забираюсь уже сама. На переднее сиденье, конечно.
Тим падает за руль, накидывает на себя ремень и сразу же делает музыку чуть тише.
– Платье выбрали? – интересуется, притормаживая на светофоре.
– Да, черное. Я тебе потом покажу. Ты к нам зайдешь?
– Зайду, – кивает.
– Ой, давай в поселке мимо супермаркета проедем, – спохватывается мама.
– Без проблем.
Тим выкручивает руль, а я вжимаюсь в спинку сиденья. На улице сегодня солнечно. Можно сказать, жарко, даже удивительно, что Азарин в куртке. Он уже в прошлые выходные в одной футболке гонял.
Тереблю ремешок сумки, а когда мама выходит из машины у супермаркета, провожаю ее взглядом. Она только в магазин зайти не успевает, а ладонь Тима уже ложится на мое колено. Чувствую, как сжимаются его пальцы, и закатываю глаза. Поворачиваюсь.
– Что? – удивленно так. – Соскучился, – подается ко мне. – Ты нет?
– Да.
– Нет?
– Ну тебя. Соскучилась, – сжимаю его ладонь. Ту, которую он на мое колено пристроил. Правда, не помогает особо. Он вторую руку в ту же секунду вытягивает и фиксирует мою шею.
– Тим…
– М-м-м? Она там надолго. Целуй давай.
Кусаю губы. Оборачиваюсь на двери магазина.
Ладно…
Касаюсь носом его щеки. Дразню. Только, кого больше, не знаю. Мне кажется, себя. Потому что губы уже покалывает.
Пальцы Тима зарываются мне в волосы.
Сейчас главное – дышать. Глаза не закрываю. Почему-то не могу. Хочется его видеть. У него такие глаза, с ума сойти можно. Темные, коварные. Любимые…
Так и сидим как дураки. Смотрим друг на друга и целуемся. Внутри все узлом скручивается. Ладошки потеют.
– Идет, – Тим стреляет глазами в сторону магазина, и я тут же от него отрываюсь.
Снова прилипаю к сиденью. Делаю это резко, поэтому соприкосновение затылка с подголовником проходит чересчур ощутимо.
– Мать твою отвезем, и давай прокатимся.
Киваю одновременно с тем, как мама попадает в салон.
Нам хватает получаса, чтобы выгрузить пакеты, выпить навязанный мамой чай и сбежать из дома.
Как только мы оказываемся в машине вдвоем, воздух становится влажным. Приходится делать усилие, прежде чем вдохнуть. Циркуляция в легких вообще никакая.
Ремень давит, а одежда сковывает.
Мы едем молча. Поселок уже остался позади. Ловлю в зеркало пропускной пункт и сцепляю пальцы в замок.
За бортом градусов восемнадцать. Жарко. Несмотря на климат-контроль, я просто плавлюсь и музыку не слышу. Только чувствую, как Тим перехватывает мою ладонь. Сжимает, а потом переплетает наши пальцы.
Улыбаюсь уже по инерции. Когда он рядом. Всегда хочется улыбаться. Эмоции зашкаливают.
Магия какая-то. Или химия.
Говорят же, что любовь – это химия. И даже болезнь. С последним я не согласна. Но в моем организме точно происходят химические реакции. Я остро чувствую выработку эндорфинов, которых в обычной жизни нам частенько не хватает.
Шумно выдыхаю. Смотрю на Тима. Он на меня.
Пока я залипаю на его лице, он успевает свернуть с дороги. Вздрагиваю, когда глохнет мотор.
– Ты чего?
Азарин отстегивает ремень. Свой. Потом мой. Кладет ладонь мне на бедро, вторую на шею. Все это в тишине. Я и сама почему-то молчу. Губы приоткрыты, но произнести сейчас хоть слово я просто не в состоянии.
Он меня целует. Сначала медленно, без напора, а потом… Потом с каким-то сумасшествием. Еле успеваю глотать воздух.
Голова кругом идет от происходящего. Мозг плавится. В груди все огнем горит.
Я чувствую его ладонь под футболкой. Горячую, прижатую к коже.
Все происходит быстро. Максимально. Прихожу в себя, когда юбка на мне задрана, как и футболка, а Тим, он… Он расстегивает ремень на джинсах.
– Нет, – качнув головой, выставляю руку вперед. Упираюсь ладонью ему в грудь. – Не надо.
Азарин тяжело дышит. Вижу, как стискивает зубы и с легким раздражением откидывается в свое кресло.
Дрожащими пальцами поправляю на себе одежду.
Сижу как мышка. Воздух наэлектризован в нем все еще витает похоть, но теперь уже вперемешку с разочарованием и злобой.
Поджимаю пальчики на ногах.
Тим поворачивает голову. Долго смотрит в глаза. Пристально и молча.
– Что не так? – прикрывает веки. – Я не делаю ничего сверхъестественного.
– Я же говорила, что не сейчас.
Он упирается в руль рукой.
– Ну да, по графику. Если так, то, выходит, в пятницу ты мне нет не скажешь. Отмазок не будет.
– Каких отмазок? – бормочу, глядя перед собой. – Чтобы мы были вместе, мне обязательно прыгнуть к тебе в кровать?
– Я ща про это разве?
– А про что? Если тебя так не устраивает, можешь найти другую.
– Аргументированно. Просто, – он замолкает, кривит губы, – все это выглядит так, будто у тебя есть график даже здесь. Мы с тобой переспим не тогда, когда будет момент и желание. Нет. Это будет исключительно запланированное мероприятие. Галочку не забудь поставить и мне сообщить.
– Галочку, значит… Хорошо, – едва нахожу силы, чтобы ответить. – Отвези меня домой, пожалуйста.
– Арин…
– Пожалуйста, Тим.
Стискиваю зубы, потому что чувствую, что вот-вот проклюнутся предательские слезы.
Глава 25
Тим
Крепче стискиваю руль. Вижу прекрасно, что она почти плачет, но никаких ободряющих слов поддержки из себя выдавить не могу. У меня их просто нет сейчас.
Есть злость, раздражение, а еще четкое понимание – она мне не доверяет. Более того, судя по всему, вообще каким-то напрочь отбитым считает.
Вроде на дебила не похож…
Сто раз все обговаривали и проговаривали. Никто не собирался ее чего-то там лишать в тачке, на окраине Москвы. Только вот Арина, судя по всему, думает иначе.
Я прекрасно слышу и понимаю слово «нет». Дальше дозволенного бы не зашел. И если первые пару раз такое вот отторжение выглядело по большей части мило и даже льстило, что у
