Каждый волосок на моей коже приподнялся. Если бы дыхание могло стать ядовитым по желанию, то мать убила меня прямо сейчас.
- Я не могу родить другого ребенка, - продолжила она. – И потому я никогда не приму, что моя единственная дочь – пустая. Обычная человечка.
Мать развернулась на пятках и пошла прочь. Я ухватилась за спинку кресла, чтобы не упасть. Перед глазами дрожали слезы. Мне давно стоило привыкнуть к отношению родителей. И не сжиматься в ожидании очередного упрека. Но каждый раз душа корчилась от боли. И стон замирал в груди, так и не вырвавшись наружу.
- Ты мне нужна тут, - крикнула мать с первого этажа.
Я мельком взглянула в зеркало и пригладила волосы. Лицо показалось бледным, а глаза лихорадочно блестели. Мне нельзя было демонтрировать матери страх.
Спустившись по ступеням, я вошла в гостиную. Мама задумчиво рассматривала камин, словно в прогоревших поленьях был ответ на какой-то важный для нее вопрос.
- Ты видела сегодня своего отца, - наконец вымолвила она.
- Да.
- Он приезжал, чтобы забрать тебя в стаю.
Я знала, что перевертыши так себя не зовут, но спорить не решилась. Мама любила величать волков псами и не стала бы терпеть моего мнения.
- Зачем ему это?
Мне удалось придать голосу удивленную интонацию.
- Кровь не водица, - пространно заметила женщина, повела плечами, словно ей стало зябко, и внезапно попросила, – Приготовь что-нибудь вкусное сегодня.
- Как насчет рыбы?
- Я предпочла бы пирог с курицей. У тебя он выходи на редкость вкусным.
Ирма редко хвалила хоть кого-то. Если бы я не была свидетельницей ее разговора с отцом, то наверняка растаяла от комплимента. Сейчас лишь коротко кивнула и пошла на кухню.
Тут я ощущала себя в родной стихии. Комната была немного тесной, с несколькими узкими окнами, выбеленными балками под потолком, множеством ящиков и полок. Натертая до блеска посуда радовала глаз. Широкие доски были чисто выскобленные. Баночки со специями, мешочки с ароматной солью и травами стояли на своих местах.
Маленький радиоприемник исторгал тихую мелодию, перемежающуюся редкими помехами.
Мать любила вкусную еду, но не желала ее готовить. И это было моим ворованным счастьем. Потому что это давало мне возможность наслаждаться тем, что я умела делать лучше всего – творить изысканные блюда.
Сегодня против традиции игнорировать меня, мать заглянула на кухню множество раз. Я ощущала ее взгляд между лопаток, но стоило мне обернуться, как женщина оказывалась уже в коридоре.
Но это не помогло ей заметить, что я вынула из нижнего ящика картонную коробочку синего цвета. В ней лежали темные ягоды, покрытые мучнистой пылью. Дрогнувшими пальцами я положила несколько округлых плодов в ступку и, подумав немного, добавила еще пару. Остальные сунула в карман. Тяжелый гранитный пестик разминал ягоды, заставляя их источать кисловатый аромат. От него слегка кружилась голова и мне пришлось открыть окно. Свежий ветерок разогнал марево и истончил запах до почти незаметного. Хотя мать и не могла ощутить его, не обладая волчьим чутьем своей бракованной дочери. Она не поймет, что я угощу ее изысканным редким ядом, который вырастила за старой беседкой. Я заготовила его для особого случаю и сегодня заставлю ведьму спать. А сама сбегу прочь из этого дома. Жертвой становиться я не собиралась.
Глава 3
Я вынесла пирог в гостиную, где любила обедать мать. Женщина сидела в своем кресле, листая старую потрепанную книжку. При этом выглядела она слегка недовольной, словно не могла найти чего-то важного.
- Твоя бабка любила готовить, - рассеянно сообщила она, переворачивая ветхую страницу. – Мне никогда не понять этой странной потребности – стоять у плиты и ублажать посторонних.
- Ты мне не посторонняя, - мягко возразила я.
- Ну да, - хмыкнула мать. – Ты никогда не мыслила, как ведьма. У нас не принято ставить других превыше себя.
Мне хотелось возразить ей, ведь я помнила одну из родственниц, которая навещала нас очень давно. Женщина представилась сестрой моей бабушки и показалась мне весьма приятной дамой. Она подарила мне милого плюшевого медвежонка и вплела в мои волосы атласную ленту цвета весенней зелени. Ирма избавилась от подарков сразу же, как гостья покинула наш дом. Я видела, как игрушка в камине превращалась в пепел, а бант сплавился от жара. Но теплая улыбка незнакомки и отражение моего счастья в ее глазах долгое время согревали меня. К тому же крохотная пуговка с жилета медведя осталась у меня. Мать не заметила, как я оторвала ее, а затем вплела в браслет из нитей, травинок и ленточек, который носила на запястье.
- Принеси напиток, - велела мать и тут же заметила, на подносе небольшой чайничек из глянцевой глины.
Мне показалось, что она искала причину придраться, но не находила ее. И это раздражало ведьму.
- Забери, - она кинула мне книжечку, которая оказалась тяжелым блокнотом с рукописными записями. – Тебе наверняка понравится вся эта чушь про секреты кулинарии.
Я погладила обложку из плотной ткани, обвела пальцами потрепанный корешок и после чего положила ее в глубокий карман домашнего платья.
