Первый раз за неделю я позволила себе размечтаться о сыне. Я возьму на руки своего пухличка, обниму его, и больше мы никогда не расстанемся…
Самый опасный враг – бывший супруг. Или супруга – это уж кому как повезло. Только они, драгоценные, знают все наши привычки, секреты и могут нанести точечный удар в правильно выбранную мишень.
После посещения прокурора уголовное дело было возбуждено.
Взбешенный моим упорством, Роберт тут же предпринял ответный удар.
В мое отделение милиции полетело заявление, что я дома храню незарегистрированное оружие.
Проверка ничего не дала – пистолетик с резиновыми пулями (!) я уже успела зарегистрировать. Участковый сочувственно отнесся к ситуации. Он молча выслушал мою историю, крутя в руках уродливый восьмисантиметровый «Стражник», и, казалось, искренне мне сочувствовал. Но я уже знала, что любая правота лишь тогда доказана, когда подкреплена деньгами.
Участковый наотрез отказался брать взятку:
– Что вы? Уберите. Не надо всех мерить под одну гребенку – среди милиционеров есть порядочные люди.
Через день начались судебные заседания по гражданскому иску.
Первое же заседание закончилось не в нашу пользу: прошение моего адвоката разрешить годовалому ребенка находиться с матерью до окончательного решения суда было отклонено.
Следующее заседание назначили через месяц.
Хозяин – барин.
Подумаешь, младенца разлучили с матерью – ерунда какая, важнее следовать букве закона, чтобы в итоге вынести справедливое решение. Хоть умоляй, хоть падай в обморок – что чувствует ребенок, оставшийся без матери, никого не интересует. Хорошая мать? А вы это докажите! Безупречная? Так надо подождать – время терпит, может, какой-нибудь фортель и выкинет. Тогда награда найдет своего героя, ведь, кажется, на это намекал Роберт, обещая, что всех купит и продаст?!
– Где зарегистрирован ребенок? – конкретно задал вопрос мой адвокат. Он был опытный, жесткий и четкий – ни одного лишнего слова. Я его уважала и боялась. Поэтому собирала в кучку мозги и конкретно отвечала на поставленные вопросы. Оттого, наверно, потом долго болела голова…
– Нигде! – удивила я адвоката.
– Немедленно прописывайте у себя! Ваш муж явно собирается зарегистрировать сына в Царицыно, где и сам прописан. Это существенный плюс для него.
Я с головой окунулась в бюрократическую машину. За меня этого сделать никто не мог, поэтому я, как миленькая, подстраивалась под часы работы различных конторок, заглядывала в глаза паспортисткам, бухгалтерам в надежде скорее получить заветные справки.
Я стала терять любовь к самой себе. Подъем в восемь утра, вместо завтрака пять сигарет, бесконечные очереди за бесконечными справками, очередной осмотр в травматологии, поездка в Одинцово к адвокату, а потом очередные переговоры уже с московским адвокатом и встречи с попечительским советом… Вечером я приходила мертвая от усталости, выслушивала Лялькины новости и, положив дочь спать, запиралась в ванной, чтобы позвонить Роберту.
– Отдать ребенка? – самодовольно смеялся муж. – Забери заявление, вернее, напиши, что претензий ко мне не имеешь, и возвращайся домой. Пожалуйста! Мы будем только рады. Нам плохо без мамки! – издевался он.
Я прикуривала сигаретой от сигареты и отвечала дрожащим от негодования голосом:
– Вернуться, чтобы быть грушей для битья? Привык – не хватает! Я тебя понимаю… Но это наши с тобой проблемы. Малыш-то при чем?!! Мучая меня, ты в первую очередь наносишь ему непоправимый вред! Дай мне с ним хотя бы увидеться!
Роберт отказывался наотрез. Но однажды вдруг перезвонил и согласился.
Я была рада даже этой малости. И ничего не заподозрила.
Информатор-доброжелатель объявился снова. Он сообщал мне важные сведения, но почему-то от каждого его звонка меня бросало в дрожь.
– У меня для вас плохие новости, – не удивил он. – Вышло постановление об аресте вашей машины как предмета спора. У вас есть один день, чтобы перевести ее на того, кому вы доверяете.
Роберт не терял времени даром… Он обложил меня со всех сторон…
Описать те действия, которые я предприняла, чтобы не остаться без средства передвижения, невозможно. Это отдельный роман о хороших и порядочных людях, об удивительно благоприятных стечениях обстоятельств и о мобилизации собственных сил, когда надо действовать, а не мотать сопли.
Машина получила нового владельца всего за два часа. Мне помогли просто так, из доброго отношения… Законно и без взяток. Роберту такое не могло даже присниться…
Наступил день свидания.
– Сегодня я увижу сына! – сообщила я редактору программы «Пусть говорят» с Андреем Малаховым.
– Чем мы можем помочь? – спрашивали все, от кого зависели темы передач.
Увы, адвокаты запретили обсуждать эти темы до решения суда. Мол, это может расцениться как давление.
Не только телевизионные программы, но и все дружественные мне печатные издания предлагали свою помощь.
Но, увы, ослушаться своих адвокатов я не решилась.
– Поедем все вместе к его дому и потребуем отдать ребенка! – возмущался пародист Саша Песков. Его настолько тронула ситуация, заложником которой оказался маленький ребенок, что у взрослого мужчины слезы навернулись на глазах.
– Саш, сколько раз мы с милицией подъезжали к дому и «целовали» замок. На своей территории он хозяин, а решения суда еще нет. А когда его вынесут – даже предположить невозможно…
…И что самое удивительное – знали все, и ни один человек не предал огласке запретную информацию.
За что я была им очень благодарна.
Свидание с ребенком Роберт назначил в своей машине возле метро «Аэропорт».
По заранее спланированному сценарию я должна была сесть на заднее сиденье, а няня, которая находилась там с Иваном, выйти из машины, чтобы не мешать нам.
Все так и получилось: я села, няня и Роберт вышли из машины, и мы с Ванечкой остались одни.
– Котенок мой, я твоя мама… – сказала я тихо, чтобы не напугать.
Ваня смотрел на меня несколько секунд, а потом вдруг как зарыдал.
Сын не узнал меня.
Но как он плакал… Как взрослый исстрадавшийся человек… С обидой на всех, кто так жестоко с ним поступил…
И Роберт, и няня одновременно впрыгнули в машину и стали вырывать Ивана из моих рук.
Я уступила – ребенок и так был расстроен, а тут еще этот «спектакль», к тому же левосторонний гипс мешал полноценно двигаться. А очень хотелось вцепиться им в физиономии…
– Отдай мне Ваню. Не терзай ты ребенка! Посмотри, неужели твои амбиции стоят вот этих слезок? Не может годовалый малыш месяц быть без матери – это чудовищная травма для него! – собрав волю в кулак, спокойно уговаривала я мужа.
