Щелкнув для нее зажигалкой, он вдруг, думая о чем-то своем, отстраненно произнес:
— Надо бросать курить. Обоим.
— Надо, — согласилась она, проводила взглядом выпущенную струйку дыма и прильнула к его плечу. — Извини, но я никак не могу привыкнуть.
— К чему?
— К тому, что кто-то за меня переживает, нервничает. Близко к сердцу принимает мои проблемы. Я отвыкла от всего этого, понимаешь?
Обняв ее одной рукой, Вадим вздохнул:
— Я тоже. Отвык за кого-то переживать, нервничать.
— Прости меня. Обещаю, что с этого дня все изменится. Вот только вдруг тебе это быстро надоест? — отстранившись, она заглянула ему в глаза.
— Не надоест, — отложил он сигарету и обнял ее обеими руками. — Только, пожалуйста, в следующий раз ставь меня в известность о подобных визитах.
— Следующего раза, скорее всего, не будет, — посмотрела Катя на кончик недокуренной сигареты и по примеру Вадима оставила ее в пепельнице. — Он сменил один из замков.
— Как же тогда ты попала в квартиру?
— Подруга открыла.
— Лена? Откуда у нее ключи?
— Нет, не Лена. Колесниковы с Полевыми улетели в Вену, вернутся к Рождеству.
— Тогда что за подруга?
— Я так понимаю, теперь бывшая. Алиса Селезнева, однокурсница. Ты ее не знаешь. Хотя… Возможно, и знаком.
— С чего ты взяла, что знаком?
— Потому что Алиска последние пару лет усердно охотилась за такими, как ты. Свободными, неженатыми, обеспеченными. Да как-то все не везло. А тут Проскурин оказался бесхозным, — усмехнулась Катя.
— Тебя это расстроило? — тихо спросил он после паузы.
— Если честно, расстроило. Но не потому, что у него появилась другая женщина. Не ожидала, что это будет Алиска.
— Понятно, — крепче прижал он ее к себе и коснулся губами затылка. — Неприятно.
— Да уж! Вторая половина дня сплошь состояла из неприятных открытий… Знаешь, что еще я обнаружила в сейфе? Документы на дом и участок в Гонолесе.
— Где это?
— Неподалеку от Заславля, на берегу Заславского водохранилища. Я понятия не имела, что Виталик его купил. Грустно.
— Грустно, — согласился он.
— Но больше всего меня расстроило даже не это, — отстранилась она от Вадима.
— Что еще?
— То, что телефон отключился. А я, занятая делом и не подумала его проверить. Ты в это время пытался дозвониться, волновался.
— Честно?
— Честнее не бывает, — вздохнула Катя. — Покупала ведь что попроще, подешевле, а теперь вот страдаю.
— Завтра куплю тебе новый телефон, — погладил он ее по ее волосам. — Самой модной последней модели.
— Правда?
— Я тебя когда-нибудь обманывал?
— Нет.
— Но куплю при одном условии.
— Обещаю звонить тебе каждые полчаса! — опередила его Катя.
— Этого мало, — загадочно взглянул на нее Вадим.
— А что еще? — удивилась она. — Я что-то еще умудрилась натворить?
— К счастью, нет, — пришел черед улыбнуться Вадиму.
— Тогда что?
— Обещай, что зимой будешь ходить только в шубе.
— Обещаю, — игриво кивнула Катя. — За модный телефон можно не только в шубе попариться! Только вдруг меня украдут вместе с шубой и телефоном?
— Пусть только попробуют! Убью на месте!
— Ты шутишь? Не верю. Вот Колесников — да. Тот сможет. Хотя и он, как оказалось, иногда готов променять жену на пользу делу. Ты также ревнив, как и он?
— Угу… Сейчас я его очень даже понимаю, — он заправил за ухо прядь ее волос и прикоснулся к губам.
— Но так нельзя.
— А как можно? Пока с тобой не было связи, я чуть инфаркт не схватил. Завтра куплю даже не один, а два телефона. Кроме того, встрою чип в машину, второй положу в сумку и буду отслеживать каждый твой шаг. А еще лучше — приставлю Зиновьева.
— И за что мне такое счастье? Гиперопека какая-то получается, — перехватила она его ладонь, коснулась губами пальцев и тихо добавила: — Ты сумасшедший, Ладышев. Я начинаю тебя бояться.
— Я сам начинаю себя бояться, — Вадим нагнул голову, потерся щекой о ее ладонь.
И вдруг он оказался у нее за спиной, обхватил обеими руками и крепко прижал к себе.
— Если это такое сумасшествие, то я готов жить с ним всю жизнь, — услышала она над ухом его жаркий шепот. — Я никуда тебя не отпущу и никому не отдам.
— Так ведь сказала уже, что никуда не собираюсь, — успела она ответить, и в ту же секунду горячее дыхание переместилось и переросло в бесконечно долгий страстный поцелуй.
— Я и не представляла, сколько от этого можно получать удовольствия, — прервалась на секунду Катя. — Это так затягивает… Это так… так вкусно, — не сразу подобрала она слово.
— А я не представлял, что могу быть таким ненасытным, — улыбнулся Вадим и, снова прильнув к ее губам, мягко увлек за собой в направлении спальни.
В этом замедленном сладострастном пути он не терял времени даром: джемпер, джинсы, как Катины, так и его, были сброшены где-то в гостиной, все остальное лихорадочно расстегивалось, снималось, стаскивалось совместными усилиями уже в спальне. Спустя пару минут с белоснежной кровати слетело покрывало и два тела слились в одно…
Две сигареты, медленно тлевшие в пепельнице, так и не дождались своих хозяев, упали на стеклянное дно и погасли…
После событий второго января и страстной ночи любви Катя и Вадим практически не расставались. А если и разлучались на несколько часов, то без конца перезванивались по поводу и без. Встретили Рождество вместе с Ниной Георгиевной, души не чаявшей в Кате, и вернувшейся из России Галиной Петровной. К слову, та сразу прониклась к Кате большой симпатией. По вечерам они гуляли, ходили в кино, катались на лыжах. И говорили, говорили, говорили — рассказывали друг другу о детстве, о юности.
Иногда проводили время на диване перед телевизором. В обнимку. Порой так и засыпали, но ненадолго. Стоило переместиться на кровать, как сон, практически не сопротивляясь, уступал место любви — самому прекрасному действу на свете. Необыкновенно нежному, желанному, сладострастному…
Только сейчас, умудренная десятилетним опытом семейной жизни, Катя поняла смысл коробившей ее прежде фразы «заниматься любовью». Именно любовью, а не избитым, бывшим на слуху ее заменителем, сухо описывающим то, что за этим словом скрывалось. И это открытие наполняло каждую ее клеточку такой неописуемой радостью, таким восторгом, что она вдруг снова стала писать стихи. Они выплескивались из нее настоящими потоками — утром, днем, ночью. Тихонько вскакивала, на цыпочках бежала в кабинет к ноутбуку, записывала, редактировала и оставляла открытыми на мониторе для Вадима…
