без презерватива, мудак. Не то чтобы мы когда-либо ими пользовались. Он трахает меня неуклонно, его взгляд никогда не отрывается от моего, его волосы свисают вокруг его прекрасного лица. Я выгибаюсь навстречу ему, мои бедра встречаются с его, все мое тело покалывает, предвкушая оргазм, который он собирается мне подарить. Я не думаю, что это будет так хорошо, как обещано сегодня днем. Было что-то такое первобытное в том, чтобы делать это снаружи, среди руин. На природе, ветерок овевал мою кожу, заставляя меня чувствовать себя такой живой. Я хочу когда-нибудь сделать это там снова. Может быть, завтра, если мне повезет.
“Черт”, - шепчет он, его взгляд скользит по мне, как будто он не знает, на что посмотреть в первую очередь. “Я чертовски сильно ненавижу тебя, Саммер”.
Я притворяюсь, что вместо этого он говорит мне, что любит меня. Он так чертовски сильно меня любит. Это то, что доводит меня до крайности. Все мое тело замирает, оргазм накрывает меня без предупреждения, и я дрожу, крича от удовольствия. Он продолжает в том же темпе, все еще наблюдая за мной, его пальцы скользят по моим волосам, напрягаясь. Делая это болезненным.
Заставляя мой оргазм продолжаться немного дольше.
“Тебе нравится, когда больно”, - шепчет он, продолжая трахать меня.
”Мне это нравится“.
”Тебе понравилось, когда я лизал твою задницу?"
Я киваю. “Я хочу лизнуть твою”.
Он ухмыляется. На самом деле ухмыляется. “Грязная гребаная девчонка. Серьезно?”
“Я хочу делать с тобой все”, - тихо признаюсь я.
Уит отрывает верхнюю часть своего тела от моего, сжимая мои бедра, когда он толкается внутри меня. Я обхватываю руками свои груди. Прижимая их друг к другу. Щипая себя за соски. Он зачарованно наблюдает, и я улыбаюсь. Это все, что я делаю. Просто улыбаюсь.
Он кончает. Падает на меня кучей, его большое тело содрогается над моим, когда он изливается. Бесконечное количество спермы выстреливает в меня, и я прижимаю его к себе. Поглаживая его по спине. Шепча грязные слова ему на ухо.
Как сильно я люблю его член. Как хорошо он чувствуется внутри меня. Как я хочу лизать языком его задницу и дрочить ему одновременно. Возможно ли это вообще? Я уверена, что смогла бы заставить это сработать, и ему это нравится, потому что его тело дергается вперед, с его губ срывается легкое “ааа” с этим последним, слабым толчком.
Я заставила его кончить вот так. Я. Наблюдая за мной. Находясь внутри меня.
И ему лучше никогда об этом не забывать.
Саммер
Уже почти Хэллоуин. Мое любимое время года. Школа не признает настоящий праздник с яркими украшениями в виде призраков, черных кошек и фонариков, но она украшает кампус гигантскими горшками с разноцветными мумиями и тюками сена, сложенными по обе стороны от дверных проемов, множеством тыкв, разбросанных повсюду. По словам Сильви, одна из дам в столовой делает пугала каждый год, и они милые, с дружелюбными лицами и соломенными волосами, на головах у них сидят маленькие шляпки. Некоторые учителя зажигают осенние ароматические свечи в своих классах, вызывая у меня ностальгию каждый раз, когда я чувствую их запах.
Моя мать делала это, когда я была младше. Она зажигала все ее осенние свечи в течение всего сезона, прежде чем переключалась на рождественские ароматы. Она украшала дом милыми предметами на тему Хэллоуина, которые собирала годами, и я приходила в восторг каждый октябрь, когда она вытаскивала оранжевые и черные ящики для хранения. Больше всего я любила наряжаться к празднику, каждый Хэллоуин становясь кем-то другим, даже если это было всего на одну ночь. Я все еще мечтаю принарядиться. Притвориться тем, кем я не являюсь.
Я думаю, что у меня кризис идентичности в зрелом возрасте семнадцати и трех четвертей.
По мере того, как дни приближаются к тридцать первому, среди студентов в кампусе начинают шептаться. О запланированной вечеринке среди руин, куда меня привел Уит, что заставляет меня предположить, что именно он организовал вечеринку в первую очередь. Не то чтобы он когда-либо упоминал при мне о вечеринке.
Мы встречаемся по ночам, один, два, иногда три раза в неделю. Мы валяем дурака. Мы трахаемся. Мы на самом деле не разговариваем друг с другом. Он намеренно держится от меня на расстоянии, как будто показал мне слишком много уязвимости в ту ночь. Когда он был явно расстроен тем, что причинил мне боль, пометил меня, несмотря на свои предыдущие угрозы, что он жаждал сделать именно это. Мы также на самом деле не общаемся в классе. Мы деревянные. Признавая друг друга самым незначительным образом, его глаза были пустыми, выражение лица бесстрастным. Такое чувство, что я теряю его, и я не знаю почему. Я даже не знаю, почему это так важно. Я должна быть рада. Но он до сих пор не вернул мне мой дневник. Мы не упоминаем об этом.
Дело даже больше не в дневнике. Мне все равно. Он может прочитать все до последнего слова, и это не будет иметь значения. Больше нет. Я бы хотела, чтобы он поговорил со мной. Вёл себя так, как будто ему не все равно, как он делал раньше. Я не хочу, чтобы он забыл меня.
Но я думаю, что он уже это сделал. Я стала для него привычкой, и не более того. Девушку, которую можно трахнуть. Он даже больше не угрожает мне.
Я бы предпочла, чтобы он был груб со мной, чем вел себя так, будто я для него вообще ничего не значу. Двойственность - это худшее чувство, которое вы когда-либо могли испытывать к кому-либо, и я думаю, что это то, что Уит испытывает ко мне.
Это ужасно.
В выходные перед Хэллоуином Сильви приходит ко мне в библиотеку в пятницу днем, ее глаза сияют, лицо порозовело от жизненной энергии. Жизнь. Она в приподнятом настроении, и я не думаю, что когда-либо видела ее такой красивой. Такой живой. “Ты пойдешь со мной по магазинам”.
“Куда?” - спрашиваю я, ненавидя себя за то, что чувствую тревогу. Чего она хочет от меня? Почему я думаю, что все хотят заполучить меня?
“Благотворительные магазины. Один из тех заманчивых магазинов костюмов для Хэллоуина, которые всегда есть в городе.” Она подпрыгивает вверх-вниз, выглядя ужасно довольной собой. “Нам нужны костюмы для ночи Хэллоуина”.
“И что именно будет этой ночью?” Мне нужно подтверждение этой вечеринки раз и навсегда. Уит, конечно,
