и боли.
Я чувствую колючий жар его дыхания, прежде чем жесткие губы касаются моей кожи, будоража нервные окончания. Я будто зачарована, боюсь даже пошевелиться. Сердце колотится так, что голова напоминает вакуум, наполненный пульсирующим громыханием. Неловкая пауза затягивается, и кажется, что Рафаэль собирается меня поцеловать, но внезапно выпускает мои волосы и отстраняется. Не пытаясь меня еще раз прогнать, он заводит машину и срывается с места. А я только сейчас ощущаю на затылке острое жжение от его хватки и медленно массирую пальцами ноющий участок кожи.
– Куда мы едем?
Рафаэль молча достает из пиджака пачку сигарет и, зажав одну между губ, жадно прикуривает. Воздух в машине практически сразу же смешивается с горьким дымом.
– Раньше, когда требовалось выплеснуть лишнюю агрессию, мне помогал спорт или секс. Сейчас ни первое, ни второе недоступно. Единственное, что поможет мне успокоиться – быстрая езда. Скорость – отличный способ затмить ярость убойной дозой адреналина. – Росси делает очередную затяжку, продолжая хриплым голосом: – Нам обоим пришлось измениться, чтобы выжить, Джиа. Я не виню тебя за ненависть ко мне. Более того, понимаю твои чувства. Но сейчас я не знаю, как вести себя, чтобы ты еще больше не отдалилась. Я и так на взводе, а ты словно нарочно провоцируешь. Только успокаиваешься и снова начинаешь выводить меня из себя. Ты нужна мне. Но твоя обида и глупости, которые ты беспрестанно говоришь, не проходят для меня бесследно. Ты ведь знаешь, что причиняешь мне боль, однако складывается ощущение, что с каждым разом ты начинаешь получать от этого удовольствие.
В салоне снова повисает густая тишина, и слышно лишь, как Рафаэль тяжело поглощает никотин, выпуская в воздух серые клубы́. Прикрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов, позволяя сигаретному дыму пробраться в легкие. От нашей перепалки алкоголь еще сильнее ударил по мозгам. Правда, спустя несколько минут странного молчания я все же нахожу в себе силы произнести следующие слова:
– Прости за сегодня… я не подумала, когда ляпнула про поцелуй.
– Сколько ты выпила?
– Почти бутылку бурбона.
– Твою мать! Целую бутылку?! По твоему заплетающемуся языку стоило догадаться. Балдо там что, нюх потерял?! Черт, тебя вообще нельзя оставлять одну. Впредь ограничься, пожалуйста, вином. Это более женский алкоголь.
– Неправда. Гектор выглядел достаточно мужественно и с бокалом вин… прости… согласна, неудачный пример. – Закусываю губу и растираю лицо ладонями в надежде привести себя в чувства.
– Он жив только потому, что ты меня попросила. Если бы не мое гребаное обещание, я бы сегодня же прострелил ему башку. Он прикасался к тебе? В мое отсутствие.
Почему-то сейчас меня очаровывает понимание того, что Рафаэль действительно сгорает от ревности.
– Необязательно возвращаться к поведению первобытного человека. Но мне нравится, как ты ревнуешь.
– Ревную, – фыркает он, расслабленно держа руки на руле. – Может, мне стоило хотя бы разбить его лицо об стол? Тогда мы были бы квиты.
Я не могу удержаться от смеха, вспоминая, как отмутузила одну из его шлюх.
Рафаэль заезжает на островок, останавливает машину и глушит двигатель, сразу же откидываясь на спину.
– Ты скучала по мне? – продолжает смаковать сигарету, не глядя на меня.
– Я ненавидела тебя каждую прожитую секунду.
– Лучшего ответа и не придумаешь.
Повернув голову набок, я замечаю, как его суровое лицо трогает слабая усмешка, что вызывает у меня в груди пленительное волнение.
Поддавшись необъяснимому порыву, я перебираюсь к нему на колени и зачарованно наблюдаю, с какой скоростью глубину его глаз затягивает черным мрамором. Безупречный дьявол. Да, я очень скучала.
Руки уже скользят по напряженным мужским плечам, задевая кончиками пальцев заднюю поверхность шеи. Его дорогой аромат в оковах сигаретного дыма обостряет мои ощущения до предела. Разум плавится, и я позволяю себе устроиться поудобней, едва скрывая переживания. Но я не могу не испытывать их, потому что этот мужчина умеет по-особому околдовывать одной только энергетикой, с голодным видом сканируя и изучая каждое мое движение. Любую мою провокацию может обернуть против меня же самой.
Не отводя нечитаемого взгляда, Рафаэль подносит сигарету к моим губам, полностью сосредотачиваясь лишь на них. Секунда, и я принимаю ее, слыша хриплый стон дьявола, одновременно обжигаясь о разгоряченный фильтр. Господи… внизу живота словно рассыпали чан с горящими углями, а хоровод беспокойных искр долетает доверху и заполняет жгучим теплом мою грудь. Возбуждение растекается по венам так же медленно, как я наполняю рот горьким дымом, после чего нарочно приближаюсь к его лицу и замираю в миллиметре от желанного объекта. Дыхание Рафаэля становится глубоким и тяжелым, и я окончательно сбиваю его, выпустив струю дыма прямо ему в губы.
Проглотив все до последней капли, он выдыхает остатки в воздух, грубо сминает мои ягодицы и вдавливает в себя, пока у меня не вырывается жалобный стон. Стоит почувствовать его твердость, как у меня между ног моментально становится влажно.
– О боже. – Прикрываю глаза и повторяю круговые движения бедрами без его помощи.
– Джиа, ты пьяна и завтра будешь жалеть об этом.
– Мы редко имеем власть над собой, когда чего-то хотим. Кто знает, может, и буду жалеть. А возможно, буду… желать еще, – шепчу я, языком дотрагиваясь до сомкнутых губ дьявола, отчего кончик в тот же миг охватывает пламенем. – Я как-то упустила, когда ты стал таким благородным?
Издав мучительный стон, он ударяется затылком о подголовник.
– Прекрати. Я не камень, детка. И терпеть твои выходки уже не хватает никакой выдержки.
Меня даже забавляет поведение Рафаэля, и я не упускаю возможности подразнить его, потому что сейчас последнее, что мне от него нужно – это благородство. Я переступила ту грань, когда оно было уместно, и сейчас хочу этого мужчину. И я не сомневаюсь, что получу свое.
– Мне кажется, в одном месте ты сейчас достаточно камен… ах!
Срываюсь на стон, когда убеждаюсь в своей правоте, проскользнув рукой между нами и почувствовав в ладони затвердевший член. Опьяненный и без того разум окончательно растекается теплой лужицей, но внезапно Росси убирает от себя мою руку, вынуждая ощутить укол разочарования.
– Джиа, я не хочу, чтобы завтра ты возненавидела меня еще больше.
