Я улыбнулась, и он улыбнулся в ответ, в этот раз более расслаблено.
В углу черного кожаного дивана сидел Бен, разговаривал с Малом. Мал приподнял в мою сторону подбородок, и я сделала также. Бен встревожено посмотрел на меня. Он по-прежнему был огромным и импозантным, но, казалось, сегодня он боится меня больше, чем я его. Я кивнула ему «привет», и он с натянутой улыбкой кивнул мне в ответ. После разговора с Мартой я лучше понимала, почему он так поступил тем вечером. Мы никогда не станем лучшими друзьями, но помиримся ради Дэвида.
Гитарное соло прекратилось. Я повернулась и увидела Дэвида, наблюдавшего за мной. Он снял свои наушники, потом перекинул через голову ремень гитары и направился к двери.
— Привет, — сказал он, подходя ко мне. — Все в порядке?
— Да. Мы можем поговорить?
— Конечно, — он проводил меня в кабинку. — Мы не долго, Джек.
Мужчина у пульта управления кивнул и нажал на какие-то кнопки, насколько я поняла, выключая микрофоны. Он, похоже, был не слишком расстроен перерывом. Повсюду были инструменты и микрофоны. В комнате царил хаос. Мы стояли в углу, вне поля зрения остальных.
— Со мной приходила поговорить Марта, — произнесла я, как только он закрыл дверь. Он возвышался передо мной, блокируя все остальное. Я привалилась боком к стене и смотрела на него, все еще пытаясь отдышаться. Мое сердце успокоилось после спринта. До этого. Но теперь он был здесь и был так чертовски близко. Я спрятала руки за спину, прежде чем они бы в него вцепились.
Дэвид наморщил лоб:
— Марта?
— Все в порядке, — выпалила я. — Ну, понимаешь, она вела себя, как обычно, но мы поговорили.
— О чем?
— В основном о вас двоих. Она сказала мне кое-что, о чем стоит задуматься. Ты занят сегодня вечером?
Его глаза слегка расширились.
— Нет. Хочешь чем-то заняться?
— Да, — кивнула я. — Я скучала по тебе этим утром, когда проснулась и поняла, что ты ушел. Я очень сильно скучала по тебе весь прошлый месяц. Не думаю, что когда-нибудь говорила это тебе.
Он тяжело вздохнул:
— Нет... нет, не говорила. Я тоже скучал по тебе. Мне жаль, что я не смог остаться утром.
— В другой раз.
— Определенно, — он сделал шаг ко мне, пока носки его ботинок не соприкоснулись с моими. Никто никогда не был более желанным в моем личном пространстве. — Я обещал, что мы начнем здесь рано утром, если бы не это, я был бы там, когда ты проснулась.
— Ты не говорил, что группа записывается здесь.
— Нам было о чем поговорить. Я думал, что это могло подождать.
— Да. В этом есть смысл, — я уставилась на стену рядом с собой, пытаясь привести мысли в порядок. После большого количества неторопливых и болезненных движений, все, казалось, происходит мгновенно.
— ...о сегодняшнем вечере, Эв?
— Я собираюсь на ужин к родителям.
— Я приглашен?
— Да, — ответила я. — Да, ты приглашен.
— Ладно. Замечательно.
— Ты, правда, собираешься покупать здесь дом?
— Квартиру с тремя спальнями на несколько кварталов повыше. Я прикинул, что это близко к твоей работе и не слишком далеко от твоей учебы... понимаешь, просто на всякий случай, — он изучал мое лицо. — Ты хочешь посмотреть ее?
— Вау. — Я сменила тему, чтобы выиграть время: — Джимми хорошо выглядит.
Он улыбнулся и положил руки по обе стороны от моей головы, сокращая между нами расстояние.
— Ага. Он делает успехи. Переезд сюда на всех нас влияет хорошо. Кажется, не я один был готов порвать со всем дерьмом в ЛА. Наша манера исполнения стала ярче, чем в предыдущие годы. Теперь мы сосредотачиваемся на важных вещах.
— Это здорово.
— Итак, что тебе сказала Марта, малышка?
Нежность прибыла за компанию с теплым старым знакомым чувством. Я едва не упала, я так была благодарна.
— Ну, мы говорили о тебе.
— Это я понял.
— Полагаю, что я все еще кое-что осмысливаю.
Он медленно кивнул, наклоняясь до тех пор, пока наши носы практически не столкнулись. Идеальная близость этого момента, легкое ощущение его дыхания на моем лице. Моя потребность быть ближе к нему никуда не исчезала. Независимо от того, как я пыталась скрыть ее. Любовь и разбитое сердце делают тебя умопомрачительно глупой, даже безрассудной. То, что ты пытаешься сказать себе сделать, надеясь, что однажды ты поверишь в это.
— Ладно, — сказал он. — Есть что-нибудь, с чем я могу помочь?
— Нет. Думаю, я просто хотела проверить, что ты действительно здесь.
— Я здесь.
— Да.
— Это не изменится, Эвелин.
— Да. Сейчас я это понимаю. Думаю, я иногда могу быть немного медлительной в таких вещах. Я просто была не уверена, знаешь, во всем, что произошло. Но я все еще люблю тебя, — видимо, я возвращаюсь к выбалтыванию всего, что приходит в голову. Хотя, когда я с Дэвидом, это нормально. Я была в безопасности. — Это так.
— Я знаю, малышка. Вопрос в том, когда ты собираешься вернуться ко мне?
— Это очень сложно, понимаешь? Когда все развалилось в прошлый раз, было так больно.
Он горестно кивнул:
— Ты бросила меня. Полагаю, что это самое худшее, что я когда-либо испытывал.
— Я должна была уйти, но также... отчасти, думаю, я хотела сделать больно тебе так же, как ты сделал больно мне, — мне нужно было вновь взять его за руку, но я не чувствовала, что смогу. — Я больше не хочу мстить таким образом, не с тобой, больше никогда.
— В ту ночь я сказал тебе такие ужасные дерьмовые вещи. Мы оба страдали. Нам просто придется простить друг друга и отпустить все это.
— Ты ведь не написал об этом песню?
Он отвел взгляд.
— Нет! Дэвид, — вскрикнула я с ужасом. — Ты не мог. Это была ужасная ночь.
— По шкале от одного до десяти как сильно ты разозлена?
— Где один — развод?
Он пододвинулся нижней частью своего тела поближе, размещая свои ноги между моими. Между нами было расстояние не больше волоска. В таком положении я никогда не восстановлю дыхание. Никогда.
— Нет, — сказал он тихим голосом. — Ты даже не помнишь, как мы поженились, так что развод или аннулирование или как оно там, черт побери, называется, никогда не планировался. Этого никогда не было. В последний месяц я просто сказал адвокатам продолжать делать вид, что они этим заняты, пока я все осмысливал. Я забыл это упомянуть?
— Да, забыл, — я не смогла сдержаться и улыбнулась. — Так что тогда один?
— Один — настоящее. Мы, живущие раздельно и чертовски несчастные друг без друга.
— Это очень ужасно.
— Так и есть, — согласился он.
— Является ли эта песня в альбоме главной или ты засунешь ее куда-нибудь, где ее никто не заметит? Куда-то вроде B-стороны? Не включенная в список песен и спрятанная в конце?
