— Лизок, вот это направление на УЗИ внутренних органов. Но врач сказал, что сделать его надо недели через две. Пока ещё рано.
— Господи, — взмолилась Лиза, — замучают теперь меня всякими процедурами.
— А как ты хотела? — фыркнула Мария. — Ты жена шейха. Они обследуют тебя от маковки до пятак. Досконально проверят и что надо, и чего не надо.
— Зачем?
— Ну, как, — терпеливо пояснила приятельница. — Во-первых, поздняя беременность. Ты не забыла, сколько нам лет? — игриво улыбнулась Марийка. — Трястись над тобой будут, как над хрустальной вазой. Не дай Бог, чего упустят, случится осложнение. Влиятельный шейх их же с лица земли сотрет. Здесь арабы, как правило, врачами не работают. В подавляющем большинстве иностранцы с престижными дипломами. И потом, это частная клиника. Очень дорогая. Даже для местных богатеев. А ты иностранная подданная. Значит, за все процедуры с Самира двойную плату возьмут. Для клиники выгодны такие клиенты, — лукаво подмигнула женщина. — Я права? — посмотрела она на Лизиного супруга.
— Наверное, это действительно так, — согласно кивнул тот. — Но здоровье Лизы и будущего ребенка выше всяких денег. Лишь бы все было нормально.
* * *
За прошедшие дни, Самир уже успел серьезно переговорить с Михаилом. Беседа шла при закрытых дверях без присутствия женщин. Судя по веселому выражению лиц, когда мужчины вышли из комнаты, можно было понять, что все обошлось без эксцессов. Отец дал разрешение на поездку дочери и внуков в Америку. Свадьбу решили отпраздновать позднее. Опасаясь, как бы Самир не передумал, молодые, прихватив с собой мальчишек, сразу уехали.
Вскоре, после посещения с Лизой клиники, Мария вернула в Оман. Томас улетел в длительную командировку ещё раньше неё. Оставшись в огромном дворце в одиночестве, супруги явно загрустили.
Однажды вечером, они отдыхали на крытой веранде. Лиза покачивалась на подвесном диване, а Самир в сторонке курил кальян. Отныне, жена находилась на особом положении. В отдельной комнате проживала медицинская сестра. Она неусыпно следила за состоянием здоровья будущей мамы. Измеряла давление, температуру, следила за диетой женщины. И хотя, Лиза считала это лишним, муж настоял. О беременности новой жены он оповестил уже всю родню.
— Самир, а Джамиля с Гизлян знают, что мы ожидаем ребенка? — поинтересовалась Лиза.
— Я не делаю из этого секрета, — ответил тот, подходя к ней и укладываясь рядом. — Радостью надо делиться.
— Очень сомневаюсь, что эта новость стала для твоих жен радостью.
— Почему? — искренне удивился супруг. — Это означает, что их муж любим. И продолжает свой род.
— О, Боже, — изумленно вытаращила глаза женщина. — Я бы такому не обрадовалась.
— Хвала Аллаху, ты подобного известия не получишь. Будь уверенна, — с улыбкой успокоил он Лизу. — Слушай, а не хочешь съездить в Маскат?
— Зачем?
— Развеемся немного, побродим по знакомым местам. Почему, нет?
Вначале, Лиза сомневалась, но потом решила, что это хорошее предложение. Смена обстановки благотворно повлияет на настроение. И они отправились в город их первой встречи.
Уже по дороге из аэропорта, женщину захлестнули приятные воспоминания. За окном автомобиля мелькали знакомые белые домики.
Это тебе не Дубай, с его небоскребами. Безлюдные улицы, и какое-то чисто арабское успокоение витало в воздухе. Въехав во двор знакомого дома, увидели, встречающих хозяина, Кирена и Синду. Преданные слуги весьма постарели за прошедшие годы. Они с почтением склонили головы перед новой супругой хозяина. По сравнению с дубайским дворцом, этот домик казался маленьким, уютным гнездышком. Женщина прогулялась по дворику. Ей захотелось прикоснуться руками ко всему, что напоминало ей те незабываемые дни.
Когда Елизавета вошла в спальную комнату, сердце её усиленно забилось. Здесь, практически ничего не изменилось за двадцать с лишним лет. Та же кровать, диван, столик, уставленный фруктами. Все они были свидетелями её грехопадения. Её измены Антону. Лизе стало немного не по себе. Она до сих пор считала себя виновницей преждевременной смерти первого мужа. Он столько лет держал в душе свои эмоции, не выплескивал их наружу, что сердце мужчины не выдержало.
— Самир, — обратилась она к вошедшему через некоторое время, супругу, — а почему в этой спальне ты ничего не изменил, в отличие от других комнат?
— Просто не захотел ничего менять. На этом ложе ты впервые стала моей, — пожав плечами, ответил тот. — Я сохранил здесь все в знак моей верности тебе. Можешь не верить, но после тебя, у меня не было ни одной связи на стороне. Делил постель только со своими законными женами.
— Аха, — в глазах Лизы блеснула игривая искорка, — это у арабов называется верностью?
— А, почему нет? Ты же не была моей женой. А наложниц я больше не заводил.
— Ладно, пойду, искупаюсь, — слегка покачала головой женщина и вошла в ванную.
Там тоже все осталось по-старому. Лежа в наполненной водой и пышной пеной ванне, она вновь предалась сладким воспоминаниям. Здесь они купались вместе с Самиром после замирения на ночном берегу моря. Смывали с себя морскую соль и остатки песка. И были счастливы. Счастливы, до безобразия. Ни страха, ни раскаяния не ощущали в душе. Теперь она плескается уже на правах законной супруги. И снова, можно сказать, вдвоем. Вдвоем со своим младенцем под сердцем. Накинув халат, проследовала в спальню. Супруг ожидал её в кровати.
И вновь, где-то вдали слышалась арабская музыка. А её, слегка постаревший принц, лежал рядом. В комнате стоял запах каких-то благовоний. Казалось бы, все, как прежде. Но, и совсем не так. Привычно умостившись на бархатной груди любимого, она прикрыла глаза. Но, незримая связь этих людей была настолько сильной, и Самир что-то почувствовал.
— Лиз, — прижал он её к себе, — ты чем-то обеспокоена?
— Все нормально, дорогой, — нежно погладила Лиза его по волосам. — Мне так хорошо с тобой, так спокойно. Только…, - она на минутку замолчала.
— Только, что? — приподнял он голову и пристально посмотрел на жену.
— Не знаю, почему. Но именно сейчас в этом доме я остро почувствовала свою давнюю вину перед Антоном. Я счастлива, ты рядом. Скоро снова стану мамой. А он в сырой земле. Это моя вина. Мой грех. И я не могу не думать и не беспокоиться, что Бог меня накажет. Особенно теперь, когда я беременна.
— Лизонька, — с улыбкой уткнулся он в её грудь, — именно поэтому, сейчас в твоей прекрасной головке должны быть исключительно добрые мысли. Наш малыш уже чувствует настроение своей мамочки. Думай только о хорошем. Ни о чем не беспокойся. Я ежедневно в своих молитвах прошу Аллаха, отвести от тебя все невзгоды и несчастья. Всевышний милостлив к нам. Он одобряет наш союз. Посылает нам дитя.
