ее потревожить. Но и скрывать это не получится. Завтра надо забрать тело и заняться похоронами.
Василиса встречает меня с улыбкой, бросается на шею.
— Нам надо поговорить, — целую ее.
— Что? Что-то случилось? Почему ты такой? — она без труда угадывает мое настроение.
— Пойдем.
Сажусь в кресло и сажаю ее себе на колени.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя? — глажу ее по спине. — Что я всегда рядом?
— Давид, ты пугаешь меня, — говорит обеспокоенно. — Что случилось?
— Понимаешь, — крепче сжимаю руки вокруг нее, готовясь успокоить. — Я сегодня был у следователя. Максима поймали.
— Правда? Это же супер, Давид!
— Да. С ним была Вика.
— Вика? Она здесь? Ее нашли?
— Да, Василиса, нашли. Но… ее больше нет.
— Что ты говоришь? — вижу, как краска сходит с ее лица. — Что… ты… Давид…
Она уже все поняла. Поэтому по щекам и скатываются немые слезы.
— Давид! — она трясет меня. — Нет, Давид!
— Не надо, Василиса. Тихо. Тихо.
За затылок тяну ее к себе и прижимаю к плечу.
— Тихо.
— Нет. Нет, Давид. Это неправда. Нет.
Она еще очень долго плачет у меня на плече, то лишь тихонько всхлипывая, то ревя в голос.
Я даю ей возможность сделать это. Слежу за ней.
Потом она немного успокаивается и я несу ее на кровать. Сам тоже ложусь рядом. Шепчу нужные слова. Целую в волосы. Пытаюсь хоть как-то успокоить. И она потихоньку засыпает. Еще всхлипывает какое-то время, но потом успокаивается.
На похоронах Вики только мы. Василиса проплакала всю дорогу. Я все время рядом. Очень боюсь за нее и за ребенка.
У дома я сразу же замечаю отцовскую машину. Но сейчас я не настроен на разговор. Поэтому готов прогнать его.
Отец сам выходит из машины и идет к нам.
— Здравствуй, отец, — говорю я.
— Здравствуй, сын. Василиса, прими мои соболезнования. Мне очень жаль.
— Спасибо, — тихо шепчет Василиса и прячется в моих объятиях.
— Отец, я сейчас не готов спорить, — прямо говорю я. — ты же видишь, в какой мы ситуации. Давай потом.
— Я приехал не спорить, — говорит он. — Ты не едешь ко мне. Тогда я приехал сам. Можно войти?
Я нехотя киваю.
Василиса сразу же уходит в спальню. И я не хочу оставлять ее одну надолго, поэтому спрашиваю нетерпеливо:
— Я не женюсь на Амине, отец. Можешь лишить меня наследства или еще чего. Но это мое окончательное решение. И, если ты думаешь…
— Остынь, Давид, — произносит он. — Я приехал мириться. Вижу, что любишь ты Василису. И мать весь мозг мне проела с вашей любовью. Я же не враг тебе. Отец твой. Не забыл еще.
— Что за вопрос, — бурчу недовольно.
— Ну вот. Жаль, что при таких обстоятельствах миримся, но все равно. Все в порядке, сын?
Поднимаю на него взгляд. Он ждет от меня ответа.
— Да, отец. И спасибо тебе.
— Спасибо, сын. А теперь иди к жене. Ты ей сейчас нужен.
— Отец, — обнимаю его.
Конечно, меня терзало то, что было между нами. Родители для меня всегда не были пустым звуком.
Отец хлопает меня по спине и уходит. Я иду к Василисе.
Она сидит на кровати и испуганно смотрит на меня.
— Ты уходишь? — спрашивает бледными губами.
— Куда? — сажусь рядом и обнимаю ее.
— С отцом. Домой.
— Мой дом здесь. Рядом с тобой. Я никуда не уйду. И тебя не отпущу. Никуда. Я люблю тебя, Василиса. Очень люблю. И ничто и никто не отнимет тебя у меня.
— Я тоже тебя люблю, Давид. Очень-очень люблю.
Эпилог. Давид
— Давид, все равно я как-то волнуюсь. Не стоило нам оставлять Амира, — Василиса обеспокоенно смотрит на меня.
— Хватит уже, — улыбаюсь я и помогаю ей пристегнуть ремень. — Мы всего на пять дней летим. К тому же мама с папой просто счастливы, что он у них пока поживет.
— Но он ещё такой маленький, — вздыхает.
— Он уже большой. И он мужчина, — целую ее в нос. — Тебе не холодно? Плед попросить?
Мы летим на острова. Впервые за несколько месяцев. Вдвоем.
Амир, наш сын, остался с моими родителями. Да и Тимур с Ликой присмотрят за ним. Ему будет весело с двоюродной сестричкой.
Прошло уже столько времени, но, каждый раз возвращаясь домой, я ловлю себя на мысли, что не смог бы жить без своей жены. Теперь уже настоящей. До конца дней.
Я хочу ее также, как и в первые дни знакомства. Я могу трахнуть ее прямо в коридоре, если Амир уже спит и я пришел с работы позже обычного.
А потом ещё раз на кухне, разложив ее на столе.
Она все такая же отзывчивая и ласковая.
По прилёту нас на катере доставляют на сам остров.
— Давид, но тут даже сходить некуда, — Василиса осматривается по сторонам. — Одни бунгало и океан. Чем же здесь заниматься?
— Трахаться, Василиса. Только трахаться, — шепчу ей на ушко и подталкиваю ко входу в наше бунгало.
— Давид, — укоризненно смотрит на меня.
А я толкаю ее на огромную кровать. Стягиваю с себя майку и шорты.
— Так хочу тебя, — хриплю, ложась на нее и впиваясь в шею.
Тяну вверх майку, отбрасываю. Потом лифчик. И утыкаюсь в мягкую грудь. Засасываю сосок.
Василиса обнимает меня за спину и запускает руки под резинку шорт. Сжимает мои ягодицы.
И я толкаюсь бедрами.
— Давид, — стонет она.
Приподнимаюсь и быстро снимаю с нее джинсы и трусики.
— Хочешь? — спрашиваю, улыбаясь. И пальцами провожу по складочкам. Конечно же, уже мокрая.
Василиса сгибает ноги в коленях и разводит их.
