Очередной ряд звонков вновь остался без ответа. Не смогла заставить себя. Не уверена, что получится поговорить адекватно. Потому что боль ослепила. Погасила любые отголоски разума.
Наверное, стоило хотя бы достойно ответить Миле, которая попыталась вытянуть меня из прострации. Поговорить и посидеть в кафе. Но я даже этого не захотела сделать. Смогла лишь ответить необдуманное:
Больше ни одного сообщения я сегодня не позволила себе прочитать.
Глава 39
АНАТОЛИЙ
Послышался звонок в дверь. Взглянул на часы. Первый час ночи. Кого еще черти принесли?! Раздраженно провернул ключ, нажал на ручку, потянув дверь на себя, и в ту же секунду понял, что на меня, споткнувшись о порог, валится центнер чистейших мышц, зажимающих в руке почти полностью опустошенную бутылку виски. Успев вовремя спохватиться, я попытался поймать друга-тяжеловеса, параллельно с этим не сломав собственную руку. Первый вопрос, пришедший в голову, звучал примерно так: «Какого черта этот трезвенник так нажрался?»
– Привет, бра-а-атан! Пу-у-устишь погреться? – Макс пьяно растягивает слова, заплетаясь языком. Спиртным от него несет на всю квартиру.
В коридоре послышались мягкие шаги.
– Что за шум, Толь? Ого!
– Надюш, иди на кухню. Порежь этому алкашу какую-нибудь закуску. А то его такими темпами унесет скоро. До завтра не добудимся.
– О-о-о, На-а-адя, привет! Ребята, вы не обижайтесь, а я скоро уже это… пойду.
– Скорее поползешь. Ты ж не пьешь уже давно?
– У-у-у-угу… А вот решил ра-а-а-азвязаться. А что-о-о? Я хуже других что ли? Не-е-е…
– Сам-то разуешься?
– У-у-у-угу… А можно я у тебя посижу… немно-о-ожко? М-м-м?
Может, это тело в душ затолкать? Ооох, вероятно, пока не поможет. Вот развезло-то! Неужели такой повод серьезный?
Спустя пятнадцать минут пьяного бреда и веселых хмельных замечаний мы с Надей переглянулись. Она незаметно кивнула на пьянющего в хлам Макса, пожав плечами, мол, что делать с ним.
Что делать, что делать! Куда я его такого отправлю теперь? Видимо, придется оставить до завтра. Ох, не нравится мне все это! Черт!
А полуразлегшийся на столе посетитель уже вылил в стоящую на столе кружку остатки огненной жидкости и положил на диван около себя пустую бутылку. Эстет несчастный! С горла пить ему, видишь ли, не понравилось!
– Макс, ну что за дела? Случилось чего?
– Пф-ф-ф! У меня!? Да не-е-ее… ик!… пустяки-и-и. У меня всего-то… личная жизнь… ик!… медным тазом из-за вас, родимых, накрылась. А-а-а та-а-ак… пф-ф-ф!
Мдааа. Почему-то я почувствовал себя виноватым. В конце концов, если бы я вчера сдержался и промолчал, оставив свои мысли при себе, никто бы ничего не услышал. И сегодня у друга было бы все в порядке.
– Надюш, вот ты мне скажи-и-и… ик!… ну-у-у что вот во мне… ик!… не так, м-м-м?
– Макс, не начинай, – отмахнулась любимая. Ну что этот алкаш привязался к ней?
– Не-е-е, ну а че-е-е… ик!… она-то то-о-очно знает от… ик!… вет, – пьяный спортсмен положил руку на стол и уперся в нее подбородком.
– Хм-м-м… – друг плотоядно улыбнулся, – что вам, бабам… только на-а-адо, а!? – друг резко оттолкнул от себя кружку, которую я чудом поймал на лету и поставил обратно.
– Макс!
– Скажи мне, На-а-адя! Что мне сделать еще, что?!
Не зачем ей все это слушать. Мы сами разберемся. Как и раньше.
– Иди в комнату. Дверь запри.
– Но, – невеста тихо возразила, но я, не сдержавшись, громко на нее рявкнул:
– Иди!
Как только за Надей закрылась дверь, Макс продолжил:
– Ну а че-е-е, Толь? Я-а-а не знаю уже… что лучше сделать… ик! … Я у нее первым был, Толь. А она не хочет больше… ик!… Не хочет, – помолчав с минуту, друг горестно продолжил. – Она против отца пошла и-и-из-за меня. А-а-а те-е-еперь вот все. Но-о-ормально?!
Даже сквозь алкогольные пары почувствовалась боль, которая рвет его душу на части.
– Альбина?
– Аля. Моя Аля… ик!
Да уж. Видимо, с девушкой у него действительно все оказалось серьезно. Может, зря я о нем так плохо думал? Эх.
Максу надо проспаться и на трезвую голову с ней поговорить. Хорошо, что я сегодня не поехал в клуб и вчера мимоходом сказал об этом ему. Если бы не ко мне, то куда бы он поехал?
– Ты как домой поползешь, скотина пьяная?
– А-а-а я-а-а не пое-е-еду, хм-м-м, – снова улыбнулся, нетрезво, одержимо. – Вот что мне там о-о-одному делать теперь? Без нее… ик! … Я там на-а-афиг никому не ну-у-ужен, То-о-оля!
Друг замахнулся и отправил кружку четко в холодильник. Раздался громкий звон бьющегося стекла. А я тяжело вздохнул и грустно посмотрел на осколки. Теперь вот тащить раскачавшегося слона на себе и следить за тем, чтобы этот переросток не порезался.
– Ну, иди тогда. Ложись уже. У меня в гостевой комнате. И учти, пьяный засранец, я тебя там на ключ закрою.
Потому что очень хорошо помню чувство беспомощности и разочарования, когда застал лучшего друга в постели со своей бывшей любимой девушкой. Ксюшей.
Как оказалось, она сама тогда заявилась к нетрезвому в хлам Максу и встала перед ним на колени, тычась носом в расстегнутую молнию на мужских штанах. Но даже тогда он попытался ее оттолкнуть.
Сейчас я снова доверял обоим – своей теперешней горячо любимой невесте и другу. Но… все же стул под его дверью поставлю. В качестве напоминания.
МАКСИМ
Утром, выходя из комнаты, ударился об стул и долго прыгал на одной ноге, матеря деревянного зверя, на чем свет стоит.
И сразу же накинулся на появившегося в моем поле зрения друга.
– Это что за подстава?! – воскликнул в сердцах.
– Система сигнализации. Чтобы я четко слышал момент твоего пробуждения. Иди, завтракай. Надя тебе бульон сварила.
– М-м-м, – тут я даже поморщился. – А может, шлифанем пивком, как раньше?
– Я
