Лаура произнесла это еще громче.
– Мы с нею подруги. Лаура обиженно надула губы.
– Ну, Лаура, не такие подруги, как с тобой… но она хочет помочь мне выпутаться из всей этой идиотской истории.
Лаура грузно шлепнулась на диван рядом с Патрицией.
– Детка, в последний раз тебе говорю. Бери деньги – и вали от них подальше. Продай им эти проклятущие акции!
Патриция вздохнула.
– Что ж, может быть, ты и права.
Как раз в это мгновенье до них донесся шум машины, подъезжающей к дому по гравиевой дорожке. Патриция бросилась встретить миссис Спербер. Та была в своем неизменном неприметно сером костюме делового покроя, но, к удивлению Патриции, следом за миссис Спербер из машины выбрался какой-то коротышка в мятом коричневом габардиновом пиджаке.
– Патриция, я хочу представить вам мистера Ховарда Биндера.
– Называйте меня просто Хови.
У Хови было мучнисто-белое лицо; казалось, что на него ни разу не падал солнечный луч. Очки в роговой оправе; Хови уставился на Патрицию сквозь толстые стекла. Большие уши были прикрыты редкими прядями черных неопрятных волос. Рядом с высокой и прямой, как палка, миссис Спербер, он казался эльфом.
Они прошли в дом. Лаура встретила их у дверей.
– Ах да, прошу прощения, – сказала Патриция. – Это моя лучшая подруга Лаура Симпсон. Лаура, это миссис Спербер и мистер Биндер.
– Рада познакомиться. Сейчас сварю вам кофе. После нескольких минут, проведенных в светской беседе за чашкой кофе, Хови поднялся с места.
– Знаете ли, Патриция, – начал он с улыбкой. – Считается, что нельзя говорить о людях у них за спиной. Но это глупость, не правда ли? – Не дожидаясь ответа, он продолжил. – Зато это единственный способ говорить начистоту. Пойду, пожалуй, пройдусь по ферме.
– Конечно, – согласилась Патриция. – Лаура, будь так добра, покажи мистеру Биндеру…
– Просто Хови!
– Покажи Хови ферму.
– С радостью, – без особого энтузиазма отозвалась Лаура.
Когда они ушли, миссис Спербер сразу же приступила к делу.
– Не позволяй обманчивой внешности ввести себя в заблуждение. Хови один из лучших адвокатов, с которыми я когда-либо имела честь быть знакомой. Его услуги вам, Патриция, непременно понадобятся.
– Ах, миссис Спербер… адвокаты… прения сторон… И все потому, что мне захотелось кое-что исправить… Неужели это означает, что я сумасшедшая?
– Нет, конечно же.
– Иногда я сама не знаю, что делать… Может быть, и впрямь продать эти акции.
– Именно этого они и хотят добиться.
Патриция подошла к окну. Во дворе Лаура направлялась к инсекторию, бок-о-бок с нею семенил маленький эльф.
– И вы полагаете, что мистер Биндер в состоянии помочь мне?
– Хови непревзойденный мастер своего дела. Он уже полностью вошел в курс происходящего и горит нетерпением вам помочь.
– Но он так выглядит…
– Понятно-понятно… – Миссис Спербер кивнула. – Но он – тот самый Давид, который всегда побеждает любого Голиафа. И ему до смерти хочется еще раз заняться нашей корпорацией. Три года назад он выиграл у нас процесс по антимонопольному законодательству. Это влетело нам в пятнадцать миллионов долларов.
Хови, судя по всему, оказался легок на ногу. Лаура, когда они вернулись, с трудом сумела отдышаться.
– Мне понравился ваш инсекторий.
Хови снял пиджак и перекинул его через спинку кресла. Две широкие алые подтяжки более чем надежно предохраняли брюки от того, чтобы они не свалились с крошечных худых ножек.
– Ну, не так-то уж он и хорош. В этом году у меня погибли все розы.
– Да, там у вас что-то не так. Я сунул нос внутрь – и увидел, что там кишмя кишат красные жучки, а черных почти не видно. Вы уверены, что работник, который за ними присматривал, не выпустил в розарий не тех жучков, что надо?
Миссис Спербер усмехнулась.
– Хови, так вы, выходит, и в энтомологии разбираетесь?
Задетый, Хови выпятил свою обычно впалую грудь – и стал, казалось, выше ростом: сейчас в нем было пять футов пять дюймов.
– В прошлом году я представлял интересы компании, производящей цитрусовые в долине Санта-Кларита, в их борьбе с компанией, производящей инсектициды. Люди из Санта-Клариты тоже использовали таких жучков вместо опыления инсектицидами. Думаю, мне не стоит уточнять, какая из сторон выиграла процесс. Все рассмеялись. Кроме Лауры.
Конюх только что расчесал гриву Харпало, однако Патриция, взяв у него конский гребень, принялась перечесывать по-своему. В недоумении посмотрев на нее и пожав плечами, конюх пошел прочь. Да и как ему было догадаться о том, что в ласковый уход за красивым лузитанским жеребцом Патриция вложила тоску по Мигелю и стремление произвести на него лучшее впечатление при скорой встрече?
Она ждала его к завтрашнему дню. И уж, конечно, он сумеет, как по волшебству, развеять собравшиеся у нее над головой черные тучи. Она уже объехала на Спорте всю ферму, но сейчас решила совершить повторную инспекционную поездку, чтобы окончательно убедиться в том, что все в полном порядке.
Когда она проезжала мимо заново отстроенного сарая, ее окликнул Эдгар.
– Видали, мисс Деннисон?
По стенам сарая работники фермы крепили огнетушители.
Патриция улыбнулась:
– Это вы здорово придумали.
Эдгар, настоявший на том, чтобы выйти на работу, хотя его левая рука по-прежнему была в гипсе, отдал какие-то распоряжения работникам, сгружавшим сено с машины, а затем, повернувшись к Патриции, внушительным голосом произнес:
– Я очень рад тому, что возвращается мистер Кардига. Этот человек обращается с лошадьми, как настоящий волшебник!
– А он и есть волшебник, – радостно подтвердила Патриция и поехала дальше.
Проезжая мимо дома, она увидела новую экономку, которую Лаура подыскала в соседней деревне. Сейчас экономка мыла окна. Она оказалась достаточно милой, но, конечно, не шла ни в какое сравнение с Кончей; Патриции по-прежнему казалось, будто она потеряла близкую родственницу. И почему от нее нет никаких вестей? Лаура говорит, что Конча, должно быть, слишком занята уходом за больной сестрой, чтобы пускаться в неблизкое путешествие на почту. Но прошло уже так много времени – наверняка сестра Кончи оказалась очень серьезно больна. Необходимо чем-нибудь ей помочь. А, ну конечно, она завтра же отправит им посылку.
Патриция уже ставила коня в стойло, когда конюх подал ей телефонную трубку.
– Вам звонят, мисс Деннисон. Из Лиссабона. Патриция с радиотелефоном у руке прошла в служебное помещение, чтобы ей никто не мешал.
– Мигель! – выдохнула она.
– Нет, Патриция, это Эмилио.
– Ах!
Ей оставалось надеяться, что он не почувствует разочарования в ее голосе.
