торжественно заявил он, и Лара едва не поперхнулась. Это еще хорошо, что Мирек провел ей экспресс-курс по чешской нецензурной лексике, иначе в невинном на первый взгляд слове «dмka» она бы точно не опознала ругательное «шлюха». И не поняла бы, что ее сейчас оскорбили.
— Это даже интересно, и почему?
— Ты спишь со студентами!
— Я сплю со своим парнем, — зло ответила Лара. — И это не должно никого касаться, кроме нас двоих.
И тут Лукаша точно прорвало. Он с такой яростью начал нести какую-то ерунду про то, что университет ей оказал такую честь, позвав на работу, а она не оправдала доверия, потом про несчастного совращенного юношу и его будущие психологические травмы…
Господи, если бы вся эта чушь в его голове не поломала Ларе жизнь, это было бы даже смешно. Кто там бедный соблазненный мальчик? Мирек? Три раза ха! Если уж кого-то во всей этой истории и соблазнили, так это её саму, и процесс был, надо признать, безумно приятным.
— Если тебе так нужен был секс, могла обратиться ко мне, — наконец заявил Лукаш. — Я-то думал, ты приличная девушка, на свидание тебя пригласил, а надо было вести себя, как этот? Сразу залезть под платье и облапать? Тебе так было нужно?
Лара молча встала из-за стола, подошла к Лукашу, который продолжал что-то говорить, и с размаху хлестнула его по щеке. Больно, сильно — на лице у ошарашенного чеха остался отпечаток ее ладони.
— Ty jsi takový čůrák [55], - презрительно сказала она. Судя по взгляду Лукаша, слово она выбрала верно — уроки Мира не прошли зря. Лара не понимала, действительно ли Лукаш пытался своим доносом защитить честь родного вуза или это больше была затаенная обида на нее за отказ (причем высказанный довольно вежливо), но разбираться сейчас не хотелось. Проблем было и без того с головой.
— Я напишу везде, — зашипел он, — в газеты, в интернете…
— Я записывала наш разговор, — соврала Лара, не моргнув глазом, — и отошлю файл руководству ЧЗУ, если ты хоть что-то еще сделаешь.
На лице Лукаша мелькнул страх, но он тут же скрыл его, ухмыльнувшись:
— Врешь!
— Проверь, — пожала плечами Лара, взяла свою сумку и вышла в коридор.
Находиться в одном помещении с Лукашем было мерзко до тошноты. Она надеялась, что трусливость его натуры одержит верх над желанием напакостить ей, тем более что он и без того уже сделал достаточно.
Держа уверенно спину и сохраняя на лице вежливую полуулыбку, Лара прошла по коридорам, вышла из университета, дошла до остановки, и тут у нее буквально подогнулись ноги, и она рухнула на скамейку. Осознание того, что произошло, начало догонять, и мозг не справлялся с этим. Пищал, жалобно мигал лампочками, сбоил от перегруза. Это что, конец? Вот так вот — в один момент — всё закончится?
Лара поняла, что все-таки села на автобус, только когда обнаружила себя на конечной. Вышла, пошла куда-то, наткнулась на еще одну остановку, села на какой-то трамвай. Через некоторое время снова вышла и просто пошла по улице. Вперед, направо, под арку, мимо парка, через площадь, вдоль дороги, через мост…
Внезапно зазвонил телефон. Мир! Ох нет, неужели уже узнал?.. Может, не брать трубку? Да нет, нельзя. Это уже совсем малодушие какое-то.
— Привет, — прохрипела Лара в трубку, — а ты…
— Бэрушко! — голос у Мирека был веселый. — Я сегодня лечу в Барселону!
Ничего себе. Не похоже, чтобы он был в курсе последних новостей, иначе вряд ли так радовался бы. В Испании завтра начинались какие-то соревнования, куда Мир ужасно хотел попасть, но свободных денег у него на эту поездку не было: все уходило в их фонд «встреч выходного дня». Была бы у Лары такая финансовая возможность, она бы сама с удовольствием купила ему этот билет, потому что он так сильно туда хотел. Все рассказывал ей, как там круто, и объяснял, что Барселона — лучший город для скейтбординга. Там куча спотов для любых направлений катания, полная свобода, люди спокойно относятся к скейтам, есть сделанные своими руками скейт-парки, которые очень сложные, но кататься там ужасно интересно. У Мирека прямо глаза сверкали, когда он все это вспоминал.
— Супер! Поздравляю! — Лара пыталась, чтобы ее голос звучал бодро и радостно. — А откуда деньги на билет?
— Ну, — он замялся, — мне мама дала. Тайной от папы.
— «Втайне», — автоматически поправила его Лара. — Это здорово, я очень за тебя рада! Ты надолго?
— На неделю, в следующий вторник вернусь! Ларко, прости, Макс звонит — я ему отвечу и тебе перезвоню.
Он нажал отбой, а Лара еще несколько секунд слушала тишину, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением. Да, может, вот так даже лучше. Никаких объяснений, никаких прощаний. Когда Мир вернется, её уже не будет в Чехии. Если бы у Лары была хоть какая-то надежда на то, что у их отношений есть будущее, она бы обязательно с ним поговорила. Но будущего нет, и любой разговор будет только мучением для них обоих.
Мирек замечательный. Да что уж там, он самый лучший, и это особенно больно, ведь Лара была уверена на сто процентов: такого она больше не встретит, обойди хоть весь мир. Но, к сожалению, её невероятный прекрасный парень еще слишком юн, ему нужно время, чтобы встать на ноги, закончить университет, утвердиться в своей профессии, и Лара ему в этом будет только мешать. Не говоря уже о том, что единственная возможность для неё остаться в Чехии — выйти за Мирека замуж, но просить его о таком — невозможно. Тем более что этот сумасшедший почти наверняка согласится, он же на всё для нее готов! Но Лара не собирается ломать ему жизнь. И не собирается пугать его замечательных родителей такой ужасной со всех сторон невесткой: русская, старше его, без работы, без перспектив… Никаких достоинств, сплошные недостатки. Да и на что они будут жить? Просить деньги «у мамы»?
Лара закусила кулак, чтобы не расплакаться, потому что слезы подступили к глазам почти мгновенно. Если бы она знала, что они видятся в воскресенье последний раз, она бы его вообще не выпускала из объятий. Ни на минуту не
