— Да.
— Мне казалось ты полюбил меня намного раньше. - я абсолютно не понимала, откуда во мне берется эта игривость рядом с ним.
— Но я не люблю тебя, как 20 лет назад. - как это? - Я намного сильнее тебя люблю. Там в детдоме, были детские чувства. С тех пор мы выросли, и я полюбил тебя куда сильнее. Но если ты так хочешь потешить свое самолюбие, то да я люблю тебя уже 20 лет.
— Тогда пообещай, что ты прекратишь эту традицию, пропадать на 10 лет из моей жизни. - так случалось уже дважды, третий раз я не переживу.
— Обещаю. Никогда больше не пропаду, не уйду. Иначе сам сдохну, не могу жить вдали от тебя. - узнаю, своего прежнего Ярослава.
Его рука легла на мою талию, вжимая меня в свое тело. Этого хватило, чтобы я смогла почувствовать его эрекцию. Я уверенна его член сейчас такой горячий, твердый, такой манящий. Но сейчас наверное не стоит этим заниматься. В соседней комнате спит наш сын, а что если он зайдет?
— Яр, а мы можем сегодня… - не успела я подобрать слов, как за меня продолжили.
— Обойтись без секса? Конечно. Я не буду тебя торопить, если ты не хочешь. - если бы он только знал как я хочу, какая я мокрая от его прикосновений. - Да и быть застуканным сыном, я не хочу. Но извини, свой стояк рядом с тобой я контролировать не могу. Сегодня не трону тебя, но как надолго меня хватит, я не знаю.
Он коротко, но звонко поцеловал меня и отошел, чтобы сесть на кровать и накрыть свой пах подушкой. Я не смогла сдержать смеха, хоть и понимала какого ему себя чувствовать сейчас. Но его вид с подушкой, которой он так пытался скрыть от меня свой стояк, меня смешил как никогда. Я никак не могла остановиться.
— Я безусловно рад видеть тебя такой счастливой, но ты нарываешься получить за это по своей шикарной заднице.
Я сделала жест, будто закрываю рот на замочек, а сама еле сдерживала смех. Пойду лучше в ванную, иначе он приведет свою угрозу в действие. Как же он будет справляться со своим стояком всю ночь? Так и будет прикрываться подушкой? Захожу в ванную, думаю принять душ, чуть расслабиться. Но не успела я зайти туда и включить воду, как сразу же захотела обратно. Хочу обратно к Ярославу, потому это был самый быстрый душ в моей жизни. Я быстро промокнула себя полотенцем, но при этом осталась чуть влажной.
Надела свою ночную сорочку и только сейчас поняла, что моя обычная сорочка будет уж слишком провокационной для Ярослава. Но что уж поделать, он изъявил желание остаться и дал слово, что сегодня не тронет. Я выхожу из комнаты как ни в чем не бывало, замечаю, что Ярослав уже разделся, оставшись в одних трусах, но все также с подушкой. Прохожу к туалетному столику, чтобы снять сережки, и иду в стороны кровати. В то время как Ярослав не сводит от меня взгляда. Подхожу к кровати, залезаю ногами по одеяло, чувствую тяжелый вздох Ярослава.
— Красивая вещица. - я и не сомневалась, что он ее оценит. - По случаю надела? Все таки хочешь быть отшлепанной?
— Что ты, нет, конечно. Я всегда в ней сплю. - это хоть и правда, но сегодня она играет немного другую роль.
— А я думал вся эта красота только для меня.
— У меня сегодня нет цели тебя возбудить. Мы же вроде договорились.
— Но ты все равно возбуждаешь. У меня трусы сейчас загорятся от температуры члена, который так и жаждет оказаться в тебе. - охотно в это верю. - Такая красивая, сексуальная, горячая. Так хочу тебя.
Ярослав быстро перекатился, подмяв меня под себя, нависая сверху, удерживая руки над головой. Я совершенно забыла о нашей договоренности, когда он снова поцеловал меня. Этот поцелуй явно перешел на новый уровень. Я была полностью в его власти, в его плену. Он не давал мне права выбраться из его ловушки, и это только сильнее возбуждало. Между ног было так горячо, но мозг все также настаивал на отрицании подобного. Нам нельзя, здесь нельзя.
Ярослав скользнул одной рукой по груди, нарочно задевая сосок, который так остро реагировал на его прикосновение. Я тихо простонала ему в рот, этот звук слышали только мы, дальше он не смог распространиться. Я бы хотела еще, хотела бы чтобы его руки оказались на моей груди. Но нельзя, нельзя! Я сквозь поцелуй попыталась противостоять ласкам его руки. От чего он отстранился и прошептал.
— Ничего не будет. Никакого секса. Просто хочу тебя потрогать.
Он успокоил меня, теперь я знала, что он сдержит свое обещание. И я полностью отдалась ему, доверилась. Мои руки отпустили, теперь я обнимала Ярослава. Он снова припал к моим губам, а рукой теперь уже настойчиво сжал мою грудь. Я пыталась сдержать стоны, но иногда наружу пробирались едва слышные писки. Он сжимал, забавлялся с моей грудью, и это было чертовски приятно. А его нежные прикосновения к соску, даже через сорочку, ощущались так остро, так сильно. Что я могла бы кончить от таких прикосновений.
Я почувствовала, как лямку сорочки тянут вниз, но в следующее мгновение возвращают ее на место, словно передумал. Но я позволила это, сама спустила лямку сорочки, оголяя грудь. Хочу почувствовать его руки, не через ткань сорочки, хочу почувствовать его кожей. Он охотно это воплотил в жизнь. Его руки были такие горячие, мягкие и грубые одновременно. Такие возбуждающие. Он сжал сосок, и я почувствовала слабые разряды тока внизу. Я кончила от его прикосновений к моей груди. Это был очень слабый оргазм, но я была ему безумно рада, остаться совсем без разрядки я бы не хотела.
Его рука двинулась вниз, вдоль моего тела. И остановилась внизу живота. Он прервал поцелуй, спустился ниже и оперся на локоть, другой рукой поглаживая низ живота.
— Можно посмотреть? - я понимала, что именно он имеет в виду.
Я согласно кивнула. Горящий рядом торшер давал достаточно света, чтобы он смог рассмотреть мой шрам. Однако я слишком сильно стеснялась шрама, его никто не видел ранее. Я приподнялась на локтях, чтобы лучше видеть Ярослава. Он осторожно очень медленно задрал сорочку, оголяя мои бедра, и открывая вид на трусики. Я не могла смотреть на это. Отвернулась, закрыла глаза. Никогда не любила шрамы, хоть этот и был очень аккуратным профессиональным, Ярослав медленно отодвинул край трусиков.
Дальше я ничего не чувствовала, сердца забилось чаще, быстрее. Страх и стеснение смешались в одно целое. Каждый удар сердца бил по нервам, а секунды длились вечность по ощущениям. И я наконец почувствовала его палец, который вел вдоль всего шрама. Выдохнула, с закрытыми глазами, все ощущалось намного ярче. Пусть я буду чувствовать, что он делает, чем прибывать в неизвестности. Но палец убрали, а я так и не решалась открыть глаза, посмотреть на него. Что он думает о нем? Но я почувствовала поцелуй прямо на шраме, точнее дорожку мягких поцелуев вдоль всего шрама. Это было слишком нежно и эмоционально, что я снова проронила слезу, которая смогла выбраться за пределы закрытого глаза, и покатилась по щеке. Он принял мой шрам, он не считает его отвратительным.
Поцелуи прекратились, послышался шорох, новый поцелуй, но уже на щеке. Он забрал губами ту слезу, которая катилась по моей щеке. Он рукой заставил меня повернуться к нему.
— Катюш, посмотри на меня. - и я открыла глаза, посмотрела прямо на него. - Все хорошо. Не нужно его стесняться. Он аккуратный, хороший. А тем более так на свет появился наш сын. - я тоже пытаюсь себя так успокоить. - Но у меня есть вопрос.
— Какой? - я снова напряглась.
— С таким шрамом можно снова рожать?
— Что? В каком смысле? - не понимаю, к чему он.
— Я пропустил всю твою беременность, пропустил роды, взросление нашего сына. Я хотел бы это все прочувствовать, быть рядом с тобой. Я хочу еще ребенка от тебя. Хочу дочку.
— Ты хочешь еще ребенка? Дочку? - на автомате переспрашиваю, пытаюсь осознать сказанное им.
— Если конечно ты тоже хочешь. И если можно. - я вспоминаю его самый первый вопрос.
— Да, с такими шрамами рожают. Так можно. Но я не знаю, мы только что снова сошлись и уже разговор о детях. Тем более надо с сыном поговорить, проверится у врача.
