всего свалилось на меня за эти два дня, что в голове теперь полнейшая каша. Хорошо, что хоть между нами все предельно ясно, а то я на грани.
- Я для себя давно все решил, если что, но нас с тобой разлучили, как в лучшем мексиканском сериале. А тут еще родственники главной героини объявились. Ну, почти объявились. Знаешь у меня отменная интуиция. Я на сто процентов уверен, что ты их дочь.
- Ну, - я притянул Лию к себе и прошептал уже на ушко, - ты на них похожа. Или они на тебя. Это не важно, - Заключил Амалию в объятия и уложил в постель. Теперь я любовался ее глазами, губами и, слегка поглаживая нежную кожу, коснулся щеки, потом переместился чуть ниже, касаясь плеча, задев через халат ее грудь.
- На кого именно? - вдруг спросила Лия, в продолжение нашего разговора. Честно говоря, обсуждать ничего уже не хотелось. Факт наличия родителей, вот сейчас, не будет выглядеть как потрясение. В возрасте десяти лет - да, ведь тогда девочке с голубыми волосами нужны были родители, а сейчас Лия взрослая. Да наличие родителей и в возрасте двадцати лет - это важно, но ощущается не так остро, как в десять, тринадцать и тем более в шесть лет.
- Если честно, то на всех помаленьку, - я зарылся руками в шелковистых прядях волос моей Мальвины и прильнул к ее нежным губкам. Мое наваждение. Моя нежная. Моя страсть. Решил немного отвлечь ее от тяжелых мыслей, пока Сашка спит. Хотел, правда, ограничится поцелуем, но как-то все зашло слишком далеко, чтобы я все это прекратил. Не остановился. Не хотел. Не смотря на усталость и неожиданную правду, между нами искра желания вспыхивала, как только стоило нам остаться наедине в объятиях друг друга…
Глава 44. Тайное становится явным.
Глава 44. Тайное становится явным.
Амалия
- Сережа, послушай, не надо меня успокаивать. Вероятность того, что Милана Владимировна и Дмитрий Трофимович могут оказаться моими родителями, высока, и они это знают. Но они относятся к этому так, словно не хотят ничего знать, - обида выжигала. Я выискивала все новые и новые сходства между нами и сегодня, так совпало, мое терпение кончилось, и я решила высказать папочке в лицо все, что я о нем думаю.
- Лия, давай еще подождем. Дмитрий Трофимович поговорит с тобой. Я в этом уверен. Всего неделя прошла с начала нашей учебы.
- Да, Сережа? Подождать? Знаешь что? Вот я ни сколько не удивлена, что они меня не нашли. С их рвением это сделать я до глубокой старости могла бы оставаться в неведении. Ну почему они такие? - слезы обожгли глаза, а мой профессор прижал меня к груди, успокаивая.
- Амаличка, я прошу тебя, ну не надо так расстраиваться. Всему есть объяснение. Я уверен в этом.
- Нет никаких объяснений… - начала я высказываться, но к нам подбежал Ваня. Его взгляд был обеспокоенным. Дыхание было сбитым. Он очень спешил.
- Ребята, привет. Сережа, пойдем. Помощь твоя нужна. Маше плохо. Надо ее до медпункта донести, а у меня сил не столько сколько у тебя. Сам понимаешь.
- Что ты сказал? - Сережа снисходительно посмотрел на своего друга, а потом обернулся ко мне.
- Иди, конечно, помоги другу, - отозвалась я. Сережа явно не хотел меня оставлять, но Ване не отказал, и едва кивнув мне, поспешил за парнем.
А меня выжигала обида, и я заметила, как ректор шагнул в главные двери административного корпуса. Здесь было несколько аудиторий и сегодня у нашей группы первая лекция у самого проректора Павла Геннадьевича Громова. Говорят суровый мужик, но мы морально готовы.
Я наблюдала за ректором, а потом осознала, что не могу вот так стоять и смотреть, как он мимо меня проходит. Уверенно пошла за ним, и в приемную мы прошли вместе. Теперь он не мог меня не заметить. Такой весь идеальный. В деловом сером костюме, лазурной рубашке, а волосы были в легком беспорядке, после шапки, которую он снял, как только вошел в холл здания.
- В чем дело, барышня? - иронично отметил мой папочка.
- В чем дело? В чем дело? Это мне интересно знать, в чем дело. Мне нужно серьезно с Вами поговорить. И после этого разговора можете меня даже отчислить, - сжав кулаки, выпалила я. Он явно не ожидал, что я позволю себе в подобном тоне с ним разговаривать.
- Даже так? - ректор мазнул взглядом по девушке секретарше, потом посмотрел на меня очень задумчивым взглядом. - Прошу, в мой кабинет. - Дмитрий Трофимович прошел и небрежно бросил на стол конверт. Он держал его в руках, когда вошел в здание.
- Дмитрий Трофимович, Вы ведь в курсе, что возможно я Ваша дочь? - уверенно спросила я. Мужчина на мгновение замер, потом глубоко вздохнул, налил себе стакан воды и сделал глоток, а через мгновение заговорил.
- Да, я в курсе. Ты права, - начал он осторожно разговор, а я перебила его не в силах больше молчать. Эмоции переполняли. Его глаза, его лицо. Я… я начала вспоминать прошлое и… меня прорвало…
- И что, это не повод поговорить со мной? Почему Вы после того как узнали, ничего мне не сказали? Не предложили сделать тест ДНК, наконец? Что, не хотите иметь дочь, такую как я? А знаете что? Мы с Сережей не виноваты, что в детском доме выросли. Нам сложно было. Трудно очень, - я стала ходить взад вперед, жестикулируя руками, чем вызвала едва заметную улыбку на лице мужчины. Ректор подошел к столу, достал канцелярский резак и снова взял тот самый конверт. Он вскрыл его и вытащил какие-то документы. Его взгляд сначала был серьезным, а потом лицо мужчины просияло.
- Амалия, ну конечно. Честно говоря, сомнения излишни, когда я вижу тебя такой, но, ты понимаешь, нужно было дождаться момента.
- Какого момента? Ждали, пока я выйду из себя, и
