– Молодцы! Давайте, пакеты в дом. Маша сама там с ними разберется, а мы в баню! – командует Георгий Александрович и это его предложение звучит неожиданно не только для меня.
Глава 50
Руслан
По правде сказать, в бане я не был ни разу. В сауне – да. С друзьями отдохнуть. Но без посещения парилки. Не люблю жару.
Но тут отказаться нельзя. Надо же с Георгием Александровичем контакт налаживать.
Баня так баня.
Дед Маши первым заходит в парилку, мы с Бэтменом еще раздеваемся.
– Ты учти, – вдруг произносит он, стягивая с себя майку, – Машку я знаю уже лет десять, а не как ты, десять дней. И Георгий Александрович меня одобряет. И вообще, – щурит глаза и с насмешкой смотрит на меня, – я был у нее первым. Понял?
Вот это признание. Я даже замираю на мгновение и свитер на голове остается. Что он несет?
– А ты как думал? – усмехается довольный Бэтмен. – Еще год назад. И Георгий Александрович сказал, чтобы мы этот год пообщались, привыкли друг к другу и можно замуж. Он одобряет меня. Меня. Понял? Не тебя. Он таких как ты терпеть не может. Ты хоть в армии-то служил?
Я, все-таки, стаскиваю с себя свитер и смотрю ему прямо в глаза.
– Да пошел ты, – говорю прямо. – Я не верю тебе. Понял? Не верю. Не было у тебя ничего с Машей. А то, что ты сейчас трепешься об этом, так ты не мужик после этого. Понял?
Он вдруг подпрыгивает ко мне и замахивается, но я уворачиваюсь и ударяю ему локтем под лопатку. Он матерится, но скрючивается и тогда я просто отталкиваю его от себя. И снимаю джинсы.
Тут как раз Георгий Александрович выглядывает. Мокрый уже и красный.
– Вы что тут? Что так долго-то? Миш, что с тобой? – смотрит на скрюченного Бэтмена.
– Радикулит прихватил его, – бросаю я. – Стал раздеваться и вот…
Георгий Александрович, как мне кажется, с усмешкой смотрит на меня.
– Ну, а ты чего? Скидывай все и заходи! Самый пар пошел! Миш, и ты давай! Радикулит твой лечить будем! – и он опять пропадает.
Я оглядываюсь. Ну, хоть полотенце есть. Я не собираюсь мелькать без трусов. Мне, конечно, стыдиться нечего. Скорее, есть чем гордиться, но хвастаться этим перед мужиками я не собираюсь. Это все только для Машеньки.
Поэтому обматываюсь полотенцем вокруг бедер и открываю дверь.
Черт.
Как здесь можно вообще находиться?!
Внутри стоит такой густой пар, что не видно нифига! И жарко-то как!
– Ну, давай, иди сюда! – слышу сквозь туман голос Георгия Александровича. – Попарю тебя! По-нашему!
Пробираюсь сквозь клубы пара и вижу улыбающегося деда Маши, а в руках у него веник.
– Ложись! – кивает мне на стол.
– Зачем?
– Парить буду! Ложись! Тебе понравится!
Все-таки, непривычно слышать вот эти фразы по отношению к себе. Обычно я их говорю. Ладно, буду хорошим. Мне же нужна Маша.
– Да ты полотенце-то сними! – не унимается Георгий Александрович. – Что я там не видел-то?
Оригинально, конечно.
– На живот ложись! Ух, попарю! – немного пугает его настрой и настойчивость. Ну да ладно. Что он мне сделает?
Но не успеваю я улечься на стол животом вниз, как тут же хорошо так получаю веником по заднице. Так сильно, что чуть не подпрыгиваю. Пытаюсь обернуться, чтобы хоть что-то сказать, но получаю второй удар по лопаткам и кончиками веток по лицу. Больно!
– Ну что, Руслан, – Георгий Александрович снижает силу удара и бьет по спине уже полегче. – Решил Машу мне испортить?
Хм. Вот так поворот. К такому я точно не был готов.
– Что придумал? – удары становятся опять сильнее. – Испортишь мне девчонку, я тебе знаешь, что сделаю? Оторву.
И тут хлесткий удар по заднице. Горю! Ну, хватит.
Резко встаю, сажусь и тут же получаю ковш ледяной воды ниже пояса. Сразу как-то отрезвляет.
Смахиваю пот с лица ладонью и смотрю на Георгия Александровича.
– Если бы я хотел, то давно бы сделал это, – говорю уверенно. – Мне нравится Маша. Я не вру. Нравится. И поэтому я здесь. И я ей тоже нравлюсь. Я в этом уверен.
Он лишь усмехается, ударяя веником по своей ладони.
– Я не собираюсь ее обижать, – продолжаю я. – Но хочу пообщаться с ней и найти с вами контакт. Видите, я же приехал к вам? Не тайком ее увез, а с вами решил этот вопрос обсудить.
– Ну, если бы ты увез ее, я бы тебе…
Наивный. Я уже увозил ее и еще увезу. И сделаю все то, что хочу.
– Я помню, да. Помню про «оторву», – отвечаю вслух.
Тут открывается дверь и заваливается Бэтмен. Черт, как не вовремя! Не договорили мы!
Бэтмен подозрительно смотрит на нас.
– Фух, пойду освежусь я, – говорит Георгий Александрович. – Вы пока тут сами. Кто дольше выдержит? – подмигивает нам и уходит.
– Что-то как-то прохладно тут, – заявляет Бэтмен. Берет ковш и выливает его на камни. И оттуда – клубы пара. Только немного остывать тут стало! Черт! – Или тебе слабо? – заявляет, рассаживаясь на скамейку.
Ничего не отвечаю и ложусь на столе, а мне даже начинает нравиться тут. Закрываю глаза и представляю Машу. Так. Стоп. Нельзя.
Приподнимаюсь и опять обматываюсь полотенцем. А этот урод берет и опять ковш на камни!
Мне кажется, у меня уже в горле жжет. Пот стекает ручьями, волосы горят. А ему все мало.
– Ох, и люблю я баню! – встает и хлещет себя по телу. – А ты как? Не жарко?
– О себе беспокойся, – бурчу я и отворачиваюсь. Что вообще я тут делаю?
Встаю, чтобы уйти, и слышу в спину:
– Окати по-братски холодненькой!
Поворачиваюсь. А этот уже разлегся на скамейке, прикрывшись веником.
– Ну, ты что? Я ж
