Теперь, когда она обогатилась немалым любовным опытом, Инга стала понемногу догадываться, что в ее сестринской любви всегда таилось нечто дрянное, грязное, то, что называется обычным половым влечением.
И зародилось оно давно, когда однажды летом Инга приметила, что молодой парень, снимавший у них в Анапе комнату, вечерами перед уходом обязательно чистит зубы.
— А это зачем? — спросила она у матери.
— Он идет на свидание, будет целоваться с девушкой, — объяснила мать. — Не хочет, чтобы ей было неприятно.
Инга задумалась. Илья, сидевший тут же, за столом, ухмыльнулся:
— Ты еще совсем неграмотная. Ничего не знаешь. Поцелуи — это так здорово! И все остальное тоже…
Он умышленно притворялся очень опытным.
Тетка шутливо замахнулась на него ложкой.
— Кто тут мне развращает девочку? Илюшка, замолчи!
Он пожал плечами:
— Жизнь все равно развратит, тетя Эля! Рано или поздно. А что в этом плохого? Просто физиология…
Элеонора строго погрозила ему пальцем:
— Поговори еще у меня!
А Инга смотрела на Илью и живо представляла себе, как они целуются, прижимаются друг к другу, гладят друг друга… Она вздрогнула и очнулась. Брат смеялся, глядя на нее…
Инга заколотила ногой в дверь. Она казалась такой хилой и тонкой, что ее можно запросто вышибить, стукнув посильнее. Очевидно, Инга так бы и поступила, но внезапно дверь распахнулась, и на пороге вырос распатлашенный полуголый братец. Инга угадала правильно — только что из постели.
— Ну, привет, Привидение! Поздравляю! — Инга нежно поцеловала именинника и вошла в квартиру. — Чем это так гнусно несет? Не продохнуть от вони! А грязища! По-моему, тебе жить здесь не стоит. Ты же говорил, что нашел хорошую работу! Вот и переезжай в нормальные человеческие условия! — она снова поцеловала полусонного виновника торжества. — А это тебе сюрприз!
Илья бережно взял в руки большую коробку, благодарно кивнул и тотчас открыл ее. Да, с обеими сестренками ему здорово повезло! В коробке лежал комплект модных дорогих рубашек и несколько галстуков.
— Будешь одет, как с иголочки! — продолжала Инга, войдя в комнату. — А почему ты ходишь с расстегнутой ширинкой? Проветриваешься?
Она скользнула по нему развязным бесстыдным взглядом. Илья ухмыльнулся и щелкнул молнией джинсов.
На тахте мирно спала, отвернувшись к стене, Лидочка.
— А это что еще за шмакодявка?
Илья почесал нос:
— Что в твоем понимании значит шмакодявка?
— Кто-то маленький и мерзкий.
— Гм… Это Лидочка Маякова. Прошу любить и жаловать!
— Обойдется твоя Маячиха! — заявила Инга. — Зачем тебе такая страшилка?
Она подошла к спящей и остановилась над ней, рассматривая презрительно и надменно.
— Получше найти не мог? Волосы как пакля, нос круглый, ресницы еле видны! Твою девку надо красить с утра до ночи! Тогда, может, она на что-нибудь и сгодится. Да и то вряд ли! А в постели она как?
Илья задумался. Слишком провокационный вопрос, чересчур в лоб… И ведет себя сестра, как собака на сене…
— Молчишь? — ехидно спросила Инга. — Сказать нечего?.. Пустое дело! Ну, ладно… — она присела на стул. — Я ненадолго, хотела тебя поздравить и увидеть. Есть и пить не буду, можешь не угощать. Разве что за твое здоровье… Расскажи, что за работа, и я побежала. У меня дела.
Илья тоже сел на стул:
— Работа… Она уж очень левая… О ней трепаться не след. Связанная со взломом сайтов и заражением их вирусами. Мне дают список фирм-конкурентов, и я их быстренько вышибаю из игры на долгое время…
— А когда ты всех вышибешь? Тебе придется искать новую работу? — разумно осведомилась Инга.
Илья снова смущенно почесал нос:
— Ну, в общем, да… Ты права. Занятость временная. Но мы живем сегодняшним днем, о завтрашнем не думаем.
Инга одобрительно кивнула:
— Я точно так же. И все остальные. Иначе не получается.
— А я ведь тебе тоже приготовил подарок, — хитро прищурился Илья.
— По какому случаю? — удивилась Инга.
— Да так, без всякого случая… — пожал плечами брат. — Почему, чтобы сделать подарок, нужно обязательно искать повод?
Он протянул ей книгу.
Инга еще больше удивилась и взяла книгу в руки:
— Сорокин, что ли? Нынче это модно…
— Да нет! Зачем тебе Сорокин? Перевод времени…
На обложке красовалось — "Настольная книга стервы".
— Ну, ладно, — пробубнила Инга. Она собралась обидеться и с размаху врезать книгой кузену по лбу, но передумала. Не хотелось ссориться с братом. — Подарок — это некое представление о том, кому он предназначен. Значит, твое представление обо мне. Вероятно, правильное… Ты будешь смеяться, но я ответила тебе по-королевски. Если простую женщину назвать стервой, она встанет в позу и заорет, а назови стервой королеву, она снисходительно уронит: "Кто знает… Может быть, я и в самом деле такая…"
— А голову не отрубит?
— Чтобы рубить голову, нужна серьезная причина, а по поводу подобных вещей… Королева стоИт выше них.
— Ты видишься с Павлом? — неожиданно спросил Илья.
— Достал ты меня прямо этим Павлом! — взорвалась Инга. — Без конца о нем спрашиваешь! Можешь сам ему позвонить и все обо мне выяснить!
— Ты стала шикарная женщина! — продолжал гнуть свою линию Илья, тогда еще почти ничего не знающий о жизни кузины, но о многом догадывающийся. — Откуда у тебя такие шмотки? И косметика, и духи?.. Родители ведь не могут…
— От верблюда! — резко оборвала его Инга и хмуро свела брови. — Еще вопросы будут или допрос окончен?
— Конечно, будут, — невозмутимо сказал Илья и подвинулся вместе со стулом к Инге поближе. — Дорогая кузина, а не пора ли нам поддаться давно затаенным желаниям и трахнуться? Ведь ты, я знаю, давно этого хочешь и об этом мечтаешь!
Он лукаво прищурился.
В первый момент Инга растерялась, но тотчас пришла в себя:
— Ну, ты выдал! Толкаешь кровосмешение?
— Раньше даже женились на кузинах, сплошь и рядом, — хладнокровно объяснил Илья. — И ничего! Кроме того, ты мне не сестра! Мы с тобой чужие друг другу люди!
Инга насупилась. И расхохоталась:
— Тебе вредно столько пить! Плетешь околесицу!
— Это никакая не околесица, — Илья почесал нос. — Это правда… Ее от тебя скрывали. А я все знаю. Правда, узнал не так давно.
Инга в страхе взглянула на него и поняла: Илья не врет.
Великим постом она отправилась вместе с главным редактором готовить отчет о совещании ветеранов. Оно планировалась двухдневным в шикарном подмосковном пансионате. Всех везли на автобусах, и Инга, прилипнув к замызганному стеклу, с удовольствием рассматривала пробегающие за окном черно-белые, в классических тонах поля с подтаявшим по краям снегом, голые, застывшие, полусонные от весеннего авитаминоза деревья и маленькие дремлющие домушки окрестных поселков. Серенькое утро нахально и страстно прижималось к мокрым, грязным от весенней ростепели стеклам.
