от фантазий, не подумала о последствиях. В кого он меня превращает.
– Лютый, я не буду делать это здесь! Кто-то заметит.
– А мы быстро.
– Мне к маме нужно, я не пойду вся в твоей сперме.
– Значит, отсосешь. Я пиздец тебя хочу, златовласка, всегда. Стань на колени и сделай мне хорошо. А потом я тебе отплачу.
– Нет. Я не стану.
– Не спорь со мной.
Мужчина не слышит меня, нажимает пальцем на мою губу, раскатывая слюну. А после давит на плечи, пытаясь направить меня вниз. Так легко, не сомневаясь в своей победе. Свой власть применяет, а я дергаюсь, глаза жжет от обиды.
– Хватит! – бью его по ладони, игнорирую злой взгляд. – Хватит обращаться со мной, как со шлюхой. Я…
– Стоять на коленях это быть шлюхой?
– Да. В старом подъезде, да где угодно. Ты просто берешь, получаешь желаемое, не думая обо мне. Я сказала «нет». Я не хочу… Я не позволю больше так, ясно? Других так используй, называй шлюхами.
– Я не называл, не предъявляй мне лишнего.
– Называл. Ты… Называл в постели.
– Блядь, нашла к чему прислушиваться, - Лютый убирает волосы с моего лица, наклоняется к уху. –Ты моя личная шлюшка, - шепчет легко, а потом кусает мочку, вызывая трепет. – И я люблю тебя ебать. Только тебя, златовласка. Я тебя, как угодно, назову, но это не отменяет простой истины. Ты моя, любая – моя. Откровенная, развратная, дикая. Ненормальная как я.
– Нет.
– Да. Вчера ты возбуждалась, когда я так говорил. Всё принимаешь, что я с тобой делаешь, просто себе боишься себе признаться. Но я готов предложит обратную сделку.
– Какую?
– На колени могу встать я.
Я пораженно молчу, в мозгах короткое замыкание, смысл не пробивается сквозь стену растерянности. А лютый задирает край моего платья, пробирается к лону. Потирает сквозь белье, словно подготавливая.
– Раз ты не хочешь сосать мне, то я тебе отлижу. Не большая разница. Я тебя в любой позе хочу.
– Я… В другой раз.
Язык не слушается, я едва выталкиваю из себя признание. Потому что мне этого хочется, черт. Почувствовать губы мужчины на моем клиторе, его жаркое дыхание, настойчивые толчки… Думаю об этом и чувствую дикое возбуждение.
– Мне правду нужно к маме. Она… Она как-то узнала об аукционах. Причитает и кричит. Я вышла покурить, мне нужно вернуться. И так уже будут новые нотации.
– Пойти с тобой?
– Что? Ты… Пошли! – я сжимаю ладонь мужчины, сплетаю наши пальцы. – Отлично, точно. Ты – мой парень.
– Я твой муж, златовласка, на веки вечные.
– Не для мамы же! Просто притворись, что мы встречаемся, пусть заберет свои обидные слова обратно.
А то, как потом мне до конца жизни будут припоминать расставание с таким парнем, сейчас волнует меня меньше всего. Пусть нервничает Лютый. Это ему предстоит знакомство с родителями.
– Не дрейфь, златовласка.
Лютый сам дергает дверь в нужную квартиру, пропускает меня вперёд. Отступать некуда, нужно принять неизбежное. В конце концов, я уже взрослая, мне ничего не страшно. Но я хочу закончить эту главу, пусть мама ищет новый причины для нравоучений.
– Вернулась? Куда бегала? Думала, что я забуду?
– Мам, я тебе привела того, с кем на курорте была, - скидываю пальто Лютого на тумбочку, обуваю домашние тапочки. – Познакомься, мой парень. Лёша.
– Рад знакомству.
Лютый обнимает меня за талию, а я прижимаюсь к его груди. Пара на миллион в журнале мод. Зато мама молчит, пытливо поглядывает на нас. Я знаю этот взгляд, который автоматом навешивает ценники на мужчину. Судя по тому, как мама кивает, её скромному вкусу всё нравится.
Мы проходим на кухню, и в этот раз нам хотя бы предлагают чай. Лютый подушечкой пальца поглаживает мою ладонь, словно успокаивая. Он широко улыбается, мягким голосом благодарит за всё. Удивительно, как меняется тембр голоса, как он превращается в добропорядочного гражданина.
И как в нём можно заподозрить бандита, который по ночам терроризировал меня сообщениями? Лука на эту должность подходил намного больше, но…
Но сейчас я рада тому, кто именно оказался моим сталкером.
– Где-то я тебя видела, - мама щурится, ставит на стол угощения. – Не могу вспомнить.
– Я был другом Олега, мы часто встречались.
– И как вы познакомились? Где? Как давно? Неприлично возить девушку в непонятные места.
– Мам!
– Мы встретились в ресторане, где она работала. Тина меня игнорировала постоянно, не обращала внимания, а я влюбился с первого взгляда. Добился свидания с ней.
– И как давно вы знакомы, а?
– А это так важно? Вас не касается.
– Лю… любимый, - поспешно выкручиваюсь, толкая мужчину под столом. – Мама просто очень переживает, чтобы моя честь не пострадала.
– Мы ночевали в разных номерах, если вас это настолько заботит. Но я не заметил, чтобы вы сильно переживали, раз не звонили.
– Я? Да ты хоть знаешь…
Мне нужно вмешаться, не так должен был проходить разговор. Но я просто укладываю голову на плечо мужчины, позволяя им разбираться самим. Если Лютый так решил, то пусть, в этот раз я готова уступить.
Ведь есть решения, за которые мне не нужно хвататься. Я легко отдам управление мужчины, фыркая лишь для вида. Но есть то, за что придётся бороться до последнего.
– Кристина! Как он может так со мной разговаривать?
– А, ему можно, он уголовник.
– Что?!
– Что? – я невинно хлопаю ресницами, откусывая печеньку. – Все новости гудели, что он… В чём конкретно тебя обвиняли, Лю… любимый?
– Кажется, я организовывал преступной группировки? Или вымогательство?
– А не похищения с целью выкупом?
– Нет, это только рассматривают.
– Точно.
Я поворачиваюсь к маме, пожимая плечами. Упс, ошиблась немного с приговором. Я плохая дочь, ужасная, да и человек не лучший. Но я просто не могу терпеть, когда вокруг происходит черти что.
Если бы мама нормально спрашивала, я бы сыграла в идеальную дочь, которая влюблена в Лютого. Любой спектакль, только бы она была довольно и счастлива. Но нет, у неё только претензии.
Я знаю, что через пару дней это всё забудется, она позвонит и найдёт новую тему для разговоров. Проходила не раз и не десять, отлаженный
