Заглянул в ее омуты, а там сомнения, страхи и нерешительность, и ничего живого или теплого от моих слов. Будто перед ней серийный маньяк-убийца с ножом наперевес клянется, что она не следующая его жертва.
Как же мне достучаться-то до тебя?
Сжал хрупкие женские плечи, вынуждая смотреть мне в глаза.
— Я люблю тебя, слышишь? Я ошибся. Облажался конкретно. Предал твое доверие, но я прошу всего один шанс.
Замер, вглядываясь в родные, до боли знакомые омуты.
— Извини…
Глава 52
Сел на пол у ее ног и с силой растер лицо, будто это могло помочь стереть все, что сейчас услышал, а хотелось прижаться к ней и чтобы своими пальчиками зарылась мне в волосы. Она и сама не догадывалась, как я в такие моменты кайфовал и готов был мурчать и подставляться под ее руки, как офигевший от ласки кот.
Вот только этого нет и я не представлял, что еще мне ей сказать? Словно долблюсь в наглухо закрытую дверь. Только было подумал, что появился просвет и вот снова плотное бесчувственное полотно перед носом.
— Ты выкинул, даже не дав тебе ничего объяснить. А сейчас говоришь, что любишь и любил, что не мог без меня, но тебя не было три года, — Юля встала из-за стола и заняла место у окна, где еще совсем недавно стоял я.
И говорила так тихо и спокойно, что… лучше б кричала.
— А тебе было бы легче, если б ты встретила мужчину, у вас бы все хорошо складывалось и тут я — “Здравствуй милая, я хочу тебя вернуть и плевать на то, что у тебя сейчас происходит в жизни”? — объясняться решил с последних ее претензий. — Так было бы честно по отношению к тебе, скажи?
Да, в итоге, ошибся, но Юля имела право попробовать жить и без меня. И сейчас уже не важно, как бы к этому отнесся я, важно, что она могла попытаться стать счастливой.
Юля не ответила. Так же молча смотрела в окно, только плечи опустились, будто на них свалили неподъемную ношу. И то, что било больнее всего — эту ношу скинул на нее я.
— Ну почему ты не мог тогда со мной поговорить? — простонала на грани крика. Подскочил к ней, обернул к себе, но было поздно, ее разбила истерика. — Выгнал. Не стал слушать. Кидался обвинениями в которых я ничего не понимала. Почему? Почему? Почему?
Она не плакала, она злилась. Одеяло слетело на пол, а Юля без разбора стучала по мне кулачками. Пыталась, чтобы я хотя бы физически ощутил ту боль, что была у нее на душе.
Мне это было знакомо… поэтому не сопротивлялся. Терпел удары и ждал, когда выдохнется. Ей это надо. По себе знаю, еще помню, как сам переносил это. Как едва выйдя из больницы пропадал то на работе, то возле боксерской груши. И отовсюду меня вытаскивал Дава, впрочем безрезультатно.
А Юля вообще позволяла себе выдохнуть? Подозреваю, что нет. Олеся хоть и рассказала мне многое, но далеко не все. Всю самую жесть, предчувствую, в своей душе Юля прятала и никому не показывала. А сможет ли мне когда-нибудь довериться и рассказать? Сложный вопрос. Доверие не простая штука, не строиться на пустом месте, легко разрушаема и сложно восстанавливаема.
Минута, пять, десять — не знаю сколько это продолжалось. Последний надсадный вздох и Юля уперлась лбом мне в плечо, уронив руки словно плети, а все тело обмякло. Прижал к себе, не давая упасть и зарылся лицом в ее волосы, на секунду позволяя себе насладиться ее близостью. Урвать хоть кусочек ее тепла.
Гладил ее спину, через гладкую ткань платья, пропускал через пальцы волосы давно растрепавшиеся из прически и просто дышал с ней одним на двоих воздухом.
— Ну почему ты со мной тогда не поговорил? — прошептала уже на грани слышимости.
А вот и час икс. Пора срывать замкии обнажать то, что за ними было спрятано. Думал, что вполне можно жить не выворачивая душу наизнанку, вот и поплатится. Тремя годами вдали от любимой женщины поплатился.
— Потому что струсил…
— Очень смешно, — выдавила Юля со слабой грустной усмешкой, отталкиваясь от меня.
Отпустил только на полшага, но рук от нее не убрал, чтобы могла глаза мои видеть. Видеть и смотреть на всё, что собирался ей показать.
— Это правда.
Чертовски хотелось закурить, только не мог отойти. Не сейчас.
Подхватил Юлю, усаживая ее на подоконник, зажав между своих рук, расставленных по обе стороны от ее бедер.
— Я боялся, что ты не выдержишь рядом со мной. Развернешься и уйдешь. С самой первой минуты, как понял, что хочу тебя себе не мог отделаться от этой мысли.
— Что? — изумленно воскликнула Юля. — Что за ерунда? Согласилась быть с тобой, чтобы тут же уйти?
Из ее уст звучало, как бред, а в купе с потрясенным лицом а-ля “дурак что-ли?”… я просто не мог сдержать улыбки, хоть и повод был совсем не подходящий.
Почему-то то, что я собирался произнести вслух, в голове звучало куда более адекватно. И вот сейчас, я не знал, как это сказать.
Я тоже обжегся в прошлом, не так как Юля, но так же ощутимо. Вот только Юля пострадала уже дважды и из-за того, что я прятал то, что горело внутри ото всех вокруг. А я, даже зная, как у Юли получилось с Антоном, не смог уберечь ее и сделал снова больно.
Юля появилась на моем пути, как чудо. В тот момент, когда я порядком потрепанный, собирался пожить вдали от кипиша цивилизации. Помочь отцу и уехать на пару месяцев в глушь, даже местечко присмотрел, было моим планом. Пожить отшельником, подумать, переосмыслить…
И ничего не предвещало беды, если бы не девушка, в шикарном платье, кажется идеальная во всем, начиная от пальчиков на ногах, заканчивая кончиками волос, но в глазах которой в тот момент была такая боль, которую я чувствовал физически, даже стоя в отдалении от нее.
Тогда в клубе, когда впервые увидел Юлю внутри что-то дрогнуло. Это отнюдь не любовь с первого взгляда — с первого взгляда было желание оберегать. Да и со второго тоже, когда на нее орал отец, а Арина, не смотря ни на кого, ластилась к Антону. Сам не понял, когда стало все меняться — не успел опомниться, как оказался уткнувшимся в колени этой женщины.
А там, на пороге клуба, еще в глаза ни разу не видев Юлю, был далек от этого, как северный полюс от южного. Ни о каких чувствах не могло быть и речи, когда я сам едва расстался с невестой.
Карина. Она была той, с кем я собирался связать свою жизнь.
Мои родители были примером семьи для меня. Я считал, что только так, как у них правильно и должно быть. Я хотел так же. И все складывалось. Я встретил Карину, ангельски красивую, нежную, милую, притягивающую к себе всех вокруг. После нескольких месяцев отношений, я сделал ей предложение.
Карина захотела красивую свадьбу, а я согласился. Почему бы и нет, если это ее порадует? Вот только на все подготовки, оказалось, нужно не меньше года. Платье от кутюрье, у которого запись на полгода вперед, старинный особняк для проведения свадьбы, который нужно резервировать за год до назначенной даты, именитый шеф-повар и медовый месяц, где я собирался отдохнуть вдоволь с уже обретенной женой от напряженного года. А он именно таковым и должен был стать — все, что мы с Кариной запланировали, требовало немало денег. Много денег равно много работы.
С этого все началось и стало камнем преткновения. Я мог уехать с утра, как обычно, на работу к восьми утра и пропасть на две недели. Разумеется, пропадал ни без вести — звонил и предупреждал, но все, что мы могли запланировать на эти две недели летело в тартарары — походы в клуб, праздники друзей, дни рождения, вечера наедине друг с другом. Одному Богу известно сколько их сорвалось за тот год, но командировки это часть работы, которой стало на порядок больше.
Я прошел весь путь от “конечно, милый, я все понимаю”, до “я, как дура, была там одна” и “ты со своей работой совсем не уделяешь мне время”. А однажды, возвращаясь из командировки, не застал Карину дома. Она вернулась ближе к ночи со свидания с бывшим поклонником с букетом цветов и в тот момент я перестал видеть в ней ангела.
Розовые очки могут разбиться не только у юных наивных девушек, у любого, кто решится поверить.
