по реализации своего плана, у него рождение ребёнка и карьера. Боюсь, мы идём в параллель и не будет в нашей жизни перекрёстков с двухсторонним движением. Лишь одностороннее движение, пересекающее, наши параллельные прямые, редкими встречами у старых друзей. Чувства есть, но они будто переросли себя, и приобрели новую форму. Нет больше той агонии, боли, вины, ощущения потери и безысходности. Любить этого человека я не перестану, и, однозначно, никого не полюблю так сильно и беззаветно, как его. Возможно, осознанная любовь именно так и чувствуется, а не та, что приправлена порцией не здорового юношеского максимализма. А возможно, это где-то глубоко внутри. Я до сих пор его чувствую, состояние, настроение, раньше к этому можно было добавить ещё желания, но теперь это не моя прерогатива. В своих блуждающих мыслях доходим до места, пять пар глаз устремлены на нас. Надо отдать должное девочкам, хоть сейчас они промолчали. Парни сделали вид, что все в порядке, вижу на чем сидят присутствующие, вспоминаю зачем шла к океану. Сажусь к Эйми, Джейден садится прямо на песок, учитывая что я его невольно раздела, он остался в тёмном пуловере, наверное, проводив Мишель, в отеле переоделся. Парни ведут неспешную беседу, а мы наблюдаем как красиво резвится пламя огня. И так уютно сейчас, ощущаю горячий взгляд на себе. Знаю, кто наблюдает, сидит поставив локти на колени, подперев подбородок и прикрывая рот. Украдкой все же бросаю неловкий секундный взор в его сторону, стараясь это делать в моменты, когда его отвлекают от созерцания или меня, или огня, или океана. Задумчивый, немного отрешенный, даже усталый, такой далекий и близкий. Однажды все же ловит меня за подглядыванием и глаза грозового неба печально улыбаются мне. Не знаю, как это объяснить, но он сидит и улыбается глазами, не задействуя при этом рот. Этот, отдающийся в моем сердце, миг излучает тепло. И это говорит гораздо больше чем слова или же их отсутствие. Наконец, включаемся в беседу и решаем пройти круг правды или действия. Специально придумываем легкие задания, чтобы развлечься. Например, Шерман горланит песню скорпионс пытаясь стоять на одной ноге. Эдриану же достается пробежка от нас до океана со стихотворением на устах, это веселье им предоставили их же дамы. Кайли выбрав правду, рассказывает, что проколола кое-то интимное. Парни округлив глаза слушают, но никто при своих женщинах не подаёт вида нравится ли им эта информация или нет. Джейден выбирает действие, очевидно, не намерен говорить, и он должен оголить свой торс на предмет новых татуировок и объяснить их, как понимаете идея Кайли. Джейдену выпадаю я, в лучших традициях несправедливости, и от простого к сложному, я выбираю сложное, правду. Он берет паузу, а я, с отчего то потеющими ладонями, жду его вопрос:
– Что такое любовь? – приглушенно звучит его голос, все замерли не ожидая философского вопроса. – Объяснить словами сложно, это нужно чувствовать. Чувствовала ли я ее? – рассуждаю я именно то, что думаю: – Безусловно, да. Такую, что боялась захлебнуться ей. – не смотрю на него. – Пережила это чувство? – как-то осторожно спрашивает Кайли. – Нет, пережить невозможно. – смотрю на неё, и она понимает меня без слов: – Вы знаете, объяснить, что любовь – это забота, опора, ласка, объятия и внимание настолько сухо и никак не передаёт глубин этого чувства. Это, когда ты готов отдать жизнь ради человека, дорогого сердцу. Когда несмотря ни на что, в первую очередь, проснувшись, думаешь только о нем. Когда готов чем-то жертвовать ради него, просто потому что хочешь. Когда желаешь только его, и двадцать четыре на семь. Когда ссоришься, изводишься не из-за того, что ссорились, а где он может быть. Когда, знаешь, что чтобы ни случилось он с тобой, он для тебя также, как и ты для него. Этот список бесконечен и это, нечто большее, глубинное, созданное только Вами двоими. Он нужен тебе ни больше, ни меньше, чем кислород, чтобы функционировать дальше и жить. Как кровь для твоего сердца. – наконец, перевожу взгляд на Джейдена.
Глаза выдают боль я вижу, отзеркаливают мои. Потому как, именно этими словами, я охарактеризовываю ту любовь, что внезапно появилась в моей жизни, и которая больше никогда не повторится. Все ребята притихли, Эдриан нежно обнимает Бекку, целуя в макушку, Эйми лежит головой на коленях Флойда, держа его руку. Кайли отрешенно смотрит на огонь, подперев ноги и обнимая их. И лишь Джейден в том же положении, с кулаком у рта пронзительно смотрит мне в глаза.
– Предлагаю выпить, а то меланхолия закралась. – оживает Кайли и все находясь все еще в своих мыслях, кивают.
Спустя пару часов, заметно замёрзшие собираемся расходиться и обещаемся встретиться через день. Ребята хотят меня отвезти, но я отмахиваюсь отправляя их со своими женщинами. Кайли укатывает в одиночестве. Остаёмся мы, долго не сопротивляюсь, принимая предложение Джейдена проводить. Двигаемся медленно и все так же молчим. Я не знаю, что сказать, он же, видимо, не хочет говорить. Но как только вдалеке виднеется дом, я слышу тихое:
– Ты очень верно описала то, что чувствуют люди, встречая свою половину. – Вероятно, потому что я тоже встречала ее в своей жизни. – немного подумав, отвечаю.
Джейден не реагирует на мою реплику, продолжая путь в молчании. Мы не пытаемся стать ближе, не пытаемся выстроить мост, на подкорке сознания считая, что уже слишком много всего произошло в наших жизнях. Если задуматься никогда не поздно, но пресловутый страх вновь дать себе надежду не дает пойти на поводу у сердца. Все слишком, слишком много времени прошло, слишком изменились наши жизни и мы сами, слишком страшно вести разговор прямо. И слишком сильна была любовь, которой на сегодняшний день ты дал иную форму, отличную от того, что было более восьми лет назад. Уже подходя к дому, Джейден вновь подает свой приятный баритон:
– Я улетаю завтра, был рад этой встрече, Киара. – колит, что не получится увидеть его послезавтра, но глупо было думать, что он здесь задержится. – И я, была рада тебя увидеть, Джейден. – понимаю, что прощание будет нелегким. – Надеюсь, ты все же осуществишь свою идею. – Буду стараться. – смотрю на него, снимая пиджак.
Забирает, но не двигается, держа его в руке. После тридцати секундного обмена нашим привычным молчанием, порывисто прижимает к себе свободной рукой и еле слышно шепчет:
– Прости меня, Киара. За все. – сердце болит, и я прижимаюсь щекой, вдыхая напоследок его аромат. – И ты прости. – одинокая слеза скатывается, смаргиваю, чтобы не увидел.
Такие, давно желанные
