– А ты с нашей маленькой дочкой, будешь болеть за меня, когда я буду проигрывать нашим пацанам. Я знаю, что ты хочешь спокойной жизни, Маргоша. Я обещаю, что как только помогу твоему отцу, попытаюсь найти более спокойную работу, которая бы тебя устраивала. И которая не будет отнимать так много моей жизни в командировках.
– Ты действительно хочешь оставить сыск? – она повернула голову и внимательно посмотрела на него.
– Ради твоего спокойствия и твоего счастья, я многое готов оставить, но, разумеется, не сейчас. Сейчас твоему отцу нужна помощь и кроме меня ему никто не поможет. Слишком многие люди пытаются отравить его жизнь. Я должен помочь ему и вывести тебя с детьми из-под удара. Поэтому, как только он сдаст все дела в лесничестве, мы двинемся в обратный путь. Вы с детьми домой в Питер, а мы с ним в Москву с этими документами, что ты привезла. Вот только по поводу нашего дома нам придётся теперь немного повременить. Я планировал, что куплю его на гонорар, который мне заплатит Елагин, но учитывая, что дело это я провалил, денег мне не видать, да и завтра мне ещё предстоит что-то ему объяснять по телефону. Так что жить нам пока придётся в моей квартире, – он нежно провёл ладонью по её волосам.
– Ничего страшного, заработаем на дом, какие наши с тобой годы, – она уткнулась лицом в его шею. – Спасибо тебе за папу! Спасибо, что понял меня и решил помочь ему, – она обхватила его руками за плечи.
– А разве могло быть иначе? – Воропаев поднял её лицо в ладонях и приблизил к себе. – Разве ты могла подумать, что я поступлю иначе? – он улыбнулся.
– Не думала и не сомневалась ни минуты, что если ты узнаешь обо всём, то поступишь именно так, как сейчас. Я люблю тебя, Сашка. Люблю больше всех на свете, – она обхватила его руками за шею и коснулась его губ своими.
– Я тоже тебя люблю, моя бунтарка, моя звезда, моя сжигающая меня дотла искра и моё счастье. Люблю тебя, как ещё никого и никогда не любил в своей жизни, – он накрыл её губы своими и, обняв рукой за талию, положил её голову к себе на плечо. – Спи. Я буду охранять твой сон всю оставшуюся до утра ночь, – он нежно коснулся губами её лба.
Марго прикрыла глаза и, улыбнувшись, снова распахнула веки и пристально всмотрелась в ярко разгорающиеся свежие ветки в костре, которые Воропаев подложил несколько минут назад. Потрескивая, они наполняли душу теплом, а яркие всполохи гипнотизировали и успокаивали. Тишина леса, тёплое и надёжное плечо рядом умиротворяли, и через мгновение, она закрыла глаза, проваливаясь в глубокий сон. Уже не ощущала крепкие руки Воропаева, который опустившись на траву и положив её голову к себе на грудь, накрыл её сверху своими тёплыми объятиями, пытаясь защитить от стремительно приближающейся утренней прохлады и тумана, который накрыл их словно плотным покрывалом, скрывая от настойчивого внимания звёзд, неба и вездесущих лесных обитателей.
Проснувшись утром, Марго, слегка поёжилась от холода. Подняв голову и взглянув на Воропаева, который по-прежнему спал, перевела взгляд на прогоревший костёр.
– Замёрзла? – Александр приоткрыл глаза и, подняв руки, плотнее укутал её в халат.
– Да уж, ночи не жаркие здесь. Хотя пока костёр горел, было тепло. Ну что пойдём домой? А то вдруг дети проснулись, я переживаю, – она приподнялась и присела на месте, поправляя пальцами растрепавшиеся волосы.
– Да, пойдём… – Воропаев стремительно поднялся на ноги и протянул ей руку, помогая встать. – Я бы сейчас от горячего чая не отказался, и в баньке бы не мешало погреться, – он передёрнул плечами и подмигнул Марго.
– О тёплой бане и горячем чае я тоже думаю. Но меня сейчас больше волнует, что мы скажем отцу о нашем отсутствии ночью дома.
– Между прочим, твой отец вчера, когда ты ушла на озеро, любезно предупредил меня, чтобы мы, искупавшись, не спешили возвращаться назад.
– Ты думаешь, он полагал, что мы… – Марго не моргая смотрела на Александра.
– Маргошка, ты иногда меня поражаешь своей наивностью. А, по-твоему, твой отец никогда не был молодым или думаешь, не понимает, что такое длительная разлука между любящими людьми?
– Всё равно неловко. У него куча проблем, а мы тут со своей любовью… – она передёрнула плечами и потуже затянула пояс халата на талии.
– Ладно, хватит пускаться в раздумья и сомнения, пошли быстрее к дому, пока ты окончательно не замёрзла и не простыла. Я только сейчас присыплю землёй место костра, а то твой папа взыщет с меня штраф за разведение пепелища в заповедной зоне, – Воропаев склонился и, позаботившись о вчерашнем костре, взял Марго за руку и стремительно направился к дому.
Константин Петрович заметил их издалека и когда они поравнялись с ним, улыбнулся, прищуривая глаза.
– Долго же вы купались… Надеюсь, не замёрзли?
– Ну что вы, было тепло, я бы даже сказал жарко, – Воропаев улыбнулся краешками губ и посмотрел на Марго, которая смущённо опустила глаза.
– Да, я видел костёр ночью. Ну что ж, решение было правильным. Только надеюсь, ты принял все меры предосторожности утром с пепелищем. А то как-то при расчёте не хочется получить нагоняй и взыскание с руководства за годы многолетней и безупречной работы.
– Не волнуйтесь, всё сделал и принял все необходимые меры. Вы уж извините, я знаю, что здесь нельзя жечь костры, но я устроил его прямо на берегу вблизи от воды.
– Как дети, папа? Ты извини, что тебе пришлось взять на себя заботы о них в эту ночь, – Марго обняла отца руками за плечи и присела с ним рядом.
– Никаких забот. Они спали всю ночь, как два барсучка. Наигрались на свежем воздухе. Я вставал лишь пару раз, чтобы укрыть их обоих одеялами. Раскрывались всю ночь.
– Спасибо тебе большое… – Марго чмокнула его в щёку и прижалась к его лицу.
– Нос ледяной, как в детстве, а ну живо ступайте оба в баню. Я утром протопил её. Погрейтесь, вымойтесь и завтракать. Я чай заварил и еду приготовил на скорую руку. Позавтракаем, и я поеду в посёлок. Мне нужно написать заявление об увольнении и попытаться сдать все свои дела сегодня. Пойду мальчишек будить, поедим все вместе. Ну чего замерли? Живо ступайте мыться, – Константин Петрович улыбнулся и, поцеловав дочь в кончик носа, поднялся на ноги и направился в дом.
После бани, согревшиеся и разомлевшие от парной, приправленной ароматным дубовым веником, Марго с Воропаевым расположились на кухне. Усадив с собой за столом обоих детей, принялись не спеша завтракать в одиночестве, так как к тому времени, когда они, наконец, добрались до дома, Розвадовский уже покинул их, уехав в посёлок.
Закончив трапезу, Марго с Лёшкой убрали со стола, а Воропаев вышел на улицу, чтобы погулять с малышом. Когда Рита и старший сын присоединились к нему на улице, он передал Саньку в руки Маргариты и присел у сарая на скамейке. Немного подумав, достал телефон из кармана брюк, и набрал номер Елагина.
Связь несколько раз прерывалась, но когда, наконец, голос Игоря стал отчётливым в трубке, Воропаев принялся докладывать мужчине о своём расследовании, естественно упустив тот факт, что он уже нашёл искомый объект расследования.
****
Закончив разговор с Воропаевым, Елагин остановился у окна аэропорта и задумчиво посмотрел в стекло на приземляющийся на взлётную полосу лайнер. Он продолжал обдумывать всё услышанное по телефону несколько минут назад и понимал, что каждое слово, сказанное Воропаевым ложь. Пока не мог объяснить это, но чувствовал всем нутром, что отчёт о проведении расследования обман от первой до последней фразы, которые потоком обрушивалась на его уши и сознание.
Был уверен, что Воропаев не просто нашёл Розвадовского, а, по всей видимости, уже успел вступить с ним в сговор, потому что вчерашний разговор его охраны с таксистом, который привёз Марго на Тельменское озеро, давало ему с точностью понять, что встреча всего честного семейства благополучно состоялась.
– Игорь Сергеевич, машина вас ждёт, – раздавшийся за его спиной голос Рокотова, заставил Игоря перевести взгляд на мужчину.
