— Торопись, а то уже почти семь часов! — Совершенно измученная Фрэнки уселась со скрещенными ногами на пол прямо перед примерочной. Она уже потеряла счет всем магазинам, в которые они с Ритой заезжали, но Рита ей обещала, что этот будет последним. — С такой скоростью мы наверняка опоздаем на все вечеринки вместе взятые. — Она прислонилась спиной к большому, во весь рост, зеркалу.
— Не ной! — Из-за занавески голос Риты звучал приглушенно. После всех этих хождений ее ноги устали и распухли, и поэтому она решила стащить с себя брюки, не снимая туфель. В результате брюки на ней прочно застряли, ни туда ни сюда, зацепившись за шпильки. — Просто мне хочется найти для сегодняшнего вечера что-нибудь особенное. Ты знаешь, что-нибудь этакое, с изюминкой. — Ее голова появилась из-за занавески. — Мэтт тоже приглашен на этот прием, и у меня такое чувство, что сегодня произойдет нечто важное, то есть, что мы наконец решимся на это… Ну, ты знаешь… проведем вместе ночь. — Приложив неимоверное усилие, она сдвинула наконец с мертвой точки застрявшие брюки. — Я больше не могу ждать. Эта неопределенность меня просто убивает. А также эти чертовы брюки, — пробормотала она, делая еще один рывок. При этом она не удержалась и начала падать назад, и, чтобы удержать равновесие, схватилась за занавеску, которая частично слетела с крючков и разорвалась. — Черт! — выругалась она, пытаясь встать прямо. Слегка отдышавшись, она взглянула на Фрэнки. — Я уже купила просто потрясающее белье, специально для такого случая. Черное шелковое, отделанное красным кружевом. Просто прикольная штучка. — Она захихикала, как Сид Джеймс.
Фрэнки улыбнулась. Ей ничего не надо было рассказывать. Она уже и так заметила огромную фирменную упаковочную сумку, припрятанную в ванной за корзиной грязного белья.
— То есть ты хочешь сказать, что это серьезно между тобой и Мэттом?
— Совершенно серьезно! — заверила ее Рита. — Ты же сама знаешь, как это бывает, когда ты кого-нибудь встречаешь. Хватает нескольких минут, иногда даже меньше, чтобы понять, сработают эти отношения или нет.
— Вроде как укладывать волосы, — криво усмехнулась Фрэнки, покручивая на пальце завиток волос. — Иногда ты знаешь, что все будет в порядке еще до того, как включишь фен, а иногда часами можно стоять и делать с ними все, что угодно, то так, то этак, и все равно в конечном итоге будешь выглядеть как облезлая кошка.
— Точно, — поддакнула Рита. — Но, ты знаешь, в этот раз я впервые знаю, что все сработает. Могу тебе даже сказать, что все будет просто потрясающе! Он такой… Ну, не важно, я просто это знаю. — Она схватила пару кожаных брюк и начала натягивать их на себя.
— То же самое ты говорила про Барри, — напомнила ей Фрэнки, подбирая с полу кое-что из разбросанной Ритой одежды и развешивая ее на плечиках. Барри был шотландцем, который рассказывал ей, что он миллионер и работает в области транспортировки грузов. С ним у Риты был роман пару лет назад. — Если я не ошибаюсь, ты тоже говорила, что собираешься за него замуж?
Рита вспыхнула:
— Я говорила это до того, как однажды вечером заказала пиццу на дом и увидела его на пороге с упаковкой пиццы в руках!
При воспоминании об этом Фрэнки начала смеяться.
— Ну, как я могла догадаться, что «работать в области транспортировки грузов» означает колесить по Лондону на мопеде и развозить пиццу «Домино»? — Рита тоже не смогла удержаться от смеха. — Я воображала себе, видите ли, роскошную жизнь — дважды в год отпуска во Флориде, огромный собственный дом с двумя гаражами, красивые спортивные машины, работу, — а тут оказалось, что вместо всего этого меня ожидало будущее с чесночным хлебом на завтрак и пончиками на обед. Я полагаю, что еще счастливо отделалась. — Она прекратила мучить брюки, которые натянулись всего лишь до икр, после чего их кожа натянулась, как на барабане, и ни в какую не собиралась налезать дальше. — Господи, я сдаюсь. В эти брюки я явно никогда не влезу. Наверное, мне попался Не тот размер. — Она сняла с себя брюки и бросила их Фрэнки. — Слушай, а ты не хочешь их примерить?
— Я? Кожаные штаны? Ты что, шутишь?
— Почему шучу? У тебя фигура как раз для них подходящая.
На секунду поддавшись соблазну, Фрэнки взглянула на брюки, но тут же оставила эту идею.
— Я не могу позволить себе подобную вещь.
— Я одолжу тебе денег. — Рита не собиралась просто так отказываться от пришедшей ей в голову мысли.
— Спасибо, но это не для меня.
— А что, в таком случае, для тебя? Ради бога, тебе всего двадцать девять лет — не восемьдесят же девять! Будь смелой! Надень на себя хоть раз что-нибудь непривычное! — Рита стояла перед ней в своих крошечных трусиках и лифчике на бретельках, руки в боки.
Фрэнки не могла больше сопротивляться. В конце концов, Рита, возможно, права и ей действительно нужно изменить имидж. Решив, что не будет никакого вреда, если она их примерит, она сняла с себя свои кроссовки и спортивные штаны и надела кожаные штаны в комплекте с маленьким полосатым топом на шнуровке, который Рита приглядела еще раньше. Обе вещи подошли ей просто идеально.
Рита от восхищения даже присвистнула.
— Черт подери, да ты выглядишь просто грандиозно!
Фрэнки посмотрела на свое отражение и сама удивилась. Ее внешность кардинально изменилась.
— Ты так думаешь? — пробормотала она. Она не привыкла носить такую одежду. Хью любил, чтобы она одевалась в платья или брючные костюмы обязательно строгие и целомудренные. А этот наряд был совершенно другим. Брюки сидели, как вторая кожа, узенький и коротенький топ идеально обрисовывал ее грудь. — А ты уверена, что в этом я не выгляжу… как… ну, слишком вызывающе?
Рита скривила физиономию.
— Я тебя умоляю, разве я когда-нибудь выбирала что-нибудь вызывающее?
Фрэнки побоялась отвечать на такой вопрос. К счастью, ей и не пришлось этого делать.
— А как насчет этого? — спросила Рита, которая успела натянуть на себя красное шелковое платье. Тяжело дыша, она вертелась в нем перед зеркалом.
— Ты выглядишь грандиозно.
Фрэнки даже не надо было этого говорить. После двухнедельной диеты из взбунтовавшихся гормонов и учащенного пульса лишние фунты слетели с Риты без всяких усилий с ее стороны, и ее фигура теперь сильно смахивала на песочные часы — если смотреть на грудь, талию и задницу, — то есть на форму, столь ненавистную в мире моды, но столь же любимую мужчинами реального мира.
— А тебе не кажется, что моя грудь в этом платье выглядит слишком полной?
— Господи, о чем ты говоришь? Мы же в Ла-Ла, помни об этом. Кому это здесь придет в голову считать грудь слишком полной?
