха практикуют анальные игры в мое отсутствие. И возможно сейчас как раз этим они и занимаются. Тем, из чего я себя по дурости исключил. В пах будто кто с ноги впорол, так накрыло одномоментно и жестко лютой похотью. Исключил, но не значит, что не хотел. Просто… ну вот как сначала жестко в отказ пойти, а потом такой «ой, нет, я передумал, пустите меня тоже». Стремно.
— Саша? — позвала Окси, и я шагнул в комнату.
Она верхом на голом Лехе, сидящем посреди комнаты на стуле, обнаженная,
