будет возможности убедить его в обратном. Ему не нужны мои слова, чтобы убедить его, ему нужны мои действия, и я докажу ему. То, что у нас есть, не будет запятнано той ночью. Я отказываюсь этого допустить.
— Я застрелила человека, — шепчу я, чувствуя себя в этот момент уязвимее всего в своей жизни. — Смотрела ему прямо в глаза, когда нажимала на спусковой крючок, наблюдая, как из него уходит жизнь.
— И это постоянно повторяется в твоей голове, — заканчивает Маверик, и все, что я могу сделать, это кивнуть. — Ты знаешь, я никогда не буду лгать тебе, Лепесток. Со временем будет легче, но важно то, что ты научишься понимать, что сделала это, чтобы выжить. Потому что мы оба знаем, что если бы ты не нажала на курок, то это сделал бы он, и мы бы сейчас здесь не сидели.
Я теряю дар речи от его слов, когда он предлагает мне другой взгляд на события в моей голове. Его глаза ищут мои, когда он отводит мою руку от своего лица и обхватывает ее обеими своими.
— Первый раз, когда я увидел, как кто-то нажимает на курок, разрушил мою жизнь. — Его голос едва слышен, когда он смотрит на наши соединенные руки. — С тех пор я чувствую себя оцепеневшим от этого.
Твою мать. Мое сердце колотится в груди, пока я пытаюсь быть терпеливой, позволяя ему самому подбирать слова, вместо того, чтобы настаивать на большем. Это тяжело, потому что я никогда не вижу уязвимой стороны Маверика. Никогда.
— Был День благодарения, и мне исполнилось пятнадцать. Мои родители были счастливы, по крайней мере, так мне всегда казалось. Как бы то ни было, в тот день мы все были на кухне, смеялись и шутили, пока моя мама готовила еду, а я просто утаскивал все, что она только доставала из духовки.
Я смотрю, как приподнимаются уголки его губ, вспоминая то счастье, и мое сердце уже обливается кровью за него.
— Вот тогда-то все и пошло прахом, — фыркает он, его глаза на мгновение встречаются с моими, прежде чем он продолжает. — Джун, домработница, кричала кому-то в коридоре, что им не следует находиться здесь, они должны уйти. И это заставило нас остановиться, пока не вошла женщина с яростью в глазах и пистолетом в руке.
Он делает паузу, и я чувствую, как он вибрирует от гнева подо мной.
— Все в порядке, не торопись, — успокаиваю я, свободной рукой запуская пальцы в его волосы.
— У моего отца был роман с этой женщиной. Она кричала о том, что он дал ей обещания, и она покончит с препятствиями на пути. — О боже, я боюсь того, к чему это приведет, чувствуя, как его боль пронзает мое тело. — Моя мама стояла у плиты, рядом с ней была индейка, и в шоке смотрела, как эта женщина размахивала пистолетом, крича на всех.
Глаза Маверика затуманиваются, когда воспоминания обрушиваются на него все сразу.
— Затем она стояла там, на нашей кухне, нацелив пистолет на мою маму, и сказала "Я люблю тебя" моему отцу, нажимая на курок.
У меня сдавливает грудь, а сердце разрывается надвое, когда я понимаю мужчину рядом со мной на другом уровне.
— Мой отец застрелил ее, когда я подхватил падающее тело моей матери, и я поклялся прямо тогда и там, что никогда никого не полюблю. Ни единую живую душу, потому что видел, что это сделало с моими родителями. Это либо разозлит тебя настолько, что ты убьешь, либо ты умрешь из-за этого.
— О, Маверик, — шепчу я, слезы текут по моему лицу.
— Но с тобой все по-другому, Джессика. Все. Ты не отклоняешься от того, кто ты есть или во что веришь. — Его насыщенные зеленые глаза смотрят в мои, и из них вырывается одинокая слеза. — Ты идеально подходишь мне. Я видел это. Я видел это с самого начала. Я просто был слишком напуган, чтобы поверить в это. Но то, какой ты была идеальной, заставило меня полюбить тебя, Джессика. Так сильно. Но ты знаешь, насколько я эгоистичен и вижу, как ты страдаешь подобным образом, делая то, что ты должна была сделать, чтобы выжить. Немного сломленная тем, что тебе пришлось сделать, ты уже не такая совершенная, и это заставляет меня любить тебя еще больше.
Я смотрю ему в глаза, когда его слова разрывают меня на части и снова собирают воедино. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я прижимаюсь лбом к его лбу.
— Я люблю тебя, Маверик. Всем, что я есть, я люблю тебя.
— Я люблю тебя, Лепесток.
Возможно, как личности, мы немного сломлены, но вместе мы целое.
Опуская Кая на мат, я вскакиваю на ноги с широкой улыбкой на лице. Я чувствую себя легче. Я уверена, что мои кошмары не исчезнут навсегда, но история Маверика немного изменила мою внутреннюю борьбу.
Отсюда все может идти только вверх. Это единственное направление, в котором я позволю себе двигаться.
Теперь я понимаю, почему Маверик продолжал отталкивать меня, когда мы впервые встретились, и особенно почему он изо всех сил пытался сказать мне эти три милых слова на Рождество.
Моя зеленоглазая, измученная душа любит меня. Меня. Джессику Уотсон — Гиббс, Пол, Морган? Кто бы я ни была, черт возьми.
Теперь у меня есть любовь трех самых важных парней в моей жизни, и так уж случилось, что у одного из них сегодня день рождения. Я готова вернуться и угостить его тем угощением, о котором говорила Маверику и Уэсту.
— Ладно, ублюдки, урок окончен. Отвалите и убирайтесь с глаз моих, — ворчит он, и даже это вызывает улыбку на моем лице.
Я протягиваю руку, делая вид, что помогаю Каю подняться на ноги, хотя он способен сделать все сам. Класс расходится вокруг нас, и я отступаю назад, ожидая своего парня.
Заметив Маверика на трибунах, я прихватив воды направляюсь в том направлении, откручиваю крышку и делаю глоток. Я вижу, как несколько девушек перешептываются, выходя из зала, поглядывая в мою сторону, и мне отчаянно хочется послать их к черту. Но Луна вернется сюда, защищая меня через несколько секунд, а у меня просто нет на это времени в моем сегодняшнем расписании.
Есть более важные вещи, о которых нужно думать, например, о члене.
— О чем ты думаешь, Лепесток? — Спрашивает Маверик, направляясь ко мне с той сексуальной развязностью, которая была у него
