Развернуться на скорости - Елена Николаева

— Рада знакомству, — озвучиваю, находясь мыслями далеко за пределами этого места.

— Ужин будет подан через полчаса, — обращается он к Евгению и уходит.

Моё внимание перехватывает взволнованная женщина. Наш вид их немного шокировал, но панику не стали разводить. Видимо, Терентьев обо всём позаботился.

— Валентина, ваша помощница по дому. Осваивайтесь, а я пока что помогу Арно накрыть стол, — произносит обеспокоенным голосом, сминая пальцами край белоснежного фартука. — Если что-то срочно понадобится, обращайтесь ко мне, Яна Александровна.

— Яна, — поправляю её. — Зовите меня Яной. Без отчества, пожалуйста.

— Как вам угодно, — отвечает, слегка пожимая плечами, и отправляется вслед за поваром.

— Идём, — Женя уводит меня в сторону лестницы и пропускает вперёд.

Каждая ступень мне даётся тяжело. Так, будто бы я покоряю горную вершину, а не обычную поворотную лестницу. Чем ближе подходим к спальне, тем быстрее начинает стучать моё сердце. Я слишком запуталась в себе, в своих чувствах и желаниях.

— Дверь налево, — низкий голос Жени слышится совсем рядом.

Потянувшись к ручке, он касается щекой моих волос на виске. Это прикосновение будоражит и парализует меня на короткий миг, осыпает всё тело мурашками.

Прикрываю на секунду глаза, медленно вдыхая воздух. Приём помогает избавиться от лишнего волнения. Наверное должен произойти эмоциональный взрыв, чтобы я смогла окончательно расслабиться и сбросить напряжение.

— Входи, — произносит отрезвляюще и закрывает за нами дверь, как только мы ныряем в слабо освещённое пространство.

Чувствую себя так, будто попала в ловушку. Возникает потребность высказаться. Собираюсь духом и разворачиваюсь резко к нему.

В итоге наши лица оказываются на коротком расстоянии. Так близко, что не возможно не ощущать жар дыхания. Только между нашими душами каждый сантиметр равняется километру, отчего нестерпимо хочется стереть пропасть поцелуем. Поддавшись инстинктивному порыву, вдвоём тянемся друг к другу губами, медленно, едва заметно давим невидимую границу между нами, но в какой-то момент оба останавливаемся почти у цели, разрывая между нами притяжение.

Выдыхаю, сожалея, и тут же переключаю внимание на спальню. В зеркале ловлю его отражение. Женя тянется пальцами к пуговицам и расстёгивает их одну за другой. Вытаскивает полы окровавленной рубашки из-за пояса брюк, оголяя рельефный торс.

— Я хочу принять душ… — делает выразительную паузу, давая возможность определиться.

Я молча наблюдаю за движением его рук, не решаясь подойти к нему и помочь.

Пуля рассекла кожу, черканув по плечу. Врезалась в дверь, и, к счастью, отрекошетила в сторону. Ему наложили швы прямо в машине скорой помощи. Ввели препараты в мышцу. Рана неглубокая. Он вполне может справиться сам, пока действует обезболивающее.

— Ладно, — глубокий вздох сливается со звяканьем пряжки ремня. — Если ты не против, я пойду первым. У тебя будет возможность распаковать чемоданы и выбрать на вечер любимое бельё.

Его сарказм неприятно жалит под лопатками кожу, заставляя чувствовать себя законченной эгоистичной стервой.

Обхватываю свои плечи руками и ухожу подальше к окну, прислушиваясь к действиям мужчины. Женя по-прежнему стоит на месте замкнут и холоден. Где-то глубоко в душе я всё ещё надеюсь, что он оттает, подойдёт ко мне сзади, обнимет за плечи, избавит от давящего чувства вины. Но этого не происходит.

Я слышу, как гонщик продолжает избавляться от вещей.

Вытаскивая из петель ремень, небрежно бросает его в кресло, стоящее неподалёку. Снимает обувь, стуча ею по полу. Шаркает молнией на брюках, стягивая их с себя. После чего сходит с места, направляя неспешные шаги в ванную комнату.

Перевожу взгляд от окна к шикарной двухспальной кровати и не могу смириться с ролью любовницы. Сложно принять этот факт, особенно сейчас, когда сама тянусь к нему всей душой и хочу его себе. Это так больно и невыносимо тоскливо. Не знать, что нас ожидает завтра. И нет возможности ничего изменить. Не в том я положении, чтобы радоваться свалившемуся на голову «счастью».

— Я бы хотела вернуться к работе, — всё-таки решаюсь озвучить волнующий меня вопрос. Шаги тут же замирают, отчего слова застревают в горле, а по позвонкам пробегает ледяная дрожь.

— И? — неожиданно доносится в спину.

Волнение сжимает горло до боли. Сглатываю образовавшийся ком и в который раз напоминаю об одном и том же:

— Мне нужны деньги, чтобы содержать себя и ребёнка. Я не хочу зависеть от тебя. Когда этот кошмар закончится, я намерена вернуться к прежней жизни. Работать в студии и жить в своей квартире.

— У тебя есть дом. Живи спокойно здесь и работай, пока всё не уляжется. Что тебе мешает?

— Ты меня не слышишь, — разворачиваюсь к нему лицом и ловлю уставший взгляд. — Ты делаешь так, как угодно тебе, но не мне!

Меня накрывает отчаянием, и я выплёскиваю свои эмоции без капли сожаления.

— Я хочу «потом» к себе! Жить на своей территории за свой счёт. Понимаешь?

— Придёт время, и всё изменится, Яна. Тогда и обсудим твои желания.

— Я не смогу дать того, чего ты хочешь! Мне не хватит сил пережить твоё презрение. Женя, услышь меня, прошу. Последних несколько часов вымотали мне всю душу.

— Я тебя слышу, а ты нет! Упорно пытаешься сопротивляться, приглушая в себе те чувства, которые прут наружу, когда я касаюсь тебя, целую и трахаю. Ты снова не о том думаешь, Яна. На данный момент у меня есть всё, о чем я мечтал. Большего я не прошу у тебя. Не делай глупостей, и всё будет у нас хорошо.

Он разворачивается и уходит в ванную, оставляя открытой дверь.

Я какое-то время провожаю гонщика взглядом, но идти за ним отказываюсь. Принимаю решение помыться в соседней комнате. Нам обоим не повредит короткая передышка.