— Он добрый, умный, заботливый, — начала перечислять, придумывая на ходу, вспоминая все известные мне прилагательные, подходящие обстоятельствам. — Тактичный, безобидный, внимательный, красивый, верный, щедрый.
Что ж ему еще приписать?
— Ты точно список баллотирующихся в депутаты зачитала, — хмыкнул Алеша. — Монотонно, словно осенний дождик по стеклу. А где пыл и восхищение, присущие любви, коя естественным образом должна возникнуть по отношению к подобному идеалу?
Н-да, тут он прав. Нет у меня сейчас любви для мужа. Разве что росток ее чахлый. Но зато есть уважение, долг и привязанность. Многим того довольно. Попробую и я на этом зыбком материале тот самый росток культивировать.
— Алеша, у меня сейчас спад. Олег говорит, что у любви бывают спады и подъемы. И ты мне это говорил. Вот у меня спад и организовался, но уже подъем начинается. Честно.
— Значит, у вас любовь по схеме алгебраических амплитуд? Спад, подъем. Альпийский горный курорт. Интересный подход к данному вопросу. Я так понимаю, ты на счет развода передумала?
— Алеша, я погорячилась. Испугалась его поступка, вот и подумала. А потом он, правда, изменился.
— Анечка, ты меня или себя в этом уверяешь?
— Ты его видел на Рождество. Он действительно другой.
— Надолго? Не информировал? — Алексей не скрывал скепсиса, но и недовольства не выказывал. Это меня успокаивало.
— Алеша, он навсегда изменился. Верь. Я — верю, потому что вижу.
— Да? Хорошо, оставим столь важную тему. Пока. Думаю, твой супруг через пару недель вновь вернет свои, столь щедро описанные тобой достоинства в исходную точку. И мы вновь подивимся произошедшим метаморфозам.
— Ты смеешься, — немного надулась я.
— Ничуть. Просто — не верю. У Олега явно развивается шизофрения. Это последствие кислородного голодания мозга. Удушье, а возможно, и совокупность причин — например, патология при родоразрешении, детские болезни, травмы.
— Алеша! Причем тут детство? Зачем выдумывать?
— Я не выдумываю, Анечка. Я констатирую факт. Как специалист. И предостерегаю тебя. Как брат. "Бойся данайцев, дары приносящих".
— Пока ничего говорящего за данный диагноз я не заметила. Он вполне адекватен и, на удивление, мил и сговорчив. Заботлив. И уборку в доме делает. Представляешь? Олег.
— Да-а, действительно изменился… А уборку, это как? Зубную щетку налево, мыльницу направо?
— В смысле?
— В том, Анечка, что у таких, как правило, начинает развиваться патологическая любовь к чистоте, особенно в мелочах. Они любят, чтобы все по полочкам строго в отведенном им месте, и очень нервничают, если по-другому. Не замечала?
Я нахмурилась, вспоминая. И припомнила его пристальное внимание к чистому, в общем-то, паласу, который он чистил тогда минут сорок. Его пристрастие сортировать книги по корешкам, рубашки и носки по цвету, постельное белье по комплектам…Патология? Хм. Да кто ж знает? Разве что Алеша?…
— Нет, что-то ты преувеличиваешь. Ничего подобного я за ним не заметила.
— Виделись давно?
— Вчера.
— Сегодня придет?
— Нет, он на сутках. Перестань меня пугать, Алеша!
— Я и не думал. Просто осторожничаю. Ты у меня одна. Мало ли что твоему дар-рагому еще в голову придет?
Нет, он специально! — начала злиться я, чувствуя, как предостережения брата начинают проникать в душу и давать корни. А вот этого мне как раз и не надо. Как будущей матери мне категорически запрещено пугать ребенка. Тем более — отцом!
— Лешенька, а у тебя других тем для разговора нет? — ехидно прищурилась я.
— Неприятно, да? Хорошо, оставим. Ольга сегодня звонила. Беспокоится и обижается. Ты ее даже с Новым годом не поздравила. Ай-яй, Анечка, — улыбнулся брат.
— Правда, — расстроилась я мгновенно. Да и когда было поздравляться? Но позвонить-то могла? — Ты сотовый принес?
Спросила с надеждой.
— Принес. И сотовый, и все остальное. И гранатовый сок.
Я поморщилась. Этот сок я ненавижу с детства. Алеша усиленно вливает его в меня литрами в надежде спасти от тромбоцитопении такими незамысловатыми, народными средствами.
Пока действительно удается, но не факт, что из-за сока.
Впрочем, моему малышу он лишним не будет.
Я блаженно улыбнулась: какая приятная мысль — моему малышу! Меня словно коснулось пушистое облачко, золотистое, легкое…и появилось то же ощущение, что в детстве. И та же ассоциация…
Когда-то очень давно Алеша принес мне двух цыплят, живых, пищащих и настолько легких, пушистых, прекрасных, что я буквально задохнулась от восторга, когда один оказался на моей ладони. Мне было чуть страшно держать это эфемерное чудо. Оно казалось настолько хрупким, что я не шевелилась и затаила дыхание, глядя в бусинки глаз. Я не знала что с ним делать, и готова была простоять, как статуя птицеводу, хоть сколько, лишь бы не испугать куриного птенчика, не потревожить.
Они были забавными, требующими постоянного внимания, глупыми и вечно пищащими. Мы посадили их в коробку, но они росли очень быстро. И вскоре стали вылезать из нее и бродить по квартире. Я никак не успевала за ними уследить. Желтый пух исчез, восторг от владения подобной экзотикой начал таять, а родительское недовольство расти. Вместе с цыплятами. Клара и Карл. Так я назвала своих питомцев. И тщательно следила за их комфортом, при этом забывая о комфорте других.
Вскоре эта парочка перестала помещаться в коробке и стойко игнорировала ее, вальяжно расхаживая по квартире, мешаясь под ногами, не переставая клевать палас, линолеум, кудахтать и…беспрестанно гадить.
Отец не выдержал. В одно утро он встал с постели, не впервой разбуженный Карлом и Кларой, и, недолго думая, запустил в противных птиц первым, подвернувшимся под руку предметом — тапком. Карл геройски погиб первым, сложив свою шею на порог родительской спальни. Второй почила Клара, возмущенно кудакнув напоследок. Ее агональный сип меня и разбудил, я вылетела в коридор и застыла, не смея поверить, что мои любимцы мертвы.
Отец выбросил их в мусоропровод, даже не дав мне их схоронить с почестями…
Нет, у моего ребенка будет другое детство. И Олег не убьет тапком его питомцев, даже если это будут такие же глупые, надоедливые птицы. У нас будет много животных: кошка, собака и попугайчики. А еще мы будем ходить в зоопарк.
Я представила, как мы с Олегом идем, держа за руки маленького карапуза. Он неуклюже переставляет ножки, и мы идем очень медленно, чтобы он успевал. Олег склоняется над малышом, заботливо поправляя шапочку…
— Да он будет хорошим отцом, — незаметно для себя, высказалась я вслух.
