Я наклоняюсь вперед, пытаясь услышать его ответ. Как бы мы провели день Святого Валентина? Для меня этот день был бы идеальным, если бы мы провели его вместе… валяясь в кровати.
Зейн колеблется всего секунду. Он делает глоток из своей чашки, перед тем как ответить.
— Это может показаться скучным, но я хотел бы просто позависать с ней? Провести все утро в кровати…
Публика кричит, а в ответ он сексуально улыбается им.
— Затем мы бы пообедали с ней вдвоем в гостиной. Время очень дорого для меня, поэтому, думаю, что я просто хотел бы провести с ней целый день наедине. Думаю, не каждая женщина оценит это, но…
Лорен поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
— Он только что описал тот день, который вы вместе провели в отеле?
Я ошеломленно киваю.
— Думаю… да.
— Какой же он милашка! — пищит Ким. Кровать сотрясается от ее волнения.
— Могу сказать, Эйден, что ты можешь привести девушку даже на помойку, и она будет в восторге. Я права, леди?
Джоанна подмигивает неистовствующей толпе.
— Теперь, давай поговорим о твоей таинственной девушке. Как она выглядит? Рост 170 см? Блондинка с голубыми глазами? Тату с дельфином?
Элейна Скай. Фу.
С мгновение Зейн и Джоанна смотрят друг на друга, как стрелки на дуэли. Затем они оба смеются.
— Ладно. — Все еще посмеиваясь, Зейн слегка пожимает плечами. — Вообще-то, Джоанна, ее рост примерно 165 см, у нее карие глаза, длинные каштановые волосы. У нее нет татуировки, а если бы она была, то это был бы кролик.
Я краснею, мое сердце вдруг начинает колотиться. Он говорит обо мне!
Я уверена на 90 процентов в этом.
— Кролик, Виолетт? Серьезно?
— Тссс!
— Ничего себе, — говорит Джоанна. — Это очень… специфично. Ты описываешь свой идеал или девушку?
Зейн улыбается.
— Обеих.
— Охх! — одновременно восклицают Ким и зрители.
Джоанна наклоняется вперед, положив подбородок на руки.
— Расскажи поподробнее.
— Э-э… — Попав в тупик, он посмеивается, глядя на свои руки. — Дело в том что… я сильно обидел ее. Не думаю, что она когда-нибудь простит меня. Так что… я не знаю.
Публика снова восклицает.
— О, нет, — сочувственно говорит Джоанна. — Что же ты наделал?
Зейн лишь качает головой, загадочная улыбка играет на его губах. Когда ведущая продолжает пронзительно смотреть на него, он лишь смеется.
— Что? Это все, что я могу сказать.
— Эйден, ты не можешь так с нами поступить.
Он молчит, все еще улыбаясь. До боли красивые голубые глаза смотрят прямо на нее, отказываясь вдаваться в подробности.
Наконец, она вздыхает.
— Ладно. Время нашего эфира подходит к концу. Но я должна сказать, что кем бы она ни была, она будет полной дурой, если не простит тебя. Уверена, что между вами все наладится.
Зейн негромко вздыхает. Кажется, что через камеру он смотрит прямо мне в глаза, говоря:
— Надеюсь на это.
Я не могу перестать думать об интервью Зейна. Хочет ли он все еще быть со мной? Значит ли это, что теперь решение за мной? Что же мне делать? Ведь ничего не изменилось. Он все еще один из самых знаменитых людей в мире… а я, это лишь я. Предположим, мы будем встречаться… а дальше что? Что произойдет, когда он уедет в турне. Я буду страдать.
Я уже сейчас страдаю. Не знаю, что мне делать. Я скучаю по нему. Так сильно.
Мама планирует вечеринку-сюрприз в честь моего дня рождения. Я знаю это, потому что она не умеет хранить секреты.
В прошлом месяце она уронила целую кучу пригласительных прямо передо мной. Кажется, она пригласила каждого нашего родственника, возможно, потому что у меня практически нет друзей.
Я не хочу вечеринку на день рождения. Это последнее, что мне нужно сейчас. Но как я скажу ей это, не обидев? В последнее время она была настолько ранимой, плакала по любому поводу. Рядом с ней и Лорен я чувствую себя, словно в какой-то рекламе Kleenex.
В день вечеринки (о которой я не должна знать) мама ведет нас с Лорен в отличный спа-салон. Нам очищают лицо, делают массаж и прически, и я не знаю, почему мы согласились на это, так как не любим, чтобы нас трогали незнакомцы.
Мама особенно ненавидит, когда прикасаются к ее лицу, но, сжав зубы, она проходит через это, и я делаю то же самое ради нее. Лорен просто пытается укусить каждого, кто подходит к ней слишком близко. Сегодня она слишком ворчлива.
После мы идем по магазинам, чтобы купить одежду на сегодняшний вечер. Мои мысли за миллион миль отсюда, так что я даю маме карт-бланш на выбор платья для меня. Я продолжаю думать о том, что сказал Зейн однажды на пляже. Живи мгновением. Не беспокойся о том, что может произойти.
Я пытаюсь представить свою жизнь в качестве девушки Эйдена Кросса. Я не могу. Черт, я едва представляю себя девушкой Зейна О`Коннора. Но я также пытаюсь представить себе жизнь без него, и от этой мысли мне хочется плакать.
— Виолетт, ты должна примерить это платье!
Мама всучивает мне что-то красное. Когда она замечает выражение моего лица, то хмурится.
— Ты в порядке? Выглядишь так, как будто сейчас заплачешь.
— Нет, — говорю я, быстро мигая. — Это, э-э… стрекоза. Она чуть не залетела мне в глаз.
— Стрекоза? Где? — Мама в панике обернулась. Она ненавидит насекомых, и это доходит до психоза.
— Ага, она улетела. Э-э, а где примерочные?
— Вон там, — отвечает она, указывая на знак, перед которым мы стоим, с надписью «Примерочная».
Я откашливаюсь.
— Ох. Хорошо. Лорен, ты хочешь что-то примерить?
Лорен без энтузиазма показывает несколько платьев. Видно, что их подобрала мама, которая, кстати, не подозревает, что Лорен беременна.
Мы обе тащимся в примерочную. Я ненавижу их. Я всегда чувствую себя странно, переодеваясь перед зеркалом. И я постоянно переживаю о том, что-то какой-нибудь маленький мальчик будет подсматривать за мной. Это произошло когда-то на самом деле.
Маленькому извращенцу было восемь лет. Я никогда не забуду его огромные глаза и гигантскую ухмылку, в то время, как я прикрывалась рубашкой и пыталась отогнать его.
Я быстро сняла рубашку и джинсы и примеряла платье. Оно огненно-красного цвета, с коротким топом, а спина практически не прикрыта. Юбка короткая и колышется со мной в унисон при ходьбе. Ладно, мне нравится это платье.
— Виолетт, выйди, чтобы я смогла посмотреть на тебя! — кричит мама снаружи.
Закатывая глаза, я делаю, как она просит. Когда она видит меня, ее глаза слегка расширяются.
— Ох, ничего себе. Я не думала, что платье такое сексуальное. Хотя ты выглядишь в нем замечательно. Тебе нравится?
