Около кассы выяснилось, что мне не хватает семидесяти пяти центов.
— Боже, простите, кажется, у меня не хватает, — сказала я хмурой женщине, обшарив сумку в поисках заблудившейся мелочи.
Я кожей чувствовала нетерпение очереди, которая выстроилась за мной, и очень не хотела оборачиваться. А еще я вспомнила о маленьком потайном кармашке, в котором может скрываться мелочь.
— Погодите секунду, еще один кармашек, — улыбнулась я продавщице. — Знаете, иногда делают такие маленькие потайные кармашки. Однажды я решила, что потеряла ключ, и нашла его через восемь месяцев в потайном кармашке сумки. Другой сумки, не этой…
— Мне надо успеть на самолет, — едко заметила женщина из конца очереди.
— Все-таки не хватает, — робко произнесла я.
— Вот семьдесят пять центов, — раздался знакомый голос, и спасительная рука уронила мелочь в ладонь продавщицы.
— Слава богу, — сказала женщина у меня за спиной.
Я вышла из разъяренной очереди и повернулась к Чарли Лотону. Он стоял передо мной, не улыбался, но смотрел доброжелательно.
— Поздравляю с праздниками, — сказал он. — Хороший сборник.
И пошел прочь.
— Постойте, — окликнула я, не зная, что делать.
Он обернулся.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Возможно, меня осенил дух Рождества, или я просто перенервничала из-за лихорадочных поисков мелочи, но привычной волны отвращения к нему не было. Я научилась прощать? Мой учитель из воскресной школы гордился бы мной.
Чарли начал что-то говорить.
— Заканчивается посадка на рейс двести семьдесят три до Бостона, — прервал его холеный голос из репродуктора.
— Это мой, — сказал он. — Мне пора. До встречи.
— До встречи, — ответила я, и он быстро ушел.
Я ждала, пока самолет тронется с места, жалела, что опять сижу на среднем сиденье, и размышляла о новом отношении к Чарли Лотону. Если подумать хорошенько, я все еще ненавижу его, но почему-то эта ненависть стала далекой и полузабытой. Может, с тех пор я поняла, что могло быть и хуже, а может, так довольна жизнью, что это предательство больше не задевает меня. Или, чтобы купить мое прощение, нужен был всего лишь зимний сборник прозы. Не знаю. Я не успела толком запутаться в этой загадке, потому что зажужжал «Блэкберри». Я проверила его тайком — уже пора было выключить все электронные устройства.
Кому: Саманта Джойс [ [email protected]]
От: Аарон Драйвер [ [email protected]]
Тема: Re: Самое прекрасное свидание на свете
было с тобой полгода назад, пришел домой и нашел твой волос на подушке. я скучаю по тебе, люблю тебя, желаю тебе приятного и безопасного полета, твой а.
Я начала печатать ответ на это неожиданно сентиментальное и приятное послание, но меня заметила стюардесса.
— Пожалуйста, уберите это, мэм, — проворчала она.
Я вспомнила Памелу Брэмен.
— Извините. Господи, неужели оно действительно мешает всяким диспетчерским сигналам? — спросила я с улыбкой раскаяния.
— Да, — резко ответила она.
Ну ладно. Отвечу Аарону позже, ничего страшного. Я устроилась поудобнее, чтобы почитать книгу. Я приобрела ее дорогой ценой — ценой примирения с Чарли Лотоном. Надеюсь, она того стоит.
Мой сокурсник Стив Хипистед написал прекрасную историю. Я не совсем ее поняла, отчего окончательно уверилась, что это замечательный рассказ. Всю дорогу я размышляла, не могла ли нечаянно вдохновить его на одну из работ. Если не на эту, может, на какую-нибудь другую, например, ту, которую ему еще предстоит написать. Мы не были особо близки, но вдруг он обратил внимание на какую-то мелочь в моем поведении и это послужило завязкой сюжета. Помнится, я часто носила завтраки в коричневом бумажном пакете. Может, я стала прообразом «Леди с бумажным пакетом»? Было бы забавно анонимно прославиться.
Я пролистала сборник до конца и попросила имбирный эль у стюардессы, которая сделала мне замечание. Она налила мне только полстаканчика, вероятно, в качестве наказания. Мне было с чем сравнивать, потому что женщина у окна тоже заказала имбирный эль, и ее стаканчик наполнили до краев. Я подумала, не возмутиться ли, но поняла, что стюардесса может заявить, будто я нарушаю общественное спокойствие, а там и до суда недалеко. Риск слишком велик. Поэтому я решила считать свой стаканчик наполовину полным и залпом выпила имбирный эль, отчего мой пищевод запротестовал болезненной воздушной ямой.
Дни ползли тепло и лениво. Я много шаталась по пабам, изредка играла в «Задницу», часто воевала с Кисой — как и положено на зимних каникулах.
Рождественским утром я пообщалась с Аароном, но у него была куча семейных дел, ничего удивительного. Он прошептал, что любит меня, и пообещал перезвонить. Я сказала, что не расслышала, но, уловив в его голосе раздражение, призналась, что пошутила.
Через три дня, вечером, когда родители отправились спать, я позвонила ему на сотовый. Прежде чем набрать номер, я нажала звездочку и шестьдесят семь. Шестьдесят семь блокирует определение номера, так что у собеседника высветится лишь «неизвестный абонент». Этому научила меня Лиза, когда я рассказала ей о том кошмаре на День благодарения. Я поклялась, что буду применять этот способ всякий раз, когда придется много и навязчиво звонить на один и тот же номер. Забавно было использовать технические приемы для защиты своей репутации, хотя до сих пор Аарон честно оставался на связи и не выключал сотовый.
— Счастливого Рождества! — ответил незнакомый женский голос.
Интересно. Семья Аарона уже уехала, сам он в поездке с Брэменом, значит, это точно не мама или сестра. До сих пор на звонки отвечал только сам Аарон. Но бывают люди, которые отвечают по чужим мобильникам. Наверное, какая-нибудь нетерпеливая нью-хэмпширская сотрудница. Аарон обычно берет телефон с собой, но я помню случаи, когда он забывал его на столе.
— О, привет, — сказала я по возможности ровным голосом. — Аарон здесь?
— Нет, он в душе. Я Мила, а ты Джиллиан? Ужасно хочу с тобой познакомиться. — Она радостно хихикнула.
В груди похолодело. Это случилось со мною впервые. Я всегда думала, что это просто фигура речи, под которой нет никакой физиологической основы, но теперь знала правду. Сердце действительно заледенело в груди, словно кровь мгновенно замерзла в жилах.
Джиллиан — это сестра Аарона. Он много о ней рассказывал, но я никогда ее не видела. А Мила? Что ж, она явно хочет познакомиться с семьей Аарона и отвечает, когда ему звонят на мобильник (на что я никогда не решалась), пока он плещется в душе.
