Я подхватываю ее, и она обвивает свои ноги вокруг моей талии так крепко, будто пытается выжать из меня жизнь. Саша опускает голову мне на плечо, а руками плотно обхватывает за шею. Я выношу ее из закусочной и направляюсь к своей машине, где усаживаю на капот. Ладонями обхватываю ее лицо, заставляя посмотреть на меня.
— Где тот парень, который подобрал тебя?
Ее глаза округляются, и слезы начинают собираться в уголках.
— Он не был солдатом, — говорит она мне.
— Где он, черт возьми? — рычу я.
— Думаю, я напугала его, — отвечает она, глядя в противоположную сторону от меня.
— Как?
— Когда блондинка кричит «Насильник!» посередине стоянки перед закусочной, где вокруг с десяток водителей грузовиков и байкеров, это не закончится добром для обвиняемого, — объясняет она, практически срываясь на плач.
Святые... эта девушка. Вау.
— Я поражен, куколка. Ты, очевидно, можешь сама со всем справиться.
Независимо от того, что ей пришлось пережить, она выглядит гордой, слушая мою похвалу.
— Спасибо, — говорит она. — У меня не было выбора.
— Что случилось с запястьями? — спрашиваю я, осматривая раны.
— Лэндон держал меня в наручниках всю дорогу. Один из водителей грузовика в закусочной помог мне их снять.
Даже просто от мысли о том, что кто-то помог ей выбраться из наручников, мне хочется убить подонка, но я буду стараться держать себя в руках.
— Подожди, а где Лэндон сейчас? — я пытаюсь говорить как можно мягче, но Иисусе, как только представлю себе, что он все еще на свободе…
— Я напала на него. Не знаю, где он. Хотя у него есть автомобиль.
— Ты напала на него?
Мисс Саша — ростом чуть выше полутора метров и весом в пятьдесят килограммов — напала на мужчину? Кроме того, я бы хорошо заплатил, чтобы увидеть что-то подобное, потому что просто не представляю, как это физически возможно. Я могу представить, что это может сделать Кэли, но точно не Саша.
— Ну, я стукнула его головой и ударила несколько раз по...
— Малышка, вот это да... — говорю я, улыбаясь. Хотя мне и не стоит улыбаться, но я держу в объятиях свою девушку, она в безопасности, поэтому не могу контролировать улыбку.
— Я ударила его коленом в пах, по крайней мере, три раза, — заявляет она. — Это чувствовалось просто удивительно.
— Ауч, — вздрагиваю я. — Заметка для меня: «Не связываться с этой секс-бомбой», — я пытаюсь представить красоту этой сцены, это должно было выглядеть просто потрясающе. — Значит, ты знаешь, где оставила его?
— Около тридцати километров назад по шоссе, — она указывает на дорогу. — Его автомобиль был на обочине.
Я не видел ни одной машины на обочине дороги, когда проезжал мимо. Блядь.
Вытащив свой телефон, я отправляю Танго сообщение, давая ему знать, что Саша у меня, но Лэндон все еще находится на свободе. Бог знает, где этот неудачник сейчас. Судя по всему, наверняка где-то скрывается.
— Мне жаль, — говорит Саша.
— Ты даже не представляла, что такое может произойти. Мы до сих пор не знаем, как он пробрался в дом. Этот парень знает, что делает, а это значит, что он опаснее, чем мы думали.
— За все те годы, что я провела с ним, он ни разу не произвел впечатления опасного. Как кто-то, кого ты так долго знаешь, может оказаться таким человеком? Просто не понимаю, — говорит она. — Возможно, это я настолько глупа, что не замечала его странное поведение все это время?
Я слегка сжимаю пальцами ее подбородок и заставляю посмотреть на меня.
— Ты не могла знать, — я не знаю, как это сказать, чтобы прозвучало менее обидно, так что просто ничего больше не говорю, но такие люди, как она, всю свою жизнь живут в пузыре и просто стараются не замечать негатива в других людях. Дружба с Кэли должна была повлиять на Сашу и сделать более подозрительный, но я знаю многих людей, которые думают, что с ними никогда не произойдет ничего подобного. — В этом мире много рехнувшихся людей.
— Я больше не хочу находиться рядом со всем этим, — тихо говорит она. — Не такой жизни я хочу.
— А ты хулиганка, знаешь это? — говорю я, обнимая ее за плечи, и присоединяюсь к ней на капоте автомобиля. — То, как ты отвязалась от Мэнни... это было просто чертовски разумно.
Саша резко выдыхает и убирает свои волосы за уши.
— Да.
— У меня идея, — говорю я ей.
Она смотрит на меня пытливым взглядом.
— Там, в нескольких километрах вниз по дороге, есть гостиница. Достаточно неплохая. Хочешь скрыться там сегодня вечером?
Она прикусывает нижнюю губу, и на ее лице появляется маленькая улыбка, настолько маленькая, что ее почти не заметно, но это дает мне надежду, что я двигаюсь в правильном направлении.
— У тебя жужжит телефон, — говорит она.
Я смотрю на экран и вижу три пропущенных сообщения. Одно от Танго, другое от Кэли, и третье от Бэмби. Она еще не знает, что я нашел Сашу, и у меня в тексте сообщения от нее ничего, кроме десяти знаков вопроса.
— Все очень волнуются за тебя, куколка. Даже Бэмби.
— Грета, — поправляет она меня.
— Не важно.
— Я хочу уехать из Техаса, — говорит Саша. Не уверен, что ожидал услышать это от нее, но и не могу сказать, что слишком удивлен. Особенно после того, что произошло сегодня.
— А как же Кэли и Танго? — я думал, что она никогда их не оставит.
— Не знаю. Я понимаю, что вся эта дрянь может следовать за мной, где бы я ни была, но Техас это все, что я знаю, и чувствую, что мне нужен новый старт. Я хочу стать кем-то другим.
— Не понимаю, — говорю я.
Она слегка улыбается и смотрит на меня.
— Я на пути к тому, чтобы стать чьей-то домохозяйкой. Это не то, чего я хочу.
— Туфли на каблуке, фартук и больше ничего под ним? Меня такое устраивает, — знаю, что за такие слова могу заработать от нее пощечину, но, тем не менее, шучу.
Слегка шлепнув меня по щеке, она хихикает.
— Я серьезно.
Я не осмеливаюсь сказать ей, что я тоже.
— Ладно.
— Ты много рассказывал о Бостоне. Говорил, что женщины там стервознее и настойчивее, а окружающая среда полностью отличается от Техаса. Это все правда?
— Ну, да, там все совсем по-другому. Там холодно, повсюду эта белая фигня... и к концу дня она становится черной. Иногда желтой, если у тебя есть собака.
— Снег? — спрашивает она с иронической улыбкой.
— Да, снег.
— Я никогда не видела снега, — говорит она мне.
— Как это?
— Я прожила в Южном Техасе всю свою жизнь. И не слишком много путешествовала.
— Ну, это все объясняет.
Такое впечатление, что этот разговор между нами обречен на фиаско, но мне хочется тоже иметь право голоса.
