заставить его зазвонить.
— Сэй, — тихо позвала я, — иди сюда.
Она втиснулась на диван рядом со мной и опустила голову. Подошёл Брейден и потянул вверх её подбородок, после чего она слабо улыбнулась. Затем у неё на коленях зажужжал телефон, Сэйлор практически спрыгнула с дивана. Я закрыла глаза. Кто-то, я не знаю кто, крепко схватил меня за руку. Я понимала, что моё сердце не перестанет биться, даже если он умер. Но ещё я знала, — какое-то время я могла бы пожалеть, что этого не произошло.
Я слышала, как Сэйлор произнесла имя Корда. Затем наступила мёртвая тишина, самая долгая за всю мою жизнь. Сэйлор вскрикнула, но я не могла определить от горя или от радости. Я открыла глаза. Она смотрела на меня. Улыбалась.
— Он выиграл!
Я не кричала, не плакала и не танцевала по комнате. Я просто как бы сдулась, когда ужасное напряжение исчезло. До этого момента я заставляла себя верить, что никогда больше его не увижу. Слова Сэйлор доносились до меня словно издалека, и я изо всех сил старалась вслушиваться. Крид ранен. Я услышала, как она повторила название больницы.
— Я поехала, — сказала она, закончив разговор с Кордом.
— Я тоже, — кивнула я.
Остальные были очень рады за Крида, но решили не перегружать его в больнице. Брейден предложил отвезти Стефани домой, так как мы приехали на моей машине, но она настояла на том, чтобы вернуться пешком.
— Корд сказал, насколько сильно он пострадал? — спросила я Сэйлор, пока мы ехали по короткому пути до больницы.
— Он сказал, нет ничего такого, что нельзя было бы исправить. — Сэйлор была на седьмом небе от счастья. — Он сделал это, Трули! С ним всё будет в порядке.
В отделении неотложной помощи было немноголюдно. Мы нашли Крида в окружении его братьев на одной из коек за пределами зоны тяжёлых ранений. На нём были только боксеры, и он хмурился, когда медсестра пыталась надеть на него халат.
Чейз смеялся.
— Достоинство вылетает в окно, когда ты в больнице, Криденс. А теперь веди себя прилично и надень этот чёртов халат.
Крид схватил халат и что-то проворчал, когда медсестра ушла. На правой стороне его лица виднелась свежая рана, пересекавшая щеку. Ему только что наложили швы. Грудь была в синяках, а правая нога вытянута на кровати, и на колено аккуратно положен пакет со льдом.
Корд увидел нас первым. Он раскрыл объятия для Сэйлор, а затем улыбнулся мне.
— Сказал ему, что ты появишься.
Я смотрела на Крида, пока его брат говорил. Крид вскинул голову, и его глаза остановились на мне с внезапной интенсивностью. Проницательный взгляд навеял воспоминания о той первой ночи в «Дыре».
— Таллула Рей Ли.
Я улыбнулась.
— Криденс Джентри.
Я подошла к нему. Прикоснулась к его груди, рукам, лицу. Мы поцеловались с чувством более глубоким, чем страсть, и Крид поднял меня на кровать. Я знала, что Сэйлор и парни тихо отступили, задёрнув вокруг нас занавеску.
— Ты настоящий, — сказала я, пытаясь убедить себя, что он рядом. Он был цел и невредим.
— Да, детка, — простонал он, когда стало очевидно, что раны не настолько серьёзны, чтобы мешать его желаниям. Я положила на него руку и заглушила его стон своим ртом.
— Ты — всё, о чём я думал, — прошептал он между поцелуями. — Я просто хотел заслужить право снова обнять тебя.
Я крепко обхватила его руками, а он уткнулся лицом в мою грудь.
— Что случилось, Крид?
Он медленно поднял голову и вздохнул.
— Всё кончено, — коротко ответил он; затем убрал волосы с моего лица и поцеловал в лоб. — Я не умер, милая.
Я вздрогнула.
— Но ты мог погибнуть, верно?
Крид не ответил. Он гладил мои руки вверх-вниз и целовал мою шею.
— Подойди ближе.
Я посмотрела на хлипкую кровать, затем перевела взгляд на занавеску, которая обеспечивала скудное уединение.
— Как?
Крид поднял меня на руки и прижал к своей груди. Он поморщился от боли, когда я случайно задела его колено.
— Сломано?
— Нет. Растяжение связок или что-то в этом роде. Я не знаю. Мне нужно сделать МРТ, чтобы выяснить. — Крид помассировал мне шею и снова коснулся губами моего лба. — Прости, — прошептал он.
— За что, Крид? Я хочу быть здесь.
Глаза Крида были такие же голубые, как у братьев, и имели чистый, яркий цвет пустынного неба. Они смотрели на меня с нежностью, которой я никогда не испытывала ни от одного мужчины. Слова давались Криденсу нелегко, и похоже, он тщательно их подбирал.
— Прости, я думал, что проводить в твоей постели каждую ночь — это значит рассказывать тебе все важные вещи. Трули, ты говоришь о своих чувствах и рассказываешь о том, что для тебя важно. Ты не сдерживаешься, и это то, чего я не смог тебе дать. Но клянусь, я постараюсь, — он заключил в ладони моё лицо, — я хочу стать мужчиной, достойным тебя.
Меня охватило ужасное чувство, когда Крид погладил меня по волосам и прошептал слова, которые я ждала услышать всю свою жизнь. Он полагал, что я всегда была честна с ним и во мне нет ничего подлого, ничего не приличного.
— Я родила ребёнка, — прошептала я.
Он поцеловал меня.
— Что, милая?
Я убрала его руки от своего лица и посмотрела прямо в глаза.
— У меня был ребёнок, Криденс. Четыре года назад. Девочка, дочь. Я отдала её, даже ни разу не обняв. — Я накрыла руками живот, как делала это миллион раз до этого. Под моей одеждой виднелся поблёкший шрам в том месте, где её вырвали из моего тела после неудачных родов. Я грустно улыбнулась Криду. — Итак, как видишь, я не всё тебе рассказала.
Крид сглотнул.
— Тебе не нужно говорить об этом прямо сейчас.
— Да, я знаю. Я рассказала тебе кучу красочных детских историй, а ты подумал, что знаешь обо мне всё.
Его глаза потемнели от замешательства.
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь? Я никогда не говорил, что знаю о тебе всё.
По моей щеке скатилась слеза. Я даже не могла сказать ничего осмысленного.
— Но ты почему-то считаешь меня хорошей и чистой.
Крид усмехнулся.
— Я знал, что ты не чиста. Я бы не приставал к тебе, будь это не так.
— Хочешь знать, кто был отцом моего ребёнка?
— Нет.
Я всё равно заставила его выслушать.
— Он был парнем моей матери. Я позволяла ему трахать меня всеми способами, сотни раз, и мне было всё равно, чем я рискую и с кем. И это было только
