Я не смогла вырваться из лап двух здоровых мужиков, которые привезли меня сюда, как овечку на заклание. А когда увидела в руках одного из них шприц с жидкостью, предназначенный успокоить меня в экстренной ситуации, едва справилась с подступающей истерикой.
Чудом удалось не допустить худшего. Убедить их не колоть мне всякую дрянь, аргументируя тем, что я жуткий аллергик на большую часть сильнодействующих препаратов и они рискуют отправить меня на тот свет раньше, чем начнется бой. Да какой там бой – банально до приезда скорой помощи!
То ли я хорошо играла, то ли судьба сегодня решила выделить мне чуточку везения, но уловка сработала, и охранник с водилой все-таки поверили. Переглянулись между собой, засомневавшись. Пара выдуманных историй о том, как меня откачивали после неудачных экспериментов, рассказанные почти скороговоркой, испуганные глаза – и я окончательно убедила их не колоть мне всякую дрянь.
Я продолжала вышагивать по своей каморке.
Время остановилось. Замерло в определенной точке с целью свести меня с ума ожиданием предстоящего кошмара. А каково сейчас Саше?
Он согласится на такие условия или уже согласился? У него была альтернатива?
Может быть, есть еще хотя бы маленькая возможность переиграть сценарий? Откупиться деньгами?
Черт! Черт! Черт!
На языке играл неприятный горький вкус. Меня тошнило. От мыслей, от плохого предчувствия, от безысходности.
Может быть, я успею поговорить с Тимуром до боя? Как-то уговорить?
Или в моей жизни чудеса не предусмотрены?
А что будет со мной, если Саша проиграет? Меня отдадут, как вещь, этому Рустаму?
Столько вопросов и ни одного ответа! А внутри все сжимается тугим узлом, душит, заставляет кусать губы до крови. Впиваться ногтями в ладони до красных отметин.
Нет ничего хуже ожидания. Ожидания озвученной смерти. Потому что только чудо может спасти сегодня Сашу на ринге. Только чудо.
Я обхватила голову руками, сдавила виски.
Не думать об этом, Ника!
Слышишь?
Не думать!!!
Я снова попыталась привлечь к себе внимание. Хоть кого-нибудь. Тарабаня в закрытую дверь со всей силы.
Откройте!
Пожалуйста!
Умоляю!
И, словно услышав, наконец, мои молитвы (вопли), за дверью послышались шаги. Звук проворачиваемого ключа, щелчок замка, и на пороге появился незнакомый мужик.
Остановился, разглядывая меня странным равнодушным взглядом. Оценивая, как товар на рынке.
– Пошли, – бросил тихо, кивая в сторону коридора. – Дернешься или заорешь – стреляю в ноги. Без предупреждения. Все поняла?
– Куда вы меня ведете?
– В зал.
– Мне нужно поговорить с Тимуром. Срочно! Это очень-очень важно! Вопрос жизни и смерти.
– Так к нему и идем. Бой начался. Шевелись!
– К-как начался? Уже?
– Уже, красавица. Вперед! – Он несильно толкнул меня в плечо, подстрекая двигаться быстрее. Только вот если еще минуту назад я мечтала выбраться отсюда, взывая ко всем святым, то теперь ноги отказывались идти. Одеревенели.
И ужас сковал все тело пониманием того, что не успела. Поздно! Ненавистный час икс настал. А я так и не смогла ничего изменить.
Каждый шаг давался с трудом. Как насилие над самой собой. А следом тяжелой поступью шел сопровождающий, периодически тыкая в спину заряженным стволом. Я слышала его шумное дыхание, несмотря на то, что стук сердца, отдающийся набатом в голове, заглушал все звуки. Но это мерзкое сопение с покашливанием просачивалось в уши. Било по нервам. Мешало сосредоточиться.
Как напоминание о том, что бежать некуда. Сзади тупик, безжалостный цербер и заранее приготовленные для меня пули.
Глупостям здесь не место.
Мы прошли коридор, спустились на цокольный этаж и вышли в зал, где уже гудела толпа. Фоном, словно я находилась под водой, до меня доносился посторонний шум.
Перед глазами мелькали люди. Большая часть мужчины, но кое-где мелькали и женские фигуры. Суетились, размахивали руками, привлекая внимание, жестикулировали, пытаясь что-то донести тем, кто находился на ринге.
Небольшой пятачок, выделенный для бойцов и огражденный канатами. Гораздо меньше, чем я себе представляла.
По всему периметру зала здоровенные амбалы-охранники с отмороженными лицами и звериным взглядом. Мимо которых и муха не пролетит. Готовые скрутить любого, кто помешает любимому развлечению жестокой толпы.
Я споткнулась на ровном месте, стоило мне увидеть Сашу. В углу ринга. Хмурого, сосредоточенного. На обнаженном до пояса загорелом теле в свете прожекторов можно было разглядеть каждую мышцу. Мощное тренированное тело, словно вылепленное скульптором по идеальным параметрам, приковывало взгляд.
Ведущий что-то пафосно выкрикивал, обращаясь к зрителям. Умело зажигая публику.
Меня ощутимо толкнули в бок, заставляя выскочить чуть ли не на дорожку к ведущему.
– Вы готовы? Но это еще не все! Сегодня помимо призового фонда у нас приготовлен небольшой сюрприз! – громыхнул он, а я снова ощутила кожей спины холодную сталь пистолета. – Насколько нам стало известно, оба наших бойца очарованы красотой вот этой девушки. Хороший вкус у ребят, не правда ли? Да и много ли кто из вас отказался бы от такой королевы? – Толпа одобрительно засвистела. – Да, согласен. В какой-то мере я им тоже завидую. Поэтому сегодня будет не простой бой. Эта нежная роза достанется победителю! – прозвучало как удар хлыста. Я дернулась вперед, не в силах молчать и дальше смотреть за этим театром абсурда, как меня резко сжали под ребрами, сдавили и развернули к себе. Тимур.
– Я же обещал тебе, что вы с Сашей еще увидитесь сегодня. Я свое слово держу! – растянул губы в наглой ухмылке.
Взгляд мутный. И разговаривает медленно, растягивая слова.
– Останови бой! Саша после травмы! Перелом ребер, Тимур. Я не шучу! – вцепилась в ворот его рубашки.
Не тратя времени на споры о совести, о его хваленом "держу слово", честности и прочем.
Я уже поняла, что для него все это всего лишь пафосные выражения, желание пустить пыль в глаза собеседнику, искусственно завысить уважение к себе в чужих глазах. А по факту – пустой звук.
