Как и противостоять желанию властной Матильды, постановившей, что в день солидарности рабочих, а самое главное — крестьян, свадьба должна состояться. Иванову стоило немалых нервов отодвинуть дату регистрации от дня рождения вождя коммунистического пролетариата. Не хотелось ездить по улицам, заполненным людьми в грязной одежде и мешками с мусором. Поставивший точку в споре был аргумент, что даже Ильич в этот день не праздновал алкоголем, а усердно трудился. Представить, как сам он несёт на плече «укушавшуюся» вдрызг Наташу, труда не составило. Работа над наследниками в этот разряд не подпадала.
Известил о прибытии блудной дочери предатель Пусик. Он отчаянно скрёб лапами по двери разлучницы с плюшевой любовью. Посылая кроличьим писком кары небесные на черноволосую голову змеи подколодной. Наталья тремя прыжками добралась до преграды, распахнула створку в сексуальный рай косоглазика, но было поздно. По ту сторону комнаты уже собрались возмущённые родственники.
— Где ты была? — Начал допрос Гамлет. — Сознательно выбрав единственное число.
— Мы волновались. — Надя прижимала к лицу пушистый бочок предателя — онаниста.
Пусик счастливо косил глазами, наслаждаясь волнением узурпаторши тапок.
— Навещали наших бабушек.
— Это зачем?
— За надом, как говорит мой директор. — Наталья попыталась закрыть дверь, но не тут-то было.
Нога Гамлета не позволил сделать этого, а он сам продолжил:
— Вот последнее, что меня интересует: это мнение твоего мажорчика.
Учительница усмехнулась, меньше всего ожидая подобной оценки своего жениха из уст отца, всю жизнь просидевшего на шеи старушки — матери, а теперь удачно перепрыгнувшего на её собственную:
— Он давно зарабатывает себе на жизнь.
— Это намёк? — Гамлет вытащил трубку изо рта, с удивлением взирая на дочь впервые решившую высказать свою позицию.
— Думай, как хочешь, тебе виднее!
— Не дерзи отцу, неблагодарная! — вмешалась Надежда.
— А за что благодарить- то? — пожала плечами Наталья, не помнящая отца рядом с собой в раннем детстве. — За то, что презерватив порвался не вовремя?
Но ответить, по сути, ей было нечего. Она не могла припомнить в какой момент сперматозоиды напористого художника могли поразить её яйцеклетку. Это она была сражена красотой и грацией будущего таланта, не он. Мать, вздумавшей бунтовать девочки, сощурила глаз, став одним лицом с волосатым любимчиком. Пытаясь нашарить в памяти моменты неблагодарности или грубости дочери, но так и не найдя воскликнула повторяясь:
— Не смей сомневаться в нашей любви! — Надежда опустила на пол любимчика и заломила руку, поднеся тыльную сторону ладони ко лбу, готовясь разыграть трагедию.
— Осталось грохнуться в обморок. — Цинично промолвила прежде кроткая дитятка, моментально отбив у родительницы желание сделать это. — Я, поверив в твой мини спектакль, брошусь, как идиотка, нащупывать пульс. Папа сунет под нос нашатырь. А ты, как Феникс, восстанешь из пепла со слезами на глазах, проклиная тяжёлую жизнь и меня неблагодарную.
— Какая ты… какая…
— Жестокая, — подсказала Наташа, — Грубая, подлая, добра не помнящая, разрушительница твоей блестящей театральной карьеры.
Надежда охнула, прижимая ладонь к сердцу, прошептала чуть слышно:
— Он плохо на неё влияет. — И обратилась за поддержкой к мужу. — Я говорила тебе — мы теряем её!
— Уже потеряли. — Биологичка скинула с ноги оседлавшего тапок Пусика, выдохнув вердикт безоблачной жизни тунеядцев — родителей. — На день солидарности я, наконец, покину этот зверинец.
— Не смей трогать ребёнка! — Подхватила Надежда секс маньяка на руки, ещё не успев переварить последнюю фразу дочери. — У него и без того стресс! Под хвостом шерстка лезет. — Добавив аргумент обязанный растопить заледеневшее сердце «инвестиции» в будущее: — И за ушками тоже.
Наталья усмехнулась, покачав головой:
— Ребёнок твой я! Если только ты не крольчиха. — Она перевела взгляд на отца. — Хотя судя по выбору мужа можно об этом поспорить.
— Что? — Выпучил глаза ходок со стажем. — Да как ты смеешь меня осуждать?
— Вот я то и смею! — Наталья свободно вздохнула, впервые в лицо родителям выговаривая то, что думала. — Наблюдать с детства твои метания из семьи в семью, слёзы матери, её разговоры по телефону с соперницами, высокомерное позволение тебя нам любить.
Она обхватила голову, понимая в этот момент, чего стоили травмы психики маленькой девочки. И неожиданно для всех рассмеялась, переводя взгляд с отца на мать:
— Господи, да как я могла терпеть вас всё это время— родители?
Она вышла за порог своей комнаты, закрыв дверь спиной.
— Но кажется, терпению пришёл конец!
— И что это значит? — озадачился свободный художник, рассчитывающий в ближайшую зарплату дочери разжиться свежими красками.
— Что вам, мальчики и девочки придётся самим содержать себя в самом скором времени. И постараться заслужить любовь зятя, если хотите временами получать от него денежную помощь.
— Зятя?
— Сами?
Родители переглянулись.
— Какого зятя? — возмущению Гамлета не было предела. — По рукам пошла? В подле принесёшь? — без уточнения, что именно.
Он с трудом пригладил вставшие дыбом усы.
— Ты против нашей воли связала себя узами Гименея? — уточняла Надежда, без всякой надежды в голосе.
— Пока нет, но завтра идём со Львом в загс, подавать заявление.
— Запрещаю! — стукнул художник по косяку кулаком. Совершенно забыв о защите «рабочих» пальцев.
— Ты не посмеешь, мы против! — всхлипнула мать, растерянно переводя взгляд с дочери на ушастого крошку. — Бросить родных в самый трудный момент! — и как последний аргумент добавила, ассоциируя себя с кроликом. — Я же сказала, у нас лезет шерстка, наверное, завелись глисты.
— Так лечитесь! Вы плохо слышите? — Учительница обвела взглядом лица оторопевших родителей. — Я сейчас объявила — мне плевать на то, что хотите вы! — она хлопнула по карману короткого халатика. — Кормушка закрыта! Отныне добывать деньги на пищу будете сами.
Надежда с ужасом посмотрела на дочь, потом на того, кто за счёт её подработок, хрумкал капустку с морковкой и яблочками. Уперлась взглядом в худую грудь того, кто должен, но никогда не приносил в дом овощи с фруктами и, с изяществом бегемота, таки грохнулась в обморок…
Глава 29
Наташа откинула голову на обтянутое кожей сиденье порше. Илона ловко управлялась с машиной, успевая в то же время читать очередную мини лекцию для новичков пападанок в высший свет. Обсуждался благотворительный бал и его последствия для репутации.
— В этот раз ты упала очень красиво!
Биологичка прокручивала в голове последние эпизоды «выкрутасов» с последствиями.
— Ты не знаешь, как обычно я это делаю. — Возразила она.
— Не скажи! — рассмеялась Иванова младшая. — Твоё падение на вазу эпохи Мин войдёт в анналы нашей семьи, как и ты сама в скором времени.
— Это можно сказать прошло по накатанной. — Улыбалась Сидорова, чувствуя себя рядом с наставницей легко и свободно. — И тот раз на балу в последние дни был не последним!
Илона чуть не влепилась во «встречку», обернувшись почти всем телом назад. Она вывернула руль к ближайшему зданию со стоянкой, резко нажала на тормоза и потребовала:
— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!
Наташа попыталась уложиться в несколько слов, только подогрев любопытство подруги.
— Чернявый красавчик оставил тебе визитку? — зелёные глаза наполнились блеском. — Можно взглянуть?
— Она осталась в пальто.
— Господи, — стукнула по рулю Иванова. — Ну почему ты такая не любопытная! — искренне сетовала она. — Я бы уже весь инет прошерстила, но знала о возможном сопернике братца больше мамы родной.
— Сопернике?
— Ну, а с кем ещё тебе начать строить глазки, если он передумает вдруг жениться? — коварство Илоны не имело границ и родственных ограничений.
