чтобы поиграть с его волосами, зарываясь глубже в его грудь.
— Она пахнет тобой, поэтому я закрываю глаза и представляю, что ты здесь. А потом, по утрам, я пью из твоей любимой кружки. Потому что я более безнадежный романтик, чем я изначально думала.
После нескольких месяцев, когда Гарретт прожил половину своей жизни со мной, а другую половину в Wildrose, можно подумать, что я привыкла к этому образу. Но это не так. Я не думаю, что когда-нибудь привыкну. Каждый раз, когда я смотрю на то, что ждет меня впереди, он там. Хмурый, сварливый, как всегда, но есть.
— Ты думаешь о будущем? — Голос Гаррета мягкий, он рокочет в его груди.
— Все время.
— Я в нем участвую?
Я улыбаюсь про себя. Он как будто читает мои мысли.
— В моих счастливых мечтах наяву, да. Ты в нем. — Я вдыхаю его, вдыхаю глубоко, как будто могу накопить его запах и он останется со мной, когда он уйдет. — А как насчет тебя? Ты видишь меня в своем будущем?
— Ты — мое будущее. — Гарретт сдвигается, опираясь на локоть, приподнимаясь ровно настолько, чтобы встретиться со мной взглядом.
Он долго смотрит, его челюсть сжимается, когда он думает.
— Все хорошо, Гэр?
— Очень хорошо. За пределами хорошо. — Он убирает прядь волос с моего лица. — Выслушай меня об этом, прежде чем сказать что-нибудь.
Он такой напряженный, такой типично непроницаемый, что я начинаю нервничать.
— Я не уверена, что это звучит так, будто все в порядке.
— Я хочу жить с тобой. — Улыбка искривляет его губы. — Я больше не хочу путешествовать туда и обратно. Я не хочу скучать по тебе или знать, что ты скучаешь по мне. Итак, мне было интересно… Поскольку большая часть моих вещей уже здесь…
— Ты хочешь переехать ко мне? — Мое сердце грохочет в груди, отбивая чечетку счастливого «да, да».
ДА!
— Если это нормально…
— Нормально? — Я сажусь, сияя. — Мне бы это понравилось. Я хотела этого, но старалась не давить, слишком быстро. Боже мой. Когда? И что ты собираешься перевезти? Нам нужно начать говорить о мебели или… — Я встала с кровати, слишком взволнованная, чтобы сидеть спокойно. — Я уже освободила для тебя место в шкафу, но я могу…
Гарретт берет меня за руку и притягивает к себе для поцелуя.
— Дыши, Ангел. Мы проработаем детали после того, как я спрошу тебя о другом.
— Что еще за вещь?
— Я хочу, чтобы ты приехала в Wildrose, и познакомилась с моей семьей.
Волнение пронзает мой желудок, и я ухмыляюсь, вырываясь из его рук, чтобы пройти по спальне, потому что как я могу быть спокойной после таких новостей?
— Правда?
— Сегодня день рождения Чарли, и мы устраиваем для нее грандиозную вечеринку. Я не могу представить это без тебя. И мы можем проанализировать мои вещи и решить, что будет нужно, а что нет.
— Ты хочешь, чтобы я познакомилась с твоей семьей? И ты переезжаешь?
— Ты мой дом, и каждый день без тебя напоминает мне, почему я потерял веру в человечество. Кроме того, я познакомился с твоей семьей несколько месяцев назад. Пришло время мне вернуть должок.
Гарретт ждет меня, когда я выхожу из аэропорта в холодный ноябрьский день. Он прислоняется к стене, черный бушлат делает его крепкую фигуру еще более поразительной. Когда его взгляд останавливается на мне, он выпрямляется, засовывая руки в карманы и ухмыляясь. Я кутаюсь в парку, которую купила по этому случаю, когда порыв ветра обжигает мне лицо. Осень может быть прекрасна, но я не создана для этого. Дайте мне тепло, влажность и яркое солнце в голубом небе в любой день.
Гаррет заключает меня в объятия, и с миром снова все в порядке. Он прилетел на прошлой неделе, чтобы привести в порядок свои дела, и дом казался таким пустым без него. Но та часть моей жизни, когда я проводила дни и недели, скучая по нему, закончилась. Мы полетим обратно вместе.
В наш дом.
— Ты загляденье, мой ангел.
— Это то же самое. — Смех грохочет в его груди.
— Ты только что назвала меня большим дилдо?
— Нет, я сказала то же самое… — Я отстраняюсь и вижу, что он улыбается мне сверху вниз.
— Шучу, Ангел. Просто шутка. — Он берет мой чемодан и обнимает меня за плечи, когда мы направляемся к машине.
— Я не понимала, что это было то, что ты сделал. — Я смеюсь, наклоняясь к нему. — Я думала, ты слишком серьезен, чтобы рассказывать анекдоты.
— Никто не может в это поверить, но сейчас я улыбаюсь и все такое. Все из-за тебя. Просто не позволяй этому уйти в твоя голова.
— Я могу позволить этому ударить тебе в голову.
Гарретт останавливается. Смотрит на меня сверху вниз. Хмурится. — Я не… это было…?
— Я пыталась намекнуть, что позже сделаю тебе минет. — Холодный ветер пронизывает мое пальто и я дрожу, зарываясь в него.
— Холодно?
— Как кто-то выживает в этом климате?
— Если ты думаешь, что это холодно, подожди, пока мы не вернемся на Рождество.
Я останавливаюсь как вкопанная.
— Рождество?
— Ну, да. Это любимый праздник мамы. Если ты думаешь, что мы не будем совершать поездку через год, тогда тебе лучше подумать еще раз.
Это моя жизнь? Стою на парковке аэропорта, отмораживаю задницу, ухмыляюсь от уха до уха, пока мы говорим о праздниках и семейных встречах? Я снова дрожу, хотя не могу сказать, от волнения это или потому, что погода — жестокий зверь.
— Давай посадим тебя в машину, и я включу обогрев. Моя семья умирает от желания встретиться с тобой. — Гарретт кладет мою сумку в багажник, затем забирается в машину и берет меня за руку. Мы болтаем по дороге, и в тепле машины я могу оценить великолепные краски осени в Новой Англии. Здесь почти так же красиво, как и в Кейз, если вы не против жить в морозильной камере.
Гарретт сворачивает на улицу, вдоль которой выстроились причудливые магазины и люди, слоняющиеся по тротуару, разговаривают друг с другом, как старые друзья. Пара машет рукой, когда мы проезжаем мимо, и Гарретт фыркает от смеха.
— Это Тоби и Мелисса Хинкл, — объясняет он. — Я знаю их с детства. Они ужасны, просто чтобы ты знала. А это, прямо там, — говорит он, замедляя скорость, указывая на магазин, — магазин моей мамы. Чарли работает там сейчас и, вероятно, в какой-то момент займет ее место.
Я поворачиваюсь на своем сиденье, чтобы лучше видеть Ву-Ву Уайлдроуза. Если витрина — хоть какой-то показатель, я буду
