Мне хочется расспросить еще о многих вещах: об Эрике, о Бетте и Марте, но вдруг начинает звучать классическая песня «Love is in the air» Джона Пол Янга, и Фрида вскрикивает:
— О, я обожаю эту песню. Пойдем танцевать!
Выходим на небольшой танцпол и начинаем двигаться под чудесную песенку, и я понимаю, что за нами наблюдают многие мужчины. Мы — одинокие молодые женщины, и кобели начинают пускать слюнки.
После трех часов ночи решаем возвратиться домой, мы совершенно без сил. Идем на стоянку, где припарковали БМВ, вдруг нам навстречу выходят два парня.
— Ну надо же… это ведь те танцовщицы из паба.
Я узнаю их и ухмыляюсь.
— Если не хотите неприятностей, лучше уберитесь с нашей дороги.
На лице Фриды написана неуверенность. Мы одни на пляжной парковке, и рядом нет ни души. Я не поддаюсь панике, беру подругу под локоть и продолжаю идти к машине.
— Эй… красотки, идите сюда. Вы такие сексапильные, и мы хотим вам дать то, чего вы хотите.
— Ага, сейчас… пошли к черту, — выкрикиваю я.
Мужчины продолжают за нами идти. Видно, что они подвыпившие и продолжают свои грубоватые намеки.
Подойдя к машине, прошу у Фриды ключи. Она так нервничает, что не понимает, о чем я ее прошу, и тогда я сама беру ключи у нее из рук, как вдруг чувствую, что один тип положил мне руку на зад. Выкидываю руку назад и ударяю его локтем в грудную клетку. Фрида вскрикивает, а парень ругается. Другой пытается схватить Фриду и толкает меня на песок. Это еще больше меня злит, и я быстро поднимаюсь.
Тот, который трогал меня за зад, пытается меня схватить, но я опережаю его и впаиваю ему по челюсти, он кричит. Я тоже кричу от боли. Я, наверное, растрощила себе костяшки. Но этот тип опять поднимается и тянет меня на землю. Я больно ударяюсь рукой и расцарапываю пальцы о камни. Все, хватит, пора кончать эти глупости. Становлюсь в боевую позицию перед парнем, даю ему в челюсть и пинок в живот. Затем крепко хватаю типа, держащего Фриду за волосы, разворачиваю его и отвешиваю такой удар ногой, что тот отлетает на несколько метров. Смотрю на Фриду и говорю:
— Давай. Садись в машину.
Пока оба типа лежат на земле, решаем поскорее убраться отсюда. Как только выезжаем со стоянки и оказываемся на улице, где на террасах отдыхают люди, я останавливаю машину. Поворачиваюсь к Фриде и, убрав волосы с ее лица, спрашиваю:
— Ты в порядке?
До сих пор в шоке, она кивает:
— Где ты научилась таким штучкам?
— Это каратэ. Отец записал меня и сестру, когда мы еще были маленькими. Он всегда говорил, что мы должны научиться защищать себя от подобных типов, и, как видишь, он был прав!
— Ты потрясающая. Ты — моя героиня! — улыбается Фрида. — Эти типы получили по заслугам и… О боже мой, Джуд, твоя рука!
Моя правая рука выглядит ужасно: красные, опухшие костяшки с ободранной кожей. Я пытаюсь ею пошевелить и успокаиваю Фриду:
— Ничего страшного… не волнуйся. Мне лишь понадобится лед, чтобы снять отек. Ты поведешь машину?
— Конечно.
Фрида садится на водительское сиденье, а я перескакиваю на соседнее. Она заводит двигатель и направляет машину к вилле.
Приехав, замечаю в гостиной свет, и через пару секунд навстречу нам выходят мужчины. Мы обе улыбаемся, но когда Эрик видит мою руку, он ускоряет шаг:
— Что с тобой случилось?
Я хочу ответить, но Фрида меня опережает:
— Когда мы вышли из паба, к нам пристала пара типов. К счастью, Джуд сумела нас защитить. Она невероятная! Если бы вы видели, каких она им отвесила пинков. Кстати, нужно срочно приложить лед к ее руке!
Когда Фрида расписывает в подробностях произошедшее, лицо Эрика искажается от тревоги. Она же, все еще находясь под впечатлением, говорит без умолку. Андрес видит, что с нами все в порядке, и целует жену. А Эрик так и стоит в метре от меня с угрюмым выражением лица. В его взгляде мелькает тревога. Наконец, пытаясь растопить лед, целую его:
— Успокойся. Ничего не произошло. Просто идиоты хотели, чтобы я им врезала.
— Джуд, садись в машину, — вдруг требует Эрик.
— Что?!
Он забирает у Фриды ключи от машины и в бешенстве произносит:
— Ты скажешь мне, кто эти сукины дети, и они пожалеют, что связались со мной.
К нему подбегают Фрида и Андрес. Последний выхватывает у Эрика ключи, а Фрида говорит:
— Можно узнать, куда ты собрался?
— Дать этим типам то, что они заслуживают. Андрес, отдай мне ключи.
Дыхание Эрика прерывистое, в глазах сверкает ярость.
— Черт возьми, Эрик, — вмешиваюсь я, желая предотвратить глупость. — Ничего не случилось. Что ты хочешь? Чтобы действительно что-то произошло и нам пришлось об этом жалеть?
Мой крик заставляет его посмотреть на меня. Одним махом захлопывает дверцу машины, подходит ко мне и обнимает за талию:
— Ты в порядке?
— Да… успокойся. Мне только нужна перекись водорода, чтобы очистить царапины, и лед, чтобы снять отек.
— Боже, малышка… — шепчет он, упираясь в меня лбом. — С тобой могло произойти что-то ужасное…
— Эрик… ничего не произошло. К тому же ты должен был видеть, как эти двое валялись на песке. — И когда Фрида и Андрес входят в дом, добавляю: — Я им хорошенько врезала.
Он обнимает меня, крепко прижимает к себе и прячет лицо у меня на шее. Так мы стоим несколько минут.
— Ты помнишь, что я тебе говорила: я — чемпион по каратэ.
Он улыбается, и черты его лица расслабляются. Наконец, нежно целует меня в губы.
— Ах… малышка, что мне с тобой делать?
Волшебные дни с Эриком продолжаются, и ночное приключение становится очередной забавной историей. Мы загораем, болтаем и наслаждаемся приятной компанией. Эрик по-прежнему получает сообщения от некой Бетты, но я стараюсь об этом не думать. Не должна. Я тоже получаю сообщения от Фернандо, и Эрик воздерживается от комментариев.
В одно прекрасное утро мы вчетвером отправляемся на экскурсию, чтобы посмотреть на древнеримские руины Баэло Клаудиа, которые находятся в местечке Болония. Там мы обедаем в чудном ресторанчике и, когда уже расплачиваемся, встречаем Бьорна и его друга.
Они радостно нас приветствуют, и мы все идем пить кофе на террасу. Я узнаю, что Бьорн работает адвокатом в Германии и сейчас в отпуске. Фред — французский виноградарь. Некоторое время мы болтаем о том о сем, но я замечаю, что Бьорн время от времени бросает на меня взгляд. Эрик тоже это замечает и говорит мне на ухо:
— Бьорн умирает от желания снова тебя попробовать.
— И тебя это не смущает?
Эрик ухмыляется и целует меня в шею:
— Нет. Он мой хороший друг, и я знаю, что он никогда не сделает больше, чем я позволю. К тому же я снова хочу тебя ему предложить, если ты, конечно, не против.
