— Это решение не за мной. - спазмы в горле практически не дают нормально говорить, поэтому хватаюсь за горло рукой.
— Ты хочешь вернуться? К нам? Чтобы мы жили как семья? - у меня растет самостоятельный сын.
— Да, я очень хочу вернуться. Хочу семью. Хочу семью с вами. - новая порция тихих слез.
— Ты обещаешь, что не обидешь маму? Что она больше никогда не будет плакать? Что ты будешь помогать ей? - теперь я понимаю, что сын не даст меня в обиду.
Я все также плачу, но теперь немного истерично посмеиваясь.
— Обещаю, я никогда больше ее не обижу. Никому не позволю ее обидеть. Не заставлю ее плакать. Буду всегда рядом. Я буду любить ее. - этот ответ сына более чем устроил.
— Хорошо.
— Я и тебя никому не дам обидеть. Буду тебя любить, сын. Я буду вас обоих любить. - и снова слезы.
Он назвал его сыном, сказал, что будет любить. Как тут можно сдержаться? Чувствую как сын отпускает меня, отходит в сторону и выходит в общий зал. Я хотела пойти за ним. Но мне не разрешили сдвинуться и с места.
— Он дал мне возможность успокоить тебя. И поговорить. Смышленый малый. - Яр поднял меня с колен, прижал меня близко к сердцу. - Ну же, Катюш, успокаивайся. Все хорошо. Не надо плакать, а то мне хочется самому себе морду набить за твои слезы. Тем более я сыну пообещал.
— Как тут можно успокоиться?! - он стал тихо поглаживать меня по голове.
— Когда же ты стала у меня такой сентиментальной?
— Сегодня. - мы оба усмехнулись.
Он отстранил меня немного от себя, чтобы получить доступ к моим губам. И поцеловал, но не как в прошлый раз. Этот поцелуй был мягкий, нежный, трепетный. Такой успокаивающий. Ярослав знал, что нужно сделать, чтобы отключить меня от всех проблем мира. Он пробовал мои губы на вкус.
— Так привык к твоим сладким губам. Но сейчас они такие соленые. Но ты все равно такая вкусная. - прошептал мне в губы и прильнул обратно к ним.
Наши языки переплетались, принося мне морю удовольствия. Я тянулась к нему все ближе, как вдруг почувствовала острую головную боль. Что пришлось разорвать поцелуй и схватиться за голову.
— Катюш, что с тобой? Голова? - он сразу же обеспокоена пытался выяснить мою состояние.
— Да, но все хорошо. Врача вызывать не надо. - припомнила его проявление гиперопеки, вызвав бархатистый смех. - Просто слишком много всего произошло. Перенервничала, теперь голова болит. А еще шампанское.
— Понимаю. - он убрал мою руку со лба и мягко поцеловал, как ребенка. - Тебе бы отдохнуть не помешало.
— Вечер почти окончен. - совсем скоро я окажусь дома и буду отдыхать.
— Да. Расскажешь мне?
— Что? - расскажу, все что он попросит.
— Все.
Вот он мой Яр, совсем рядом. Я чувствую его тепло, дыхание. Слышу голос и стук сердца.
Как долго я себе это представляла.
Глава 36
— Расскажешь мне?
— Что? - расскажу, все что он попросит.
— Все.
Вот он мой Яр, совсем рядом. Я чувствую его тепло, дыхание. Слышу голос и стук сердца. Как долго я себе это представляла.
Он совершенно не намеревался меня отпускать. Ярослав прижал меня к своей груди и не отпускал, я слышала как бьется его сердце, как тяжело он дышит. Одной рукой он прижимал меня к себе, не желая отпускать, а второй легко гладил по спине. Я стояла вдыхала его аромат, наслаждалась его теплыми прикосновениями и не знала, что говорить.
— С чего начать? Рассказ будет длинным.
— С самого начала, сразу после того как я ушел. Я хочу знать, все что происходило в твоей жизни за это время. - он был слишком серьезен, даже напряжен я бы сказала.
— Ну из-за чего произошел наш конфликт я напоминать не хочу, тем более я тебе уже раскрыла тогда все карты. Я…
— Прости, это моя вина. - вот извинений я от Ярослава точно никак не ожидала. - Я сам поставил тебя в такое положение, что тебе пришлось утаивать все. Я доверял тебе, хоть и понимал, что ты что-то делаешь за моей спиной. Я не хотел пробивать тебя, ждал что сама откроешься. Но когда узнал, то сильно вспылил. А ты все лишь боялась рассказать, потому что знала, что я вспылю. Прости. - он неосознанно прижал меня сильнее к себе, а значит злился и не контролировал себя.
— Послушай, - коснулась рукой его щеки. - давай всю эту историю оставим в прошлом. Столько лет уже прошло. Мы оба виноваты в той ситуации. Сейчас лучше подумать о том, что делать дальше. О будущем, а не о прошлом.
— За будущее можешь не переживать. У нас все будет хорошо. - «у нас», он говорит о нашем будущем. - Я все для этого сделаю. Я больше никуда не уйду и тебя не отпущу. Мы заживем так, как должны были начать жить еще 11 лет назад. - как же я хочу в это верить. - Но об этом позже, сейчас хочу узнать, что творилось в твоей жизни без меня.
— После нашего расставания, я ушла из Сониной квартиры, не желая больше там находиться. Первое время находилась в больнице, рядом с Глебом и Мишей. - я видела его неприязнь, как только речь зашла о ребятах, но они часть моей жизни. - Если Миша пострадал незначительно в ту ночь, то Глебу требовалось больше времени на восстановление. А так как жить было негде, то время проводили именной в той больнице. Первым делом решила разобраться с компанией, полностью избавившись там от влияния Александровых. А как только поехала обратно в больницу, доложили, что со мной хочет встретиться твой отец. Он извинился, рассказал о тебе, сказал, что мы должны быть вместе и ушел. А я почти сразу после входа в больницу, потеряла сознание. Очнулась на следующий день и узнала о беременности. Срок был 3-4 недели был.
— Ты узнала о беременности, на следующий день после расставания. Пиз… Хреново. - сдержал мат, помнит как мне это не нравится. - То есть последние 3-4 недели, что мы были вместе ты была беременна, а мы этого даже не знали. Я был рядом с тобой и сыном, пока все не испортил. Все могло сложиться по другому. Какой же я…
— Ты не знал, никто не знал. Я виновата в том, что не рассказала раньше. Я боялась, что ты поступишь со мной как с Надей. Думала, что не любишь меня, захочешь отобрать ребенка у меня. Или вернешься, но держать тебя рядом из-за ребенка не хотела.
— Дурочка, я никогда бы так не поступил. Я ведь всегда любил тебя, и хотел ребенка от тебя. - новая порция слез, но теперь таких пустых бесчувственных.
— А когда услышала, что сын хочет полноценную семью, хочет чтобы у него был отец. Я пообещала сделать все возможное. Меня поддерживали, помогали во всем с самого первого дня, заботились практически как ты. Глеб шагу не давал спокойно ступить по дому, переживая за меня и за племянника. А Миша и по сей день не дает спокойно ступить куда-либо, особенно за пределы дома. - Ярославу было сложно слушать хоть что-то, что касалось мужчин из моего окружения, но сейчас он более спокойно к этому отнесся, даже стал более довольным. - Я еще в больнице начала разбираться в делах кампании, куча бумаг, на это ушло много времени, но это того стоило. Посадила брата на кресло своего зам. директора, мы начали учиться и тогда дела пошли в гору. Мы заселились в тот самый дом, твой дом. Я не могла выбрать ни какой друг, после того как увидела дом, где сохранились все воспоминания о тебе. Будучи беременной, с жутким токсикозом, временами было сложно, но вполне возможно. Когда живот стал виднеться, я стала работать полностью из дома, никуда не выходила дальше двора. Не хотела нарваться на какого нибудь журналиста, который обнародовал бы мою беременность прессе. Но рожать в нашей стране я не решилась, поэтому тихо и незаметно улетела в другую страну и также тихо вернулась, но уже с ребенком. Роды оказались еще легче, чем сама беременность, но теперь внизу живота виднеется шрам. - его никто не видел из мужчин, и думала никто не увидит уже, я его жутко стесняюсь. - Воспитывать ребенка оказалось сложнее, чем я предполагала. Много чего не знаешь, не понимаешь, теряешься. Я плакала вместе с ним, когда у него резались зубы или болел животик, но ничего не помогало. Я старалась быть всегда рядом, буквально не отходила от него. Для меня это было важно. Когда он был маленький, то я всегда была рядом, для себя больше. Первые слова, первые шаги, первый зубик - это то, что нельзя описать словами, в те моменты я была на седьмом небе от счастья. А когда он начал взрослеть, то я была рядом с ним - для него. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя одиноко, ведь мне приходилось давать ему любовь за двоих. Мне все помогали, он получал очень много любви и внимания. И хоть мужского внимания у него было много, больше всего он нуждался в отцовской любви. Хотя и признался в этом только неделю назад. Я чувствовала себя ужасной матерью, потому что не могла дать ребенку того, что он желает. - Ярослав поцеловал меня в лоб, тихо успокаивая. - Но он очень умный мальчик. Игры его интересуют меньше, чем новая информация. Он все свободное время расспрашивает меня или Глеба о работе, об архитектуре. Такой спокойный растет. Но с самого рождения он мне напоминал тебя, и от этого было сложно. Он взрослел и все больше, и больше напоминал тебя. Внешне, словами, поступками. Я иногда не выдерживала, не справлялась с эмоциями, закрывалась и ночью тихо плакала. Я не хотела, чтобы сын меня видел. И я действительно думала, что он меня не видел. Однако он признался, что видел меня, но не заходил. Даже этот вечер организован для него, как подарок на день рождения. Он этого очень хотел, а я даже не знаю, что сын теперь думает обо всем. Знакомство с дедушкой и бабушкой, потом этот выстрел, знакомство с отцом, моя истерика. Я испортила сыну весь день рождения.
