– Как Гарри? – удивилась Кристина. – Гарри, который любил меня так сильно, что сбежал с другой женщиной, потому что у нее были деньги и потому что, как ему казалось, она имеет определенный вес в Голливуде? О да, Гарри действительно очень сильно меня любил.
– Нет, Кристина, такое отношение тебя не достойно. Может, он и был какое-то время увлечен той женщиной, но это было временное увлечение. Он рассказал мне, что они расстались вскоре после того, как приехали в Голливуд.
– И, как я полагаю, именно поэтому Гарри не добился успеха в Голливуде?
– Моя дорогая, какая же ты жестокая! Причина, почему он не добился успеха – как я ее понимаю, – заключается в том, что он оказался нефотогеничным. Ты же знаешь, такое бывает со многими, по сути, ты удивишься, если я скажу, что я тоже не снимаюсь в кино. Причем не из-за особенностей моей внешности. Хотя признаюсь, они всегда были моей сильной стороной. – Соня посмотрела в зеркало и осталась довольна увиденным. – Нет, перед кинокамерой играет роль нечто большее, чем внешность, – нечто, что происходит на подкожном уровне, на уровне химии. Я не могу это объяснить, и вряд ли это кому-то под силу. Но факт остается фактом: ни Гарри, ни я, несмотря на наш актерский талант, никогда бы не добились успеха в кино.
Кристина ничего не сказала и села на пуфик перед туалетным столиком. Она чувствовала, что в ней поднимается нечеловеческая злость, ей хотелось оскалиться, как скалится собака на приближающегося врага. Теперь она была точно уверена в том, что не любит Соню. А еще она догадывалась, что именно стоит за этим разговором – за всей этой чепухой про химию. Соня стара, поэтому плохо получается на фотографиях. То же самое и с Гарри, Кристина в этом не сомневалась. Если бы он поехал в Голливуд на двадцать лет раньше, его без проблем сочли бы фотогеничным. Но он был уже немолод, когда оказался там, к тому же он принадлежал к тем актерам, которые любят играть определенные роли – молодых людей.
Соня элегантным жестом загасила сигарету.
– Кристина, – мягко произнесла она, – давай перейдем прямо к делу. Гарри любит тебя, ты нужна ему. Разве ты не готова забыть свои мелкие, несущественные обиды и вернуться к нему ради той любви, которая когда-то у вас была? Ведь раньше вы были всем друг для друга!
– А как так получилось, что он вдруг обнаружил, что так сильно любит меня? – осведомилась Кристина. – По его собственному признанию, он вернулся в Англию полгода назад, однако за все это время он не предпринял попыток разыскать меня. Более того, за все годы я не получила от него даже жалкой открытки.
Соня вздохнула.
– Ты говоришь, как озлобленная старая дева. Кристина, сколько тебе сейчас?
– Тридцать девять. Почти сорок.
– Ты когда-нибудь задумывалась о собственном будущем? О да, я знаю, что сейчас у тебя есть этот дом и эти дети, которых надо воспитывать. Но Элизабет скоро выйдет замуж – она настоящая красавица. Позволь напомнить тебе, что, возможно, тебе придется уехать из этого дома, когда твой племянник достигнет совершеннолетия. Что ты тогда будешь делать?
– Есть еще Питер, – с жаром проговорила Кристина. Она не собиралась спорить с Соней, но ее умозаключения действовали ей на нервы.
– Да, конечно, есть еще Питер. Но Питер, как я понимаю, очень скоро отправится в школу-интернат. Он будет приезжать к тебе только на каникулы, а сколько месяцев в году у нас составляют каникулы? Три-четыре? Все остальное время ты будешь одна, да-да, одна, Кристина, а одиночество – страшная штука, когда человек стареет. Предположим, когда Дональд женится, он вступит во владение этим домом, а ты переедешь в деревню. При отсутствии денег у тебя будет все меньше шансов стать замужней дамой. О, эти английские условности, до чего же они нелепы! К примеру, если бы ты жила в Америке, там все было бы по-другому. Но в Англии на стареющей, бездетной женщине всегда стоит клеймо, а у тебя, дорогая, кроме этого, есть и еще кое-что – прошлое. Незавидный статус – незамужняя баба с прошлым.
– А почему ты так уверена, – спросила Кристина, – что у меня никогда не появится шанс выйти за кого-то другого? Гарри не единственный мужчина на свете.
На мгновение Соня растерялась, но потом быстро нашлась:
– Восхитительно! У тебя есть молодой поклонник. И ты, естественно, рассказала ему о Гарри?
– Да, я рассказала ему о Гарри.
– И он отнесся к этому спокойно? Моя дорогая, он, должно быть, исключение. Нет, конечно, такие мужчины существуют. Только вот вопрос: обретешь ли ты, Кристина, счастье, постоянно думая, что Гарри опускается все ниже и ниже, что он нуждается в тебе, что он болеет и некому позаботиться о нем?
Кристина вскочила.
– Честное слово, Соня, я понимаю, ты действуешь из лучших побуждений, но у меня нет желания обсуждать все это с тобой. Все это слишком сложно, это личное. Кроме того, если Гарри хочет добиться моей благосклонности, так сказать, почему бы ему не делать это самому?
Соня неопределенно взмахнула рукой.
– Ты можешь представить, чтобы Гарри говорил о своих чувствах открыто и искренне? Оставь ему хотя бы его гордость. Нет, как давняя подруга, я должна сказать все это за него. К тому же, Кристина, не надо быть такой безжалостной, такой жестокой – надо, по крайней мере, все выслушать и задуматься о том, как ты поступаешь с человеком, который любит тебя.
– Он меня не любит, – сердито возразила Кристина.
– Если бы ты его видела, когда я рассказала ему о нашей встрече, – тихо проговорила Соня. – Он засмущался, так трогательно засмущался. Он понимает, как плохо с тобой поступил, и хочет все исправить, попросить у тебя прощения, вернуть прежнюю любовь – я это точно знаю. Кристина, неужели ты не можешь простить его точно так же, как другие простили тебя?
Кристина вдруг застыла как громом пораженная. Казалось, вопрос Сони сломал ее защиту, пробудил угрызения совести и разбередил уже успевшие затянуться раны. «Как другие простили тебя!» Разве Артур не простил ее? Была бы она здесь, если бы не искреннее и беззаветное всепрощение?
Кристина опять села, оперлась локтями на туалетный столик и спрятала лицо в ладонях.
– Что ты от меня хочешь? – спросила она.
Соня мгновение колебалась, как будто подыскивала самые действенные аргументы.
– Я не хочу тебя торопить, дорогая, но я хочу, чтобы ты подумала о Гарри. Я хочу, чтобы ты смягчилась к нему, заново узнала его. Возможно, когда вы поймете, что мало изменились за эти годы, вы снова воссоединитесь и будете жить счастливо до конца дней. Только представь, как это будет замечательно со всех точек зрения. У тебя появится друг, а у Гарри – женщина, которую он всегда любил всем сердцем. И тогда для общественности твоя юношеская импульсивность и порывистость будут оправданы. Вообрази, как будет здорово говорить всем твоим недоброжелателям, что ты вышла замуж, несмотря на их мрачные предсказания. Ты всем им дашь понять, что они ошибались, что возмездие за грех – это не смерть, а свадебные колокола! Ты будешь устроена, Кристина, и последние годы жизни проведешь как счастливая, уважаемая женщина.
