— Дерек, привет! — проговорила она упавшим голосом.
— Что ты хочешь, Николь? — спросил холодно он. — Спросить, как у меня дела? Пожелать мне удачи в финале? Так для этого могла бы ограничиться коротким сообщением. А может ты хочешь извиниться? — зло хмыкнул он. — Так вот, мне ничего этого не надо!
— Дерек, я, — пролепетала Ники.
— Помолчи! — рявкнул он. — Единственное, что я хочу знать, так это, какого черта происходит? И почему ты поступаешь со мной таким образом? Я ничего плохого тебе не сделал! А может у тебя появился кто другой? А, Николь?!
— Дерек, ты в праве злиться на меня. Но после конкурса я чувствовала себя такой опустошенной и уставшей, что мне хотелось отключиться от всего внешнего мира. Я никого не хотела видеть, ни с кем не хотела разговаривать. Спроси у Эмили, я с ней тоже не общалась. — выпалила Николь.
— Эта рыжая бестия подтвердит все, что угодно, если ты ее попросишь! Не аргумент!
— Я не знаю, что тебе еще сказать. Либо ты принимаешь мое объяснение, либо нет, других у меня нет.
— Отличный подход! — воскликнул Дерек, и Николь практически услышала, как он заскрипел зубами от негодования.
— Неужели ты не понимаешь, что мне просто захотелось побыть одной?! — возмущенно воскликнула девушка.
— Нет, не понимаю! — рявкнул, выходя из себя, Дерек. — Я как полный идиот пишу ей тысячи сообщений, звоню, переживаю, а она просто решила побыть одна!
— Я тебя не просила мне писать. — пробурчала Ники, но он ее даже не услышал, поглощенный своим монологом.
— А ты мало того, что выключила телефон, так даже когда ты его включила, то не удосужилась перезвонить, хотя видела все мои послания и количество звонков! Неужели даже это не заставило тебя поднять трубку и позвонить, хотя бы из чертовой вежливости?!! Ты же такая вся правильная, Николь! — продолжил орать в трубку Дерек, и каждое его слово било Ники наотмашь как пощечина.
— Мне нечего добавить к тому, что я уже сказала. Я понимаю, что ты чувствовал.
— Ты ни черта не понимаешь, Николь!!! Ты унизила меня! Практически втоптала в грязь своими узкими красивыми ступнями, — он глубоко вздохнул, — прошлась по мне, даже не обернувшись. Ничего ты не понимаешь! Я сходил с ума от миллиона мыслей, которые просто сжирали меня каждый день. — он говорил глухо, а у Николь от его голоса холодок пробежал по спине и внутри поднялась такая волна презрения и ненависти к себе, что она буквально задохнулась от нахлынувших чувств. — Мистер Девис чуть не выгнал меня со сборов, я две игры просидел на скамейке запасных!!! А все почему? Потому что как ничтожная тряпка сидел и гипнотизировал проклятый телефон! — его голос взлетел вверх таким злобным рыком, что Ники поежилась.
— Дерек, — начала было Николь, но все мысли ее потонули, увязнув в болоте стыда. Как она могла так с ним поступить?!
— Молчи, ладно, вот сейчас просто помолчи, — выдохнул он. В трубке повисла тишина, она корчилась, извивалась и билась в безмолвной агонии, затягивала за собой в круговорот ожидания, впиваясь холодными иголками под кожу. Николь ждала, когда Дерек начнет говорить, как осужденный ждет своего собственного приговора на казнь. — Я соскучился по тебе, понимаешь?! — прозвучал его голос в трубке так внезапно и так тихо. Николь ожидала услышать очередную волну ярости в свой адрес, но только не этот усталый голос и совсем не те слова. Черт! Как же все неправильно! — У меня губы сводит в судороге от того как сильно я хочу поцеловать тебя, дотронуться до тебя, услышать твои стоны. Я так хочу тебя, котенок! Безумно! — горячо прошептал он. — А ты мечтаешь о том, как я прижму тебя к себе и начну зацеловывать каждый миллиметр твоего тела, ловить губами твою дрожь от моих рук, когда они будут ласкать тебя? А, кошка, скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой? Раздевал мучительно долго, доводя до исступления своими медленными движениями, или хочешь, чтобы я был оголодавшим зверем, который будет сдирать с тебя одежду, разрывая ее в клочья? А потом бы повернул тебя к себе спиной и отшлепал по твоей упругой попке, за то, что вытворяла все эти недели! — от его жарких слов тело Николь ответило волной жара, которая поднялась от живота к груди и растеклась расплавленной лавой под кожей. Его низкий хриплый голос всегда действовал на нее магически.
— Прекрати! — выдохнула она, прекращая эту безумную похотливую агонию, в которую он так искусно ее вводил.
— Что такое, малышка?! — хмыкнул удовлетворенно Дерек. — Тебе стало жарко, да?!
— Ты такой пошляк, Дерек! — раздраженно рыкнула Николь.
— Но именно это тебе во мне и нравится, да, малышка?!
— Нет, — выпалила она. — Теперь нет!
— Да, ладно, — протянул Дерек. — Отчего же твое дыхание сбилось и стало прерывистым, а, детка? Я знаю все твои рычажки, на которые следует надавить, чтобы ты извивалась в моих руках от удовольствия.
— Черт! — взвизгнула Николь. — Ты можешь о чем-нибудь другом думать и говорить, кроме секса?! Ты невыносим!
— Не могу. Я живу третью неделю на закрытой территории только среди парней, а моя девушка меня забросила. Но ничего, я скоро приеду, и отомщу тебе за каждый день и минуту, что был выключен твой телефон. Обещаю, тебе понравится! — мурлыкнул он и положил трубку. Николь застыла на месте. Гудки в трубке походили на разрывы от бомб, которые падали ей на голову. Не такой разговор она себе представляла с Дереком.
— Вот и поговорили, вот и все выяснили, — с тоской проговорила она, понимая, что теперь все только больше запуталось. А еще она ощущала себя почему-то очень грязной от всех тех слов, что наговорил ей Дерек и от предательской реакции своего тела на его слова. Николь бросилась в ванную комнату, стаскивая на ходу одежду. Она встала под прохладные струи воды, натирая яростно тело мочалкой. Как она могла такое допустить? Почему не бросила трубку, а стояла и слушала как Дерек фактически соблазнил ее по телефону. Александр, прости, прости меня! Шептала она, подставляя свое тело воде. На душе было гадко, противно и серо.
Глава 69
— Как же не хочется уезжать отсюда! — протянула я, потягиваясь на кровати в трейлере Джеймса. — Июль пролетел незаметно, еще один месяц и все, лету конец и впереди опять учеба. Так не хочется! — я перевернулась на живот, положила голову на согнутые руки и взглянула на Джеймса, который отжимался от пола, комбинируя различные техники. — Везет же некоторым, больше никаких зубрежек, посещений лекций, экзаменов. Джеймс, я тебя ненавижууууууу! — я запустила в него своим мокасином, но тот даже не прервал своих ритмичных, отточенных до автоматизма, движений. — А ты уже думал, чем займешься после сдачи диплома?! Джеймс!
— Мелкая, отстань! — огрызнулся беззлобно он. А меня уже было не остановить, мне хотелось его допечь, чтобы он прервался от своей физкультуры и вернулся ко мне в постель.
— Джееееймс, — вновь позвала я и вытянула в его сторону ногу, поиграла пальчиками, потом задрала ее вверх, — а ты меня любишь?!
— Нет, — выдохнул резко Джеймс, перенося вес тела с одной руки на другую и обратно.
— И как сильно? — я подняла вторую ногу к потолку, потом поддерживая себя за поясницу, подняла бедра вверх и уперлась в деревянный лакированный потолок ступнями.
— Если ты сейчас не прекратишь делать то, что делаешь, то я буду не любить тебя очень жестко! — ответил он, замирая на согнутых руках над полом в позе «планки».
— Как делать, Джеймс?! — спросила я и провела медленно руками от бедер к коленям и обратно.
— Мелкая! — рявкнул он, резко отжавшись и поднявшись в прыжке на ноги. Он в одно мгновение оказался около кровати, резко развел мои ноги в стороны, ухватив за лодыжки. Он прошелся легкими поцелуями от подколенной впадины вниз по внутренней части бедра. — Попалась, искусительница! — улыбнулся удовлетворенно он, приспуская свои боксеры, и одним толчком входя в меня, от чего меня буквально прострелило огненной волной. — Ты этого добивалась, да, мелкая?! — прошептал он, спускаясь руками по ногам вниз и подхватывая под ягодицы, притягивая меня к себе ближе и делая еще один толчок, от которого меня выгнуло навстречу ему и с губ сорвался неконтролируемый стон. — Да, вот так, мелкая, так! — его рука скользнула по животу, выше к моей груди, обхватила за шею. Джеймс нагнулся ко мне, а я обвила, оплела его ногами, стаскивая с него ненавистные боксеры, прижимаясь сильнее к его влажному телу. — Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? — спросил он, накрывая мой рот сверху рукой, поглаживая мои губы пальцами.
