день он просыпается, и мы с его родителями читаем в серых глазах острое желание жить.
Если вы достаточно безумны, чтобы заниматься делом, которое любите – вы обречены прожить жизнь, полную смысла.
Герберт Келлехер
Помню время, когда я любила засыпать и просыпаться в одиночестве. Правда ли любила? Или привычка настолько сильно приелась, что стала восприниматься как осознанный выбор? Уже пятую ночь я провожу одна, да ещё и в чужих стенах. Читаю книги, вяжу или смотрю телевизор до состояния, когда впору спички в глаза вставлять, потом отрубаюсь. Утром по привычке варю кофе, кашу, разбираю вещи, переглаживаю их и развешиваю по шкафам. Что-то выбрасываю, что-то кидаю в стирку. Вдруг появилось так много свободного времени. Раньше казалось, что у меня море дел, было б когда ими заниматься. А нет, вот она свобода – пользуйся. На душе грустно и тоскливо. Но это ничего, я сильная, плакать не стану. Тем более мама должна скоро приехать.
Мама долго ходит по новой квартире, оценивает планировку. Скептически прищуривается, трогая недавно окрашенные стены и броские фотообои в спальне и зале, любуется видом с балкона. Стеклянные окна в пол на двенадцатом этаже элитной высотки в первую минуту выводят из равновесия. Особенно непросто смотреть вниз человеку, который всю жизнь прожил на первом этаже в частном доме. Но ничего, скоро она привыкает и даже пьёт со мной чай на просторной лоджии.
– Уютно получилось, – хвалит ремонт. – Хотя твоя старая квартира мне всё равно нравилась больше.
– Это потому, что новая ещё не обставлена как следует. На днях рабочие соберут кухню, а через две недели привезут мягкую мебель. Когда разберём все коробки, повесим шторы – станет совсем иначе. Вот увидишь.
– Да, наверное. В любом случае переезд был необходим. Не дело каждый день мотаться на другой конец города, как ты жила последние два года.
– Это точно. Приходилось вставать на час раньше и досыпать в метро, чтобы успевать на работу к восьми. Но кто ж знал, что застройщик так сильно задержит ввод в эксплуатацию.
– Не жалеешь, что уволилась из «ЭД точка ру»? Жила бы по-прежнему рядом с работой, там всё знакомо, да и зарплата выше. До сих пор не понимаем с отцом, почему ты это сделала. Бывает, проснусь в шесть утра. Не спится. Лежу и думаю: мне-то хорошо, валяйся хоть целый день, а ты в это время уже выходишь из дома, чтобы успеть вовремя.
– Ну не преувеличивай. Я выхожу в шесть сорок, редко, когда раньше. Сама удивилась, когда Вера Анатольевна позвонила и позвала к себе на госпредприятие. – Не могу сдержать улыбку, вспоминая тот её неожиданный звонок. Мы обе не знали, о чём говорить, но зачем-то продолжали это делать почти пятнадцать минут.
– Да уж! Мы с отцом как узнали, что ты снова идёшь в подчинение к этой ведьме, так едва в обморок не попадали.
Усмехаюсь.
Как выяснилось, мои страхи были сильно надуманы. Обычная дотошная тётка, которая, кстати, начала уважать меня только после того, как я научилась давать ей отпор. Старая ведьма так привыкла ко мне, что перетянула к себе на госслужбу. Честно говоря, если бы несколько лет назад мне сказали, что я добровольно пойду к ней в подчинение, да ещё и на меньшую зарплату, я бы покрутила у виска.
– Не договариваешь ты что-то, дочка.
– Да нет, серьёзно. В итоге мы с ней неплохо сработались. Женщинам вообще тяжело выживать в области IT. У мужиков как будто ум от рождения технически заточен, схватывают на лету. Но ничего, многих с ней мы уже поставили на место.
– В смысле?
– Не поверишь, мам, чем я сейчас занимаюсь. Тестирую программные продукты, которые пишут для нас подрядчики, и выношу мозг несчастным по полной программе, как когда-то выносили мне. Перешла на другую сторону баррикады.
Мамины сомнения понятны, я сама долго не хотела даже обсуждать идею вновь работать с чудовищем Верой Анатольевной. Но потом Олег уговорил хотя бы поехать на собеседование.
Мы сидели в её просторном кабинете, пили кофе и пытались вести беседу, настороженно переглядываясь, как вдруг распахнулась дверь и влетел её прямой руководитель, как позже выяснилось, бывший одноклассник. Несколькими убийственными фразами он, ничуть не смущаясь присутствия незнакомой женщины, то есть меня, уложил ведьму, фигурально выражаясь, на лопатки и вышел. А она опустила голову и заплакала. Столько раз, вытирая кровь с лица, я мечтала увидеть слёзы этого монстра, но в тот момент испытала лишь жалость. Тяжело конкурировать с мужчинами. Вера Анатольевна поплакала, вытерла слёзы, собралась с духом и продолжила разговор:
«И такое бывает, Алла Константиновна. Мне тоже сложно сдерживать эмоции, особенно когда коллеги – друзья, и в запале вполне могут позволить себе обозвать недалёкой. Трудно найти толковую бабу в нашей области. А одной справляться тяжко. Иногда просто хочется увидеть в глазах понимание. Иногда этого достаточно».
Несколько минут я колеблюсь, но затем всё же решаю не говорить пока маме, что менее чем через полгода Вера Анатольевна собирается на пенсию и планирует оставить своё место мне. Решение руководства может ещё двадцать раз измениться – ни к чему обнадёживать родителей раньше времени. Тем более я собираюсь вступить в должность ещё нескоро. Вот бы получилось.
– Главное, чтобы ты была счастлива.
– Спасибо за поддержку. Каждый день я ухожу с работы в пять часов, представляешь? Выключаю компьютер и иду домой. А в пятницу – в четыре. У меня есть настоящие больничные, отпускные, праздничные и сокращённые предпраздничные дни. Полностью белая зарплата. Это многого стоит.
– Это точно. – Мама решает сменить тему: – Что будете делать с третьей, маленькой комнатой? Даже стены ещё не покрасили.
Пожимаю плечами.
– Пока не решили. Будет или кабинет, или детская. Как получится.
– Опасное дело ты затеяла, дочка. Мало какой мужик станет любить чужого ребёнка.
– Ты мне это уже говорила, мам.
– Олег не исключение.
– В первую очередь он доктор. – Я поднимаюсь со стула и иду открывать дверь, так как в домофон только что позвонили. – И мыслит прежде всего как доктор, потом уже как мужчина, поэтому спокойно относится к этому вопросу. Только ты не болтай никому. – Вдруг замираю и оборачиваюсь: – Это серьёзный вопрос, мам.
– Я вообще-то для того и приехала: лично сказать, чтобы вы никому не говорили о том, что ребёнок, если будет, не от Олега.
– Правильно. Всех друзей и родственников, при необходимости, следует заверить, что недуг не передаётся по наследству.
