важными зайцами.
Звонок.
– Андрей Иваныч, директор сейчас во дворце! Один. Может, поводить его? Ну мало ли?
– Хреново, что один. Ладно, давай, веди. Если просто домой отправится, сразу возвращайся на связь!
Ну вот и ещё одна ниточка оборвалась. Ещё один такой нужный оперативник ждёт с моря погоды, без толку ведя бесполезного пока что директора.
Следующие минут сорок просто с ума сходил от навалившейся тишины и бездействия. Где тип в кепке? Где Петров? А время уже – начало одиннадцатого.
– Пап, ты будешь вареники? – заглянула в комнату Маринка.
– Нет, дочь, спасибо. Потом.
– Потом не будет, последние остались, – бочком проникая в комнату и с интересом разглядывая лежащие перед Андреем записи, заявила она. – Вкусные, пап! Пальчики оближешь! Мы с Оксаной вчера специально для тебя лепили!
Может, от неожиданности, может… Да хрен его знает, отчего, но сразу навылет! Как будто удар под дых. Хрустнул, переламываясь пополам, карандаш в пальцах.
– Не буду. И всё, не мешай, я работаю. Побудь с Василием Михайловичем и Тёмкой.
– Деда Вася спит.
– Марин, ну какой он тебе деда Вася, он вообще-то… – И только тут дошло: – В смысле, спит? Где?
– У Тёмки на диване. Я ему книжку читала, а он заснул. Я будила, а он не будится. Только храпит.
Звонок. Андрей схватил трубку, мимоходом кивая Маринке:
– Всё иди, и дверь закрой!
Она обиженно повесила голову и ушла.
– Андрей Иванович, всё, мандец, упустили! Я, короче, за директором, а он к Николаенко, представляете? Там автоматов вообще поблизости нету, я ни позвонить, ни сделать ничего не могу. Сижу жду, что дальше. И тут Маруновский подваливает! И тоже к Николаенко! Там минут двадцать сидели. Первым директор ушёл, но он сам по себе, я его даже провожать не стал больше. А Маруновский, гад, вышел вместе с Николаенко, в тачку прыгнули и свалили. И всё.
– Ч-ч-ч-ёрт… Вась, какого хрена ты за директором снова не пошёл?
– Да я решил, что Маруновский важнее.
– Маруновского ведут, Вась, ты же знаешь!
– Да я бы не сказал. Сколько просидел тут в засаде, никого не увидел. Да и потом, когда они на тачке свалили, никто из кустов не выпрыгнул. Так что, даже если и вёл кто-то, то точно так же, как я потерял. Чего делать-то теперь? Аллё! Андрей Иванович! Вы слышите? Я говорю, что теперь?
– Возвращайся к дому Николаенко и сиди там, – с трудом скрывая досаду, велел Андрей. – Пока так.
– Понял!
Положив трубку, с силой растёр ладонями лицо. Ну вот и приехали, блин. Нет, конец света не наступил, да и сам Андрей с самого начала на это и рассчитывал – просто подсмотреть, собрать информацию, сделать выводы и потом уже действовать согласно обстановке. Просто пошло всё поначалу как по маслу и увлекло пуще золотой лихорадки, чего уж там. Показалось даже, что сегодня всё и разрешится. Но хреново было то, что картинка в итоге нарисовалась масштабнее и серьёзнее, чем виделось сначала. Тут ещё и Николаенко этот. А ведь с самого начала даже представить было сложно, что он, заметная в общем-то фигура в городе, может ввязаться в такую банальщину, как личная неприязнь какого-то мелкого мента. Такой риск – просто из области глупой фантастики. Да и Маруновский – ну неужели он такой дурак, что в открытую рванул к такому высокопоставленному подельнику? Или расслабился, уверившись, что вывел Андрея из строя его личными проблемами? И действительно, где тип в кепке? Неужели не справился?
Чёрт. Не справился, может, и он, но лоханулся ты, Иванов. Обломался на такой высокой ноте!
А ещё с Попковским объясняться, и это тоже как нож к сердцу. Хороший дедок, достойный. Жалко такого подводить. Стыдно. Позорно.
Почувствовал вдруг, как на самом-то деле устал за этот день, как адски пересохло за последние четыре часа во рту. Выбрался, наконец, из зала. На кухне один за другим выпил пару стаканов воды, и замер, глядя на стол: там, в глубокой тарелке лежали вареники – три корявеньких, Маринкиных, и три идеальных, похожих на картинку из кулинарной книги. ЕЁ. Просто вареные куски теста с вишнями внутри, а такое от них вдруг тепло пошло! Ощущение уюта и заботы. Дурацкое ощущение, болезненное, потому что тут же вспомнил и то, что всё это было не больше, чем пылью в глаза. А он поверил тогда. И сейчас так ему так отчаянно не хватало этой веры! Просто рядом, просто рука на плече. Голос в соседней комнате. Шаги за спиной. Желание возвращаться домой не потому, что пора, а потому что соскучился, и потому что ждут.
Ждут… Как же!
Схватил тарелку, собираясь выкинуть чёртовы вареники в ведро, и в этот миг пронзительной трелью ожил телефон.
– Это я, – как ни в чём не бывало доложился тип в кепке. – Объект, в компании грузного мужчины средних лет находится на территории оптовой базы на Татьянке. Продолжаю наблюдение.
____________________________________
* teşekkür ederim – Спасибо (турецк.)
Этот был тот самый случай, когда чуйка безапелляционно заявила: Пора! И всё, что Андрей успел сделать перед выходом из дома – это отзвониться единственному оставшемуся на связи человеку, внештатнику от Олега, и передать информацию о своём предполагаемом местонахождении. А ещё, с каким-то уже слегка подзабытым особенным спокойствием, которое всегда накатывало в преддверие рискованных оперативных вылазок, обнять на прощание детей.
Выскочил из такси на углу возле железнодорожного переезда, а дальше минут семь пешком.
Высокий кирпичный забор оптовой базы, с усыпанным битым стеклом коньком, чернел глухой непреодолимой преградой. В центральные ворота бил прожектор, где-то там, за ними, наверняка обхаживал территорию сторож. Здесь, снаружи, вся южная сторона и зады территории непролазно заросли камышом, и где-то тут же должен был сидеть в засаде и человек Машкова.
Не обнаруживая себя визуально, Андрей коротко присвистнул. Всего один раз, но тип в кепке не заставил долго ждать. Почти без шороха появился из камыша, присел рядом.
– Они вон в том здании.
– Также вдвоём?
– Минут десять назад ещё один присоединился. Высокий такой, слегка кособокий. Руки несуразные, длинные.
– Собаки есть на территории?
– Есть, но сейчас на привязи. – Усмехнулся. – Не жалуют они твоих объектов. Кидаются.
– И я их понимаю. А ты как сюда успел-то? Они же вроде оторвались там, в посёлке?
– Это просто парниша твой не всё видит. А я не один, нас трое, в том числе и мотор.
Андрей удовлетворённо хмыкнул. Договорённости на расширенную слежку не было, но Машков и тут не подкачал.
