собирается со мной сделать.
— Да, — произнес Эдди, и мои глаза вернулись к нему, — он мне ее тоже сказал.
Было ясно, что все это никак не повлияло на настроение Эдди.
— Я сожалею обо всем этом. Ты не можешь… — я остановилась, опустив глаза, не зная, что сказать, и сделала шаг в сторону, но он схватил меня за талию и притянул обратно.
— Джет, посмотри на меня.
Я сделала, как он велел.
— Он не прикоснется к тебе.
Он сказал это так, что я поверила ему.
Его рука скользнула вверх по моему боку, а затем расстегнула молнию платья.
— Никто не прикоснется к тебе, — повторил он и задрал подол платья до бедер, потянул вверх, а затем сорвал его. — Никто, кроме меня.
В его глазах не было ни теплоты, ни нежности, в них сверкала суровость.
У меня возникло такое чувство, что он говорил о чем-то большем, чем просто о Винсе; он говорил о ком угодно при любых обстоятельствах. Речь шла о том, что меня отметили совершенно иначе.
Воздух в моих легких загорелся.
— Л-ладно, — промямлила я, и одно это слово потрясло меня.
Он снял с себя футболку, затем его руки обхватили меня и расстегнули лифчик. Стянув бретельки по моим рукам, он отбросил лифчик в сторону. Мне хотелось прикрыться, но я не думала, что это хороший ход.
— Ты злишься? — спросила я.
Он разглядывал мое тело, но его глаза встретились с моими.
— Да, — подтвердил он, — злюсь.
Его руки спустили с меня трусики, пока те не упали на пол.
Эдди подхватил меня под попку, и у меня не было иного выбора, кроме как обвить его руками и ногами. Он повернулся и, поставив колено на кровать, уложил меня на нее, а затем устроился сверху.
— Может, нам стоит поговорить, — прошептала я.
— Теперь она хочет поговорить, — пробормотал он мне в шею, его рука двигалась между нами, расстегивая пуговицы на ширинке.
Я испытала иной вид трепета в животе.
Его губы приблизились к моему уху, пальцы коснулись меня между ног, и у меня перехватило дыхание.
— Через минуту я трахну тебя так сильно, что никто из нас не будет думать об этом, а после, мы будем так измотаны, что уснем. Завтра мы поговорим. Тебе подходит?
Я прикусила губу и кивнула.
Мне это подходило.
— Хорошо.
Затем он выполнил обещанное.
* * * * *
Я проснулась, когда было еще темно, и поняла, что что-то не так.
Эдди со мной в постели не было, и из соседней комнаты доносились голоса.
Я спустила ноги с кровати, нащупала на полу что-нибудь, что можно было бы надеть, и моя рука наткнулась на свитер Эдди. Натянув его, я направилась к двери.
Она была закрыта.
Но мы ложились спать при распахнутой двери.
Я начала ее открывать, но приоткрыв на дюйм, остановилась и прислушалась к голосу Эдди.
— …это дерьмо, — закончил он.
Последовала пауза.
— Я могу позаботиться об этом для тебя, — сказал другой мужской голос.
Ответа не последовало.
— Даю слово, Эд. Я позабочусь о Фрателли.
У меня перехватило дыхание.
— Дариус, ты не замочишь Винса Фрателли из-за моей девушки.
Ой!
Эдди назвал меня своей девушкой!
— Нет, я прикажу замочить Фрателли, потому что он подонок. И буду рад отдать приказ. Я буду вне себя от гребаного ликования.
Ох… милостивый… Господь.
Я знала, что значит «замочить», я смотрела телевизор (или смотрела его раньше).
Последовала еще одна пауза, и я почувствовала, как недоброжелательные волны ударяют в дверь.
— Ты забываешь, mi hermano, — тихо сказал Эдди с ноткой предупреждения в голосе. — Я — полицейский.
Тишина и еще больше недоброжелательных волн.
— Предложение в силе, — наконец сказал Дариус.
— Таким оно и останется, — парировал Эдди.
Снова тишина, пока я представляла, как Дариус пожимает плечами.
— Не говори Смити ничего из этого дерьма. Он сказал тебе, что готов вернуть твой долг ради Джет, и я не хочу, чтобы он принимал предложение, которое ты мне только что сделал, — сказал Эдди.
В голове у меня все смешалось.
Значит, Дариус был тем самым «братом», который задолжал Смити услугу.
Насколько мал Денвер? И если он был таким маленьким, почему я не могла отыскать в нем отца?
Эдди задал тот же вопрос.
— Есть какие-нибудь зацепки на Макалистера?
— Парень скользкий тип. Знаю, что прошлой ночью он играл, ему улыбнулась удача, недостаточно, чтобы расплатиться с Маркусом, но он все же расплатился с ним. Предполагаю, тем, что украл у Кинга.
У Кинга?
Что еще за Кинг, черт побери?
Должно быть тот парень, что стрелял в меня.
— Что он взял у Кинга? — спросил Эдди.
— Копы не знают? — Дариус казался удивленным.
— Он держит рот на замке. Сразу же попросил адвоката.
— Глупо стрелять в подружку полицейского, — заметил Дариус.
Да, это был тот парень, который стрелял в меня.
И вот меня опять назвали девушкой Эдди.
Боже милостивый.
— Что бы он ни взял, это стоило двадцать кусков. Это все, что я знаю, — сообщил Дариус.
Двадцать кусков?
Святая корова.
Я бы, наверное, пристрелила кого-нибудь, если бы у меня украли что-то стоимостью в двадцать тысяч долларов.
Ну, наверное, нет, но я бы подумала об этом.
— Ловкач все еще на охоте? — продолжил расспросы Эдди.
— Ловкач залег на дно. У него на заднице висит полиция и все парни из «Расследований Найтингейла». Ловкач уже очень давно не показывал носа. И плевать ему на тридцать тысяч.
Наконец, одна хорошая новость.
— Какую роль в этом играет Маркус?
— Он вышвырнул Винса. Либо так, либо он потеряет Дейзи. Он ни за что не пожертвует Дейзи, — ответил Дариус.
Я была потрясена.
Что случилось с войной?
Не то, конечно, чтобы я хотела войны.
— Винс — отступник? — недоверчиво спросил Эдди.
— У Винса есть цель, и он теперь сам по себе.
Я не восприняла это как хорошую новость.
— Это очень плохо, лучше бы Маркус держал его при себе, — сказал Эдди.
Эдди тоже не воспринял это как хорошую новость, но по гораздо более пугающей причине.
Дариус рассмеялся.
— Придется тебе прижать его каким-нибудь другим способом, Эд. Говорят, Дейзи нравится Джет, и Маркус хочет, чтобы Дейзи была счастлива. Ты же знаешь, как это бывает.
Никакого ответа и долгая минута молчания.
— Она стоит этого? — тихо спросил Дариус.
— Джет? — спросил Эдди в ответ.
— Да.
Я открыла дверь и сделала это так громко, как только могла, затем пошла в ванную.
Я не хотела слышать ответ Эдди и не думала, что смогу закрыть дверь так, чтобы они не узнали, что
