нашей страны.
— Владимир Власов… его отсутствие лишний раз доказывает, что он действительно большой человек. Он пока еще не президент, но уверенно идёт к этой должности. Наверно что-то случилось у Власова. Я ему звонил двадцать минут назад, еще раз попробую. Беспокоюсь за друга, влип он в одну очень серьёзную историю.
— Расскажешь?
— Обязательно, когда останемся наедине. Об этом никто не должен знать.
— Ууу, как всё серьёзно!
— Именно, — но лицо Тимура не выглядит так, будто он шутит.
— С нетерпением жду встречи с господином президентом!
— У него есть маленькая дочь, она в опасности. Может понадобиться наша помощь…
Я больше не насмехалась, когда дело зашло о ребёнке.
— Прости… Конечно, я помогу, чем смогу.
— Я надеюсь, что с ним всё хорошо. Связь не ловит, телефон забыл. Мало ли! Надеюсь, что мои тревоги накрученные и Владимир скоро объявится. Он хороший человек и надёжный друг. [4]
* * *
— Я верю, что всё будет хорошо.
— Ладно, давай не будем портить праздник грустными разговорами, идём отмечать! Ты уже всем раздала автографы?
— Нет еще! Я умаялась, продолжу через час, — обмахиваюсь ладонью. — Не ожидала такого наплыва желающих. Книги, кстати, со скоростью свежего хлеба разбирают, как бы хватило тиража.
— Ты моя порода! — Тимур шутливо встряхнул меня. — Горжусь тобой!
— Ой, перестань! Смущаешь!
Подходим к детской зоне. Соскучились по мальчикам, решили их проведать. У нас, взрослых, своя компания, у них — маленьких энерджайзеров — своя.
— Мама, папа!
Мурашки от того, как они называют Тимура.
ПАПА.
До сих пор не верится, правда… это сон какой-то. И привыкнуть сложно, что у моих детей есть отец. Родной, живой. Красивый… Не дряхлый, противный старикан, а ходячий секс.
Увидев нас, двойняшки бросили игру, устремившись к нам навстречу. Влетели с разбегу, крепко обняв обоих по очереди.
— Как вы отдыхаете? Вам всё нравится?
— Лучший отдых!
— Бегите на площадку, ещё немного поиграйте, скоро подадут десерты.
— Ура, десерты!
Мальчишки бегут обратно к кораблю, как вдруг Артём тормозит. Разворачивается, возвращаясь, и чмокает отца в щёку.
— Чуть не забыл.
— И я тебя люблю сынок, Артём! — потрепал его по густой шевелюре.
— Я не Артём, я Егор, — бросает Тимуру и убегает.
Тимур смотрит на меня виноватым взглядом.
— Ничего, я обязательно научусь их различать, у нас ещё вся жизнь впереди.
А я в ответ на его слова просто улыбаюсь.
— Это был Артём, кое-кто захотел над тобой пошутить.
— Ах ты ж шкодник!
* * *
Продолжаем наслаждаться чудесным вечером, прогуливаясь по особняку, который специально арендовали для торжественного вечера. Чуть дальше, возле фонтана, я замечаю сестру с Максимом. Они держатся за руки и о чём-то воркуют. Останавливаюсь, прислушиваясь к их диалогу.
— Попробуешь ещё, ну же?
— Я… не знаю.
— Я тебя держу, не бойся.
— Ну хорошо.
Максим берёт Таню за руку, подтягивая к себе, увидев это, я шокировано ускоряю шаг, но Тимур меня придерживает.
— Подожди. Не вмешивайся. Дай им время.
— Но это ведь опасно!
Таня, с помощью Максима, встаёт на ноги.
— Не больно?
— Всё хорошо, — с волнением произносит она, пальчиками вцепившись в талию Максима.
— Ты стоишь, Тань. Представляешь? Стоишь!
Сестра шмыгает носом, но продолжает с особой зачарованностью смотреть в лицо своего лучшего друга. И улыбаться. Так широко, что я никогда не видела у неё такой счастливой улыбки.
— Только не отпускай меня.
— Никогда.
— С ума сойти… Она стоит. Таня сделала несколько шагов! — растираю по щекам слёзы. — Тимур, это как? Как, скажи?!
— Усиленный курс даёт первые результаты, — улыбается он. — Но, если честно, мне кажется это больше из-за него. Из-за этого мальчика. Максима. Таня пошла, потому что он рядом, и он поверил в неё.
— Девочка моя! Как же я рада за неё! Просто не верится, правда! Таня стоит!
Пытаюсь отдышаться и самой бы устоять на ногах.
— Знаешь что, давай не будем им мешать, мне нужно на свежий воздух…
— Пойдем в сад, хочу кое-что тебе показать.
Я готовлю для сестры сюрприз, хочу устроить выставку её картин, неужели как раз к тому моменту выставку она проведёт стоя на ногах, а не в инвалидном кресле? Самое настоящее чудо… А ещё говорят, что чудес не бывает. С такой симпатичной поддержкой Тая поправится очень быстро, а когда будет крепко стоять на ногах, я подарю ей сертификат на обучение в самой лучшей художественной школе. Максиму тоже, ведь он музыкант, чтобы сопровождал Танюшу везде. Меду ними искрят сильные чувства, я уверена они будут друг с другом до конца.
Тимур бережно набрасывает на меня шубку, выводит во двор. А там всё горит, светится от обилия гирлянд и удивительных нежных красок. Тимур ведёт меня в глубь сада, к светящейся тысячами мелких фонариков арки, останавливает прямо под ней.
— Здесь очень красиво. Просто вау! Ты сам всё это организовал?
— Конечно, Надя, только для тебя. Я хотел, чтобы этот вечер стал незабываемым.
Сказав это, Тимур вдруг опустился на одно колено.
— Ты что делаешь? — возмутилась я. — Что за фокусы?
В ответ меня наградили мечтательной улыбкой.
— То, что горел от желания сделать еще давно.
В его ладони появляется синяя бархатная коробочка.
— Тимур, ты…
— Я хочу, чтобы мои сыновья немедленно взяли мою фамилию! Они мои наследники, Надя, а ты — моя жена. По праву.
— Тимур… — не могу ни говорить, ни дышать. Тимур открывает коробочку, я вижу там внутри большой, драгоценный камень, который, я уверена, стоит целое состояние.
— Дай мне свою руку.
Он мягко берёт меня за запястье, а затем медленно надевает на палец кольцо.
— Станешь моей женой?
Вместо «да» я обхватываю Тимура за шею и нежно целую в губы.
— Это значит да?
— Это значит, что я тебя очень сильно люблю!!!
Тимур улыбается и сильней прижимает меня к себе.
— И я от тебя без ума. Надежда… Титова.
Конец
Циклотимия — расстройство настроения, которое проявляется циклической сменой, перепадами, колебанием хорошего и плохого настроения.
История Селима и Оли планируется как самостоятельная история.
История Рината Уварова называется «Тайные близнецы миллиардера».
История Владимира Власова называется «Тайная дочь президента».
