же ее топтаться у двери.
— Я плачу тебе деньги, — она снова обернулась.
— Которых хватает только на…
Он не закончил.
— …конфетки и презервативы, я помню, — Айда ухмыльнулась и остановилась в самом низу.
Точно, помнит. Слово в слово. Люк хмыкнул, нашарил в кармане джинсов ключ и быстро сбежал вниз по лестнице.
— Ладно, на зарплату у тебя я покупаю еще сиги и жвачки. Считай, что ты обеспечиваешь меня всеми мирскими грехами, — он оттеснил фигуру в жёлтом к стене, вставил ключ в замок и провернул. По подвальной нише разнеслось эхо. — Пойдём. — Люк рванул на себя дверь, мотнул головой и первым вошёл внутрь.
Хорошо бы здесь проветрить и впустить немного солнечного тепла… Но тогда музыка будет слышна далеко по улице. Люк включил свет и хлопнул по кнопке радиатора. Придётся обойтись без солнца. За спиной снова застучали каблуки, дверь закрылась и раздался оценивающий свист.
— Боже, что за преисподняя, — Айда медленно прошла по мрачному помещению. — Не зря Эрик не хотел меня отпускать...
— Не хотел? — Люк бросил на неё удивлённый взгляд.
— Неа, — она плюхнулась на диван и забросила ногу на ногу. — Приказал положить в сумку перцовый баллончик.
— Серьёзно?
Айда развела руками.
— У меня была такая же реакция.
Хорошее же мнение у ее будущего мужа относительно их группы.
— Он ненормальный? — Люк протащился к стулу возле электронного пианино и оседлал его.
Остаток кофе в стаканчике поднялся волной.
— Ну вы же рокеры… — Айда пожала плечами.
Классный аргумент.
— Это значит, мы психи? — Люк выгнул брови. — А если бы играли блюз, носили котелки, но при этом так же трахали баб в туалетах, его бы устроило?
Кажется, её это встряхнуло. Выражение лица сделалось виноватым… насколько у Айды оно вообще может таким быть.
— Не обижайся, милый, — она сложила руки на коленях. — Я сказала, что мой Люси не даст меня в обиду.
— Но баллончик всё-таки взяла, — он прищурился.
— Мне пришлось! Я не могла отказать огромному, заросшему баскетболисту! Он вообще хотел меня сопровождать, но я его чудом отговорила!
Из груди вырвался невеселый смешок. Ладно, засчитано. Её будущий муж похож на медведя. С такими не спорят. Люк опрокинул в себя остатки кофе и метнул пустой стаканчик в мусорную корзину у стены.
— Всё, давай хоть с чего-то начинать, я хочу домой, — он развернулся на стуле к пианино, сел удобнее и потянулся к исписанным тетрадным листам, оставленным на клавишах. На этих листах он сегодня набрасывал новый текст. Получилось так себе, но пара строчек вышли неплохими…
А со стороны дивана раздался смешок.
— С каких пор ты стал таким домашним?
Люк на мгновение замер. Шея неконтролируемо зачесалась, ладоням стало горячо… Домой? Он так сказал? Серьезно? Оговорочки по Фрейду.
— Не понимаю, о чём ты… — он силой воли удержался от того, чтобы не почесать кожу. Собрав листы в стопку, затолкал их в тетрадь.
— Ты никогда не рвался домой, как бы сильно я тебя ни загружала. Куда угодно, но не домой.
Чёрт. Почему у неё такая хорошая память?!
— Ты что-то путаешь… — Люк резко отложил тетрадь на пол и выпрямился. Нужно срочно её отвлечь. — Короче, перейдём к музыке, — он посмотрел в любопытное лицо. — Начинаем мы с лайтового и всем известного, чтобы гости расслабились. А дальше уже намешано всё остальное.
И любопытное лицо сразу стало серьезным. Вот так лучше. Нечего включать Шерлока. Айда откинулась на спинку дивана, забросила на неё локти и вытянула ноги.
— Меня больше всего интересуют твои клавишные варианты песен. Никогда не слышала, как ты играешь на клавишных, — она прикусила ноготь на большом пальце. — Давай начнём с «Я тебя заколдовал, потому что ты моя».
В уголках памяти лёгким эхом пронёсся знакомый голос с нотками сарказма:
«Это не романтика, а абьюз».
Люк опустил взгляд и коротко хмыкнул. Её комментарии на все случаи жизни теперь будут его преследовать?
— Что смешного? — недоуменно выронила Айда.
Чёрт… Он отвернулся к клавишам.
— Ничего. Просто эту песню недавно назвали «песней абьюзера».
— Да? — она хохотнула. — В этом что-то есть. Но народу она нравится, так что начинай.
Вот и ладно. Меньше разговоров, больше дела. Скоро отсюда можно будет свалить. Люк кивнул и коротко откашлялся в кулак. Придвинулся ближе к клавишам и занёс над ними руки…
.
…А потом эта невыносимая женщина морально долбила его полтора часа.
Ничего другого он, в общем-то, от неё и не ждал. Слишком давно работает с Айдой. Она перфекционист, когда дело касается интерьера заказчика, а уж пустить на самотёк подготовку к собственной свадьбе точно не могла.
Люк прогнал перед ней почти всю свадебную программу, будто ему мало было репетиции до этого. Несколько раз на бис отыграл «Я тебя заколдовал» и «Помешанного» Джонас Бразэрс — на последнем Айда закрыла глаза и протянула: «Ну как же хорошо ты поёшь, зайчик!» Она переделала сет-лист, перетасовав все композиции, и в конце концов успокоилась: откинулась на спинку дивана и смахнула с глаз короткую чёлку.
Люк тяжело вздохнул и потёр кожу вокруг пореза на ладони. Двойная репетиция за день — это слишком. Уже было сросшиеся ткани снова покраснели, и в руке появилась мелкая, болезненная пульсация. Приложить бы что-нибудь холодное. И забинтовать или заклеить…
Печенька была права. Почему она всегда права?
— Хочу кофе. Здесь есть? — Айда вдруг поднялась с дивана, к которому прилипла на все полтора часа, и медленно пошла по подвалу. Стук каблуков утонул в шумоподавляющих панелях.
Наивная.
— Здесь даже пописать негде, если ты не заметила, — Люк зажал пальцем приоткрывшиеся края раны и надавил. — За углом есть забегаловка, но кофе там дерьмовый.
— Тогда ладно, обойдусь, — она остановилась возле ударной установки и постучала пальцем по малому барабану. — Вообще у твоих парней несерьезный подход к работе. Я заказчик. Могли и остаться, чтобы я оценила картину целиком...
Видел бы Эд, что она трогает его установку… Люк нахмурился и поднялся.
— У них нормальный подход к работе, — он скрестил руки на груди. — Просто заказчик должен был включить башку на пару дней раньше.
— Но ты же отменил планы ради меня, — Айда обернулась через плечо.
— У меня
