Влюбиться на максимум (СИ) - Вийя Шефф

Бабочки… Они умирают…

— Так, посмотри на меня, — поворачивает к себе. — Сейчас он выйдет, и ты с ним поговоришь здесь.

— Кто, Фролов? — начинаю тупить.

— Какой Фролов, Макс?! Гордей! Я помогу ему не убежать от разговора. Понадобится, лягу под колеса. Это его машина? — кивает на черную Хонду.

— Славкина… Его тачку в утиль увезли.

— Оу! Надо номера зафиксировать, — достаёт телефон и фоткает автомобиль.

Ожидание было недолгим, Калинин появился минут через пять. Но не один, а под ручку с Метлой.

Вот сучонок! И это он мне предъявляет за измену?!

Козёл! Мудак! Мудозвон! И ещё куча неприличных ругательств.

— Садись в машину, — шиплю на Макарову, которая так же, как и я стоит с открытым ртом, провожая взглядом уехавшую парочку.

— Ты знаешь, где Метла живёт? — теряю из вида машину Калинина.

— Да, на Ломоносова. Вот сюда сверни — показывает на поворот.

Через несколько минут мы уже на месте.

Калинин припарковал свою машину прямо у подъезда.

— Мы его пасти будем? — смотрит на меня с возмущением Линка.

— В тачке никого, значит он у неё дома…

— Макс, ну зачем ты себя изводишь?

— Я хочу убедиться. Он к ней пошёл, а она по нему сохнет.

— Откуда ты знаешь?

— Лина, я не слепая! — поворачиваюсь к ней, отрывая взгляд от двери подъезда. — Да и Калинин сам говорил об этом.

— Поворот…

Мы сидим в полном молчании, даже радио выключила, оно раздражало.

— Макс, он не выйдет, не стихи к ней читать пошёл.

Без тебя понятно, что не ради разговоров о возвышенном Дэй поперся к ней. И это заставляет душу разрываться на куски.

— Какая у неё квартира? — вглядываюсь в окна дома.

— Без понятия… Ты никуда не пойдёшь! — держит меня за руку. — Начнёшь звонить во все квартиры — жильцы ментов вызовут.

Ещё пару минут проводим в ожидании, а потом я срываюсь:

— Да пошёл он… Лесом! — Раздражаюсь, снимаю передачу с парковки. — Поехали отрываться.

У семьи Петрищева двухэтажный коттедж в одном из районов города. Дом прячется за двухметровым забором, но калитка открыта и ждёт гостей. Далековато от нашего колледжа, но почему-то Гришка учится именно в нём.

На пороге курит пара ребят, Авдеев и Вайсман.

— Харэ травиться, — отбираю на ходу сигарету у Коли Авдеева и кидаю в сугроб.

— Макс! — недовольно ворчит он.

Линка, неловко улыбаясь, разводит руками.

— А вы чего опаздываете? — тушит окурок Вайсман и, потирая замёрзшие плечи, идёт за нами в дом.

— Стэп, а тебе какой интерес? — поворачиваюсь к нему, снимая в прихожей пуховик и кидая его в общую кучу. — Дела были…

— Просто поинтересовался, — пожимает, съёжившись, плечами. — Чуть всё не пропустили.

— Не бзди, на наш век зрелищ хватит, — помогаю снять, запутавшейся в рукавах, Макаровой куртку.

— Пошлите, — подгоняет Линку легким поджопником Колька.

— Авдеев, руки не распускай! — рычит на него, отвешивая подзатыльник.

— Да, Колян, не борзей, — вставляю своё слово, оно намного весомее Линкиного леща, меня всё же больше боятся.

— Знаете, тут весь класс начинает вас подозревать в нетрадиционных отношениях, — смеётся Стэп. — Нездоровая у вас дружба.

— У вас с Авдеевым тоже, — усмехаюсь, косясь в их сторону.

Задела? Ибо нехрен! Сами вы радужные.

Нас встречает гулом голосов весь класс. Вечеринка в самом разгаре и кто-то уже успел накидаться.

— Штрафной, — подаёт нам по пластиковому стаканчику Петрищев.

— Я за рулём, — смотрю на Гришку, но его серо-зеленые глаза сквозят лукавством.

— Сорян, но это не прокатит. Пьют все. Такси вызовешь, а тачку завтра заберёшь. Район у нас спокойный, не угонят. Или наверху есть свободные комнаты…

— А ты умеешь убеждать, — улыбаюсь, забирая из его рук стакан, игноря грязный намёк.

— Ещё бы! Ты же с нами впервые тусуешься.

Жгучая и горькая жидкость опаляет горло, комком проваливаясь в желудок. Мне сразу же в руку всучают полный стакан с колой, чтобы запить.

Пара минут и по телу разливается приятное тепло, а в голове появляется лёгкий туман. Мир вокруг становится привлекательнее и веселее. Даже музыка, бьющая из колонок, уже не так громко звучит. Но смысл слов я трезвой-то не разбираю, а сейчас тем более.

— Стой! — перехватывает мою руку с очередной порцией Лавров.

— Лаврик, ты чё? Краба убери! — щерюсь на него.

— Тебе нельзя пить. Хочешь потом урода вылупить?

— Кир, у тебя крыша потекла? Какой урод? Кого вылупить?

— Думаешь, я не заметил, как ты по утрам в туалет блевать бегаешь, — смотрит серьёзно.

— Ты думаешь, я…? Кир, шифер поменяй. Если ты не в курсе — есть куча болезней, при которых тошнит и по утрам, и по вечерам, и в любое время суток. Желудок, поджелудочная, печень, почки. Расслабься — не в залёте я. Проверяла, — выдергиваю свою руку и опрокидываю содержимое стакана в рот.

— Правда?

— Кривда! — морщусь.

— Фак! — произносит задумчиво.

Он смотрит на то, как я закусываю солёным огурцом.

— Угомонись, заботливый ты наш! Это всего лишь закусь. Расстроился что ли, что в ближайшее время не станешь крёстным? — смеюсь над ним.

— Нет… конечно… — растерянно.

— Ну и не грузись понапрасну, — хлопаю его по плечу. — Придумал же такое! — становится снова смешно. — Не вздумай никому такое ляпнуть. Мать и так по врачам таскала, заставила меня этот жуткий ФГС проходить, — передёрнуло.

К нам подскочила Линка и протянула ещё по стаканчику.

— Я только что, — показываю пустую тару, которую всё ещё держу в руках.

Она тушуется и отдаёт мой стакан Лаврову, бросив на него робкий взгляд.

— На брудершафт? — нагло посмеивается, скользя пошленьким взором по декольте Линкиного платья.

— Извини, Лаврик, но ты уже не герой её романа, — отбираю у него, а то сейчас начнётся. — Где Фролов?

— На кухне, с Щукиным тёрки ведёт, — не отрывает ревнивого взгляда от Макаровой, которая выпив, опять ускакала. — Макс, кто он?

— Не скажу. Но он в погонах, Кир… Не лезь! Оно тебе надо? А вообще, сам виноват! Тёлки из спортклуба, тайные переписки, Яшина, которой ты сегодня сиськи мацал весь вечер. И есть подозрение — не только их. Нагрешил серьёзно. Такое не прощают…

— Она с ним спит? — хрипит от злости, не слушая меня.

— Не знаю. Я с подсвечником у их кровати не стою, — стараюсь его уколоть побольнее.

Пусть почувствует тоже, что и она в своё время.

Линка только внешне крепкая, а истерила из-за его измен, как слабачка. Только никто, кроме меня, этого не видел. Калинин старший вовремя подвернулся, заставив её забыть о предательстве Лаврика.

На самом деле со Славкой они почти