Я знаю, что в этой схватке с мужем за свою жизнь я проиграла. Даже если Женя меня будет искать, вряд ли ему удасться меня отыскать так быстро, чтобы спасти.
Огонь наверху ревет с такой силой, что уши закладывает или это оттого, что кислорода с каждой секундой в подвале становится все меньше и меньше?!
Осознание безнадежности и вероятности остаться в этом подвале навечно разрывает мое сердце на куски. Я вроде как даже собираюсь с силами и предпринимаю попытки встать. Что-то сделать, но меня хватает совсем ненадолго. Стоило только зашевелиться, как в ушах зазвенело. Перед глазами все поплыло, а в голове будто щелкнул спусковой крючок. И красная пелена затянула мое сознание. Мне стало невыносимо дурно. Меня замутило. Повело в сторону. И если бы не мягкая куча чего-то валявшегося под ногами и пропахшего сыростью, то, наверное, разбилась. А так упала на мягкое. Свернулась калачиком и … провалилась в черную бездну…
– … Марина! – врывается в воспаленное сознание голос Жени.
Делаю рваный вдох и открываю глаза.
– Жива! Боже! Я так испугался!
Женя стальной хваткой сжимает мои плечи и прижимает к себе так, что нечем дышать. У меня снова темнеет в глазах. И я обмякаю в его объятиях. Сознание грозиться вот-вот снова ускользнуть.
– Марина… Марина… – обдает жарким дыханием мое лицо парень.
А в нос ударяет резкий запах нашатыря.
Закашлявшись, я прихожу в себя. В голове немного проясняется, и я вдруг понимаю, что нахожусь в салоне автомобиля. Воздух пропитан едкой гарью, а Женя весь перепачкан сажей.
– Жень! – хриплый стон царапает мое горло.
Я, наконец-то осознав всю реальность произошедшего, кидаюсь парню на шею и громко, навзрыд рыдаю.
– Марин! – успокаивающе гладит меня по волосам, по спине. – Все… Все уже закончилось. Тебе больше ничего не угрожает…
– Миша… Он… Он закрыл меня и поджёг… Это он… – всхлипывая, пытаюсь высказать всю боль, которую испытала.
– Я знаю, родная. Знаю…
– Ему надо в психушку, Жень. Он больной… Он…
– Да, милая. Ты, главное, успокаивайся… Тебе нельзя нервничать, – парень покачивает меня из стороны в сторону, как будто я маленький ребенок.
– А где он? Где Миша? – все еще захлебываясь слезами, отстраняюсь от Жени, заглядываю ему в глаза.
Парень выдерживает короткую паузу, внимательно смотрит мне в глаза, не отводя их:
– Его ищут, Марин. Он сбежал, – не увиливая, отвечает прямо.
– Сбежал? – повторяю таким тоном, будто с первого раза не поняла, что это слово обозначает. – Но зачем?
– Испугался того, что его ждет за преднамеренное убийство. Я как только увидел того полицейского, с которым тебя твой муж похитил, сразу с ним связался. Ну, он и сдал своего дружка. Где? Как? И что задумал этот гребаный больной ублюдок? Все рассказал. Вот так и нашел тебя, – он резко склоняется к моему лицу, обнимает его ладонями, фиксирует так, чтобы мой взгляд был в полной его власти.
– Я боялся, что не успел, – говорит с такой болью, что сердце в груди нещадно щемит. И я тону в бездне нежности, которая плещется в его глазах.
– Я так рада, что успел, – отвечаю хрипло, с надрывом.
Вместо слов Женя склоняется к моим губам и нежно целует. Кончик его влажного и теплого языка
проникает в рот так робко, что кажется он пробует меня на вкус. Сердце, сорвавшись с ритма, застучало быстрее.
В этот момент все, что я могла, так это прижаться к парню теснее и отдаться этому поцелую.
Слезы медленно скатывались по щекам, попадали в рот. Горькие на вкус. Они словно вытекали из самой глубины сердца, омывая его, вытравляя все самые потаенные страхи и боль.
…
– Тебе придется написать на мужа заявление, – сухо оповестил Женя, когда мы с места пожара возвращались домой.
Полиция, прибывшая на место, разрешила мне уехать: на этом настоял Женя, сославшись на мою беременность. Пожарные. Скорая. Все осталось позади. И сейчас, сидя рядом с Женей, все то, что произошло, мне все больше кажется сном. Хотя справедливости ради: это скорее кошмар.
– Напишу, – киваю в ответ, не отрывая взгляда от профиля парня.
– Что тебе сказала Бель?
Вдруг неожиданно вспомнила из-за чего, в принципе, все и началось.
Женя не торопился с ответом. А я начала заводиться. Нервничать. Да и если бы не эта зараза американская, мне бы и не довелось оказаться в такой ситуации.
– Она уехала, – вклинился в мой внутренний гневный монолог спокойный голос.
– Уехала!? – переспрашиваю и вдруг ловлю себя на той мысли, что в каждом слове, сказанном Женей, заложен для меня такой спектр эмоций, что мне нужно как минимум пару минут для того, чтобы разобраться, прочувствовать его.
– С ней все решено, Марин. Я не хочу, чтобы ты забивала свою голову этим недоразумением.
– Это недоразумение – твоя невеста… – попыталась уколоть парня.
– Бывшая, – холодно перебивает, и вижу, как тут же меняется его настроение.
Губы поджимаются, превращаясь в тонкую линию. Челюсть напрягается, а пальцы сжимают руль с такой силой, что белеют костяшки.
– А может…
– Пока о ней не хочу говорить. Я был умело одурачен, малыш. И это тяжело осознать. Дураком считать себя тяжело и неловко. Тем более в твоих глазах.
– Об отце так ничего и не слышно?
Я понимаю, о чем говорит Женя, и поэтому быстро меняю тему. Давить на его самолюбие я не намерена. Да и ни к чему это. Мне достаточно его позиции по отношению к Бель, чтобы больше не терзаться сомнениями.
– О нем и о Джесс, как я понял из рассказов Бель, можно не беспокоиться. А твой муж оказался втянут в загадочную аферу, с которой, как я понял, нам еще предстоит разобраться.
Автомобиль плавно подъезжает к воротам. Огромные железные ставни разъезжаются, и Женя заезжает во двор. На пороге нас уже ждут.
Вика и Ванесса стоят бок о бок, поддерживая друг дружку. Спорткар останавливается возле порога, и любимый помогает мне выбраться на улицу. Быстрым взглядом оценив обстановку и настроение женщин, успокаиваюсь. Во взгляде обеих застыло неприкрытое беспокойство. Возможно, что-то случилось за то время, пока нас не было?!
– Сестренка! – первой срывается Вика.
Она подбегает ко мне. Кидается на шею. А я, ошарашенная, застываю на месте.
– Я … Ты знаешь, как я волновалась!? Я так волновалась, что мне кажется, у меня на голове появилась пара новых седых волос, – бурчит Вика, сжимает мою шею так, что дыхание застревает где-то на выходе.
– Верю, Вика. Дай вдохнуть, – перехватив ее запястье, пытаюсь оторвать сестру от себя.
– Ой, прости, – тушуется тут же. – Маринка, ну ты нас и заставила поволноваться? Что этот козел с тобой делал? И… почему от тебя несет дымом! Ой! – неожиданно Вика пятится назад. Прикрывает рот ладошкой, а во взгляде мелькает понимание. – Неужели он пытался причинить тебе вред? Что произошло?
Вика задает тот вопрос на который мне в данный момент отвечать не хочется. Боль еще не улеглась и пульсирует в сердце от предательства.
– Потом! – мне на помощь приходит Женя.
Парень нежно обнимает меня, притягивает к себе заключая в горячие объятия.
– Но так нельзя! – возмущается сестра вскинув руки и в ту же секунду опустив их на живот.
– Вика не волнуйся, полиция уже разыскивает и Михаила и его подельника. Надеюсь далеко уйти им не удалось.
Я прячусь лицом на плече у Жени. На глазах снова накатываются слезы и я готова опять разрыдаться.
– Его посадят? – внезапно плаксивым голосом задает вопрос сестра.
– Я для этого сделаю все возможное, – обещает любимый и подталкивает меня вперед.
Ванесса все это время хранит молчание. Оно и понятно, для нее лично в том, что происходит нет ничего интересного. Про отца ничего не слышно, как и про Джесс. Ее волнения еще живые. Пульсирующие.
Мы поднимаемся на второй этаж и Женя первым делом ведет меня в ванную. Не сопротивляюсь. Меня все еще знобит. А запах от одежды стойкий, тошнотворный быстро наполняет гарью свежий воздух в комнате.
