Мили никого не щадила. Наверно, и я скоро стану такой же. Жду не дождусь.
Мы добрались домой поздним вечером. Дан заснул в машине. Его без предупреждений и просьб забрал Артур в их с Айзой спальню.
Марат подхватил меня на руки и отнес в комнату. Мы занимались любовью очень медленно и невероятно нежно.
– Люблю тебя, – повторяла я все время.
– Люблю, – отзывался каждый раз мой муж и продолжал доводить до исступления ртом и руками, двигаясь во мне осторожно.
Оргазм был таким долгим, что кажется, их случилось сразу несколько. Как будто мои мышцы продолжали сокращаться несколько минут, и все тело горело. Внизу живота ныло, но не больно. Глаза закрывались.
Марат гладил мой живот и целовал плечи.
Я так и уснула слегка возбужденная, но одновременно умиротворенная.
Среди ночи я проснулась от тех же ощущений, тянущих и чуть более сильных. Но спать мне хотелось сильнее. Врач вроде предупреждала, что может быть тонус и его не нужно пугаться. Поэтому я отважно снова заснула. Но рано утром меня разбудил уже точно не тонус.
Понимая, что уснуть с таким животом я не смогу, взяла телефон и стала фиксировать предполагаемые схватки. Марат спал, как будто у него все было в порядке. Я решила, что это несправедливо, и пнула его, как только приложение выдало первый вердикт.
– Марат, я рожаю.
Он вскочил с кровати и быстро заморгал.
– Что? Уже? Прямо сейчас? Чего делать? Полотенца и горячую воду? Маму позвать?
Я раздраженно фыркнула.
– Не надо звать. Просто проснись и перестань нести чушь. Вряд ли я сделаю это в кровати за пять минут.
– Ммм, – протянул он, немного придя в себя. – Скорую или машину?
– Машину, – решила я. – И прихвати сумку. Она собрана, стоит в углу.
– Конечно.
– Мараааааат! – протянула я, не зная плакать или смеяться. – Оденься.
– О, да. Точно.
Марат вихрем пронесся до шкафа и обратно, схватил сумку и умчался в гараж. Я не успела одеться, а он уже вернулся назад, чтобы помочь мне сойти с лестницы.
К этому моменту и в вертикальном положении я и без всяких приложений понимала, что рожу очень скоро. На лестнице меня как раз и скрутило особенно сильно. Я вцепилась в руку мужа, наверно, делая ему больно.
– Саш, давай скорую все же? Я не умею роды принимать.
– Уверена, ты справишься, – пошутила я, когда схватка отпустила.
Внизу я поняла, что зря юморила. Марат был белым, как барашки на море. Он встал у двери и никуда не хотел идти. Пришлось вложить в голос всю уверенность.
– Мы доедем, – пообещала я. – Интервал еще позволяет. Дольше скорую будем ждать. До госпиталя рукой подать.
– Ладно, – поддался он.
Через пятнадцать минут я уже была в больнице. Наш врач как раз приняла смену и была готова помочь родиться новенькой девочке.
Мне было больно, конечно. Но я не могла перестать радоваться, что Марат со мной, что все тревожное время схваток я благополучно проспала, что врач немного говорит по-русски и хвалит меня за храбрость.
Когда кроха Казаева закричала, приветствуя этот мир, Марат обливался слезами. Я тоже вытирала глаза, но смеялась при этом. Забавное чувство отмщения за все мои счастливые слезы торжествовало.
Именно Марату первому дали на руки малышку.
– Офигеть, какая она красивая. Как же я люблю тебя, маленькая.
И снова новое чувство – ревность – кольнуло меня. Но оно было приятным. Марат аккуратно переложил малышку мне на живот. Она сразу нашла грудь. Врачи не уставали умиляться.
– Диляра? – уточнила я у Марата одно из имен, которое мы вместе обсуждали, но так и не утвердили.
– Диляра, – повторил он, вытирая глаза. – Возлюбленная красавица. Как же я люблю вас, девочки.
Я прикрыла глаза, разрешая себе снова поплакать.
Марата никто не выгонял. Он все время оставался со мной. Медики были максимально тактичны, старались не мешать нам проживать счастье рождения вместе. Я наслаждалась этими минутами. Они были такими спокойными по сравнению с рождением Дана.
Слава богу, Казаевы вернут ему всю любовь, которую я отняла в первый год.
Телефон Марата зазвонил.
– Это мама, – сообщил он и отошел в сторону, чтобы поговорить.
– Они хотят приехать, да? – угадала я, как только муж вернулся с виноватой улыбкой.
– Да, очень хотят, но я послал их до завра. Ты не против?
– Я очень даже «за». А ты останешься со мной?
– Конечно, останусь, Саш, – Марат поднял руку и показал мне окольцованный палец. – Навечно.
Это был лучший ответ и лучший день в моей жизни. Мы наконец исправили все наши ошибки и теперь будем жить долго и счастливо. На меньшее я не согласна.
