Чем обязана?
– Нам нужно поговорить.
– Думаю, все разговоры тебе лучше вести с Кириллом. Мне нечего тебе сказать, а слушать нет желания.
Пытаюсь ее обойти, но она хватает меня за руку и разворачивает к себе. Пока Дима не скрутил ее, отпускает и отходит.
– Так вот какая ты, Кира Арбатова? Даже поговорить со мной не можешь?
– О чем? – все же останавливаюсь.
– Например, о том, как мы будем сосуществовать после теста ДНК. Ты уже представляла?
– Ты дала согласие на тест?
Последний раз, когда я спрашивала Кирилла, он сказал, что никаких новостей от Лиды нет, так как он общается с ней исключительно через своего адвоката, и согласия на тест ДНК она не давала. Получается, она согласилась?
– А могло быть иначе, учитывая, что Кирилл и слушать не хотел о своем отцовстве без теста? Ты не знала? Они сдали анализы еще позавчера. Удивлена, что он тебе не сказал.
– Кира Ивановна, пойдемте, Кирилл Викторович будет недоволен этой встречей, – встревает Дима.
– Оставь меня, пожалуйста, – прошу у него и киваю на машину. – Жди меня, я скоро подойду.
Не решаясь мне перечить, Дима отходит к машине, но посматривать в нашу сторону продолжает. Видимо, боится, что Лида может навредить мне не только словами, но и физически.
– Так что? – хмыкает Лида. – Может, зайдем в кафе и подумаем, как будем делить внимание Кирилла?
– Я ничего не буду с тобой делить.
– Ну да… это пока. Пока все в порядке, первое время. А потом? Когда Кирилл и Рома найдут общий язык? Ты думала, как будешь вести себя с моим сыном? Кем ты будешь для него?
– Наш разговор слабо похож на диалог, – выдавливаю из себя. – Думаю, нам стоит прекратить бессмысленный разговор и разойтись. Все эти вопросы ты можешь задать Кириллу.
– Нет, я задаю их тебе, потому что ты… – она кривится, – его жена. Ты та женщина, с которой будет знаком мой сын, и я хочу знать, что ты найдешь с ним общий язык и не будешь настраивать Кирилла против Ромы. Ты должна мне пообещать.
Я непроизвольно кладу руки на свой округлившийся животик, словно защищая его от влияния этой Лиды. Поначалу она показалась мне довольно обычной. Общительной и веселой, но все изменилось очень быстро. Лида оказалась совсем не такой.
– Я ничего не буду тебе обещать, потому что твой сын – не мои проблемы.
– Хочешь сказать, нет? – она улыбается. – Ты подумала, как будешь себя вести, когда среди ночи Кирилл будет одеваться, чтобы приехать ко мне, потому что у Ромы температура?
– Он будет ехать не к тебе.
– Верно, – хмыкает Лида. – Но ты будешь думать иначе.
– Давай для начала дождемся результата теста ДНК, – делаю глубокий вдох. – Может случиться так, что никакого Ромы в нашей с Кириллом жизни не будет.
– Даже и не мечтай! – летит мне в спину.
Я не хочу с ней спорить, не хочу ее слушать, поэтому быстро разворачиваюсь и шагаю к машине. Поймать меня у Лиды не получается, и я благополучно блокирую дверь, как только оказываюсь в салоне.
– Зря вы с ней разговаривали, – хмурится Дима. – Кирилл Викторович будет недоволен.
– Не докладывай ему. Я сегодня сама скажу.
Нехотя, но Дима все-таки кивает. Я же, чтобы не показывать ему, как сильно меня задели слова Лиды, отворачиваюсь к окну и пытаюсь отвлечься на мелькающие витрины города.
Глава 45
Кирилл
– Ошибки быть не может, – механическим голосом сообщает доктор. – Тест на отцовство положительный.
Лида сидит напротив и смотрит на меня с превосходством. Я несколько месяцев пытался добиться от нее теста, но она отказывалась, а неделю назад согласилась.
– Вы уверены? – переспрашиваю.
– Ложноположительный результат может быть, только если второй отец – ваш родственник. Отец или брат-близнец. Об этом стоило сообщить до анализа, а лучше провести тест с другим возможным отцом. Если хотите, мы можем сделать повторный анализ, проверив большее количество маркеров.
– Да, – цепляюсь за эту спасительную соломинку.
– Нет, – встревает Лида. – Ни я, ни мой ребенок в этом не участвуем.
Она покидает кабинет, а я еще расспрашиваю у доктора об анализе, узнаю, в каких случаях может произойти ошибка, и становится понятно, что единственным возможным кандидатом может быть только мой отец. Подозревать Лиду в этом у меня нет причин, но я все же говорю доктору, что мне может понадобиться его помощь. Не теряю надежды уговорить Лиду согласиться на еще один тест. Всякое ведь случается, вдруг в лаборатории перепутали образцы?
Нахожу Лиду на выходе из больницы. Она стоит с сигаретой в руках и выпускает сизый дым в воздух. При виде меня кривится и отворачивается, словно ей противно на меня смотреть, в то время, когда единственным человеком, который вправе на нее злиться, являюсь именно я. Семь лет она скрывала от меня ребенка, семь лет молчала о том, что не сделала аборт. Ненависть – самое безобидное, что я к ней испытываю. Желание сжать на ее тонкой шее руку укрепляется с каждым днем, что мне приходится с ней общаться.
– Ты серьезно решил сделать повторный тест? – спрашивает после очередной затяжки.
– Да.
– Я не дам разрешения.
– Уверена?
– Послушай… – Лида расплющивает фильтр сигареты о стену больницы и выбрасывает его в урну. – Моему сыну, конечно, нужен отец, но если ты категорически отказываешься взваливать на себя бремя – на этом закончим. Сделаем вид, что ты не видел ни меня, ни Рому. Никаких других тестов не будет.
– Ты восемь лет молчала, а после моей женитьбы решила сообщить? Все для того, чтобы расстроить мой брак?
– Ты себя слышишь? Невозможно расстроить брак ребенком от другой женщины. Если твоя жена не в состоянии принять твоего ребенка, то ваши отношения только браком и можно назвать. Разве это любовь?
– Ты ни хрена не знаешь о любви.
– Конечно, куда мне. Это ты и твоя семейка имеете право решать, кому и кого любить,
