Однако избавление от Марко причинило боль моей подруге. Марко больше не было на этой Земле, во всяком случае, не среди живых, и все же он все еще удерживал Килу в своих кошмарах. Я была безмерно рада услышать, что ее разум сопротивляется и медленно, но верно избавляется от Марко.
Чертов Марко.
— Можно спросить тебя кое о чем, что не давало мне покоя с того дня, как ты очнулся в больнице?
Кейн пожал плечами.
— Говори.
— Что за проблемы у тебя с иглами?
Кейн замер.
— Проблема не в иглах, а уколах.
Я сглотнула.
— А что с уколами?
Он потер лицо руками.
— Когда меня наказывали, чтобы я не сопротивлялся, мои запястья были связаны веревкой и подвешены над головой.
Он остановился, чтобы прикоснуться к шрамам, похожих на круговые ожоги вокруг его запястий.
Ожоги от веревки.
— Когда я был связан, босс брал настолько тонкую иглу, что ее едва можно было разглядеть. Не настолько, чтобы проткнуть какие-либо органы, поэтому он колол меня в спину снова и снова, пока я не начинал кричать. Он говорил, если я нанес ему удар в спину, не выполнив работу, то он ударит меня в ответ. Буквально.
Мой желудок скрутило.
Тогда мой взгляд метнулся к его шее.
— А имя у тебя на шее?
Кейн опустил взгляд.
— Я отказался причинить боль женщине. Она была ужасным человеком, накачивала наркотиками женщин, которых продавали в рабство. Ее звали Дженна. Она перешла дорогу Марко, и он хотел, чтобы я устранил ее, но я отказался. Марко связал меня веревками и вырезал свое имя на моей шее, он заклеймил меня как своего. Это должно было быть постоянным напоминанием о том, что я принадлежу ему.
Вот почему он ненавидел имя Дженна.
Мне хотелось выплакать все глаза.
Я ненавидела Марко Майлза и была рада, что этот сукин сын мертв.
— Зачем Марко сделал это? — прошептала я. — Почему он ранил тебя и причинил тебе такую сильную боль?
Кейн на мгновение напрягся.
— Думаешь, Марко был единственным, кто ранил меня?
Что?
— Разве он не был единственным мужчиной, связанным с тобой и твоей семьей? — спросила я в замешательстве.
Кейн рассмеялся:
— Хотелось бы. Очень хотелось бы, чтобы Марко был единственным, о чем мне нужно было беспокоиться, но нет, Марко был моим большим боссом, но он не был тем, кто поручал мне работу.
Множественное число?
— Итак… кто еще поручал тебе… работу?
Кейн прорычал:
— Ты уже знаешь, кто.
Я знаю?
— Что? Кто?
Голос Кейна не был похож на его собственный, когда он прорычал:
— Большой Фил. Он был моим старым боссом. Он стал причиной шрамов. Он причинял боль. — Он пристально посмотрел мне в глаза и произнес: — Он создал меня.
Глава 24
— Большой Фил? — спросила я. — Человек, о котором упоминал Дэмиен, тот который собирается в Ирландию?
Кейн кивнул.
— Ага. Он.
— Ч-что он заставлял тебя делать?
Кейн отвернулся от меня.
— Ужасные вещи.
— Я не хочу заставлять тебя переживать что-то заново, но не мог бы ты немного рассказать мне?
Кейн потер глаза.
— Большой Фил был чистильщиком. Марко управлял всем и заключал сделки, но если сделки так и не заключались, Большой Фил был тем, кто шел и выяснял причину. Это означает, что если кто-то так и не заплатил Марко причитающиеся ему деньги, команда по зачистке шла, чтобы исправить это. Это были не просто деньги; если кто-то делал что-то плохое Марко, команда по зачистке должна была исправить это. Я находился под началом Большого Фила в цепочке руководства командой. Он говорил «прыгай», я спрашивал «насколько высоко».
Кейн рассмеялся, но не от веселья.
— Мне приходилось причинять людям боль… Боль самый легкий способ заставить людей заплатить.
Я уставилась на него, ужаснувшись той жизни, которой он жил. Кейн посмотрел на меня, увидел смесь печали и отвращения на моем лице и запаниковал.
— Пожалуйста, пойми, у всех нас была своя роль, и это была моя. Я защищал своего младшего брата, Эйдин. Я боялся, что если слишком сильно отступлю и не сделаю то, что должен, Марко убьет Дэмиена.
— Понимаю, — прошептала я.
Я удивила Кейна своим ответом, но еще больше удивила саму себя. Я поняла, почему Кейн делал то, что делал, и действительно понимала, что он делал ужасные вещи, чтобы защитить своего брата. Если бы у меня была возможность спасти жизнь одного из моих братьев, я бы сделала это любой ценой.
Чтобы защитить тех, кого мы любим, мы готовы на все, невзирая на последствия.
— Однако были и упрямые люди, люди, которые не хотели возвращать то, что они задолжали, — сказал Кейн, затем сглотнул. — Я должен был причинить им боль по-другому.
Он замолчал, и я решила, что мне не нужно знать, что он имел в виду. Могла представить себе ужасные вещи, и даже не до конца понимала масштабы того, что он был вынужден сделать, поэтому мне не нужно было подробное описание.
Затем я перешла к вопросу, который не давал мне покоя.
— За что тебя наказывали, если ты выполнял свою работу?
Для меня это не имеет смысла.
— Потому что я не всегда ее выполнял.
Он не выполнял?
— Почему нет?
Кейн посмотрел на меня пустым взглядом.
— Потому что я ненавидел каждую секунду этого. Ненавидел причинять людям боль. Ненавидел это.
— Хорошо, детка, — выдохнула я и придвинулась ближе, надеясь, что немного утешу его. — Я знаю, что ты по собственной воле, не сделал бы ничего из того, что рассказал мне.
Взгляд Кейна потемнел, и мышцы на его челюсти напряглись.
— Теперь я делаю это по доброй воле, но только если они подонки.
Я моргнула, когда он это произнес. Ему не нужно было причинять людям боль, но он все равно делал это, но на этот раз это были плохие люди? Для меня это прозвучало так, будто он пытался загладить все плохое, что он сделал, пытаясь исправить ошибку единственным известным ему способом.
Я положила руки на напряженное лицо Кейна и заставила его посмотреть на меня.
— Тебе не нужно ничего делать. Тебе не нужно причинять боль плохим людям, чтобы загладить вину за причинение вреда невинным. Ты выплатил свой долг. Тебе больше не нужно обременять себя этим.
— Мне просто хотелось доказать себе, что я не монстр, каким все меня считают, — прошептал он. — Если я остановлю хотя бы одного подонка, этого будет достаточно.
О, Кейн.
— Ты сделал это, дорогой, — пробормотала я, и на мои глаза навернулись слезы. — Ты помог остановить Марко. Он был ужасным человеком, и ты остановил его. Кто знает, сколько боли и сколько жизней ты спас, сделав это?
Кейн моргнул, глядя на меня.
— Я… я никогда не думал об этом.
Я прижалась лбом к его лбу.
— Ты свободен от этих злых людей. Твое прошлое не делает тебя тем, кто ты есть. Все ужасные поступки, которые тебя заставляли делать, не отражают твоего характера. Ты знаешь, что ты хороший человек, и все остальные тоже.
— Ты действительно в это веришь? — пробормотал он, глядя на меня своими голубыми, как океан, глазами.
Я кивнула и ответила:
— Да.
Он сглотнул и облизнул губы.
— Слышать это… это значит все.
— Плохие вещи случаются с хорошими людьми каждый день, Кейн, — заверила я его. — Ты просто оказался втянут в то, на что не мог повлиять.
Он обнял меня.
— Я так сильно люблю тебя, Эйдин. И прошу прощения за все, что когда-либо сказал или сделал, что причинило тебе боль.
Это признание вызвало слезы на моих глазах.
— Ты действительно любишь меня?
— Больше всего на свете, — немедленно ответил Кейн. — Ты для меня все.
Моя нижняя губа задрожала.
— Тогда мне не из-за чего беспокоиться, Кейн.
— Ты не видела себя моими глазами. Тебе определенно есть из-за чего беспокоиться, Куколка. Поверь. Мне нужно рассказать тебе все, что у меня в голове, чтобы ты получила четкое представление о том, как сильно ты нужна мне в моей жизни. Рядом со мной.
