Не рискуй - Кристен Эшли

Его телефон перестал звонить только затем, чтобы начать снова.

Но он проигнорировал его, продолжив смотреть на меня.

Когда его телефон снова перестал звонить, а Грей продолжал молчать, я сказала:

— Грей...

— Она там, — перебил он меня шепотом, — я только что ее видел.

Я почувствовала, как мои брови сошлись на переносице, и спросила:

— Что?

Его телефон снова зазвонил, он пробормотал: «Черт», потянулся к заднему карману, вытащил его, посмотрел на экран, открыл и приложил к уху.

— Джейни. Сейчас не время.

Я уставилась на него, сильно желая, чтобы он не был таким красивым, очень сильно желая не выдать секрет Лэша, и, наконец, желая, чтобы он просто ушел, и я могла бы начать свой киномарафон.

Этот марафон, несомненно, включил бы в себя пару коробок носовых платочков, но неважно. Я выживала раньше, выживу и теперь.

Просто сейчас мне нужно держать себя в руках.

Я пересекла просторный номер, который начинался с чего-то вроде гостиной. Она вела через широкий открытый дверной проем в другую комнату, где стояла двуспальная кровать, рядом находилась огромная, безупречная ванная комната, а в конце — куча шкафчиков и встроенный шкаф. За полкой, уставленной хрустальными бокалами разного размера, было зеркало, мини-бар, который не был таким уж маленьким, сейф за шкафом и тому подобное дерьмо. Комната была просторной, удобной и элегантной. Недавно отреставрированной и милой.

Никаких полумер для Лэша, никогда.

Я села на край стула, скрестив ноги, моя нога, обутая в сандалии на шпильке с ремешками, подпрыгнула, когда я услышала, как Грей сказал в свой телефон:

— Да, я ее нашел. Сейчас я с ней.

Здорово. Джейни и Грей говорили обо мне.

Я облокотилась на согнутое колено, подперла голову рукой и продолжила нетерпеливо покачивать ногой, ожидая, когда он договорит, уйдет отсюда, а я буду свободна, чтобы пережить миллирадный по счету нервный срыв, когда дело касалось Грейсона Коди.

Затем Грей резко выпрямился, и я увидела, как его тело замерло.

Ох, нет.

Я замерла вместе с ним.

Затем он прошептал:

— Что?

Он слушал, что ему говорили.

Я ждала.

Затем его взгляд остановился на мне.

Ох, нет!

Что Джейни ему говорила?

— Повтори еще раз? — тихо спросил Грей в трубку. Он снова стал слушать, и я наблюдала, как его лицо сменилось непонятной мне эмоцией, но что бы это ни было, оно чертовски напугало меня, и я пыталась (к счастью, успешно) заставить себя продолжать дышать. — Ясно, — тихо сказал он, а затем снова: — Ясно. Пока.

Он захлопнул телефон и повернулся ко мне.

— Что? — спросила я, когда он ничего не сказал, но он не ответил, просто смотрел на меня с таким выражением, что оно напугало меня до чертиков. — Что, Грей? — подтолкнула я.

— Ты написала мне записку? — все также тихо сказал он.

Дерьмо.

Снова та же песня.

Встав, я скрестила руки на груди.

— Да, Грей. Семь лет назад я исчезла в ночи, но прежде написала тебе записку. Это случилось семь лет назад, и об этом я говорю тебе первый и последний раз. Все, хватит. Все закончилось семь лет назад. Я не собираюсь возвращаться к этой теме.

Он как будто не слышал меня, и я поняла это, когда он спросил:

— Ты вернулась?

Ладно, теперь ему совсем не захочется ввязываться в это.

— Слушай, ты сказал, что должен был сказать, мы все уладили, теперь можешь просто уйти?

— Ты вернулась, — заявил он, снова не слушая меня.

— Грей, я попросила относительно вежливо, и сделаю это снова. Пожалуйста, уйди.

— Ты вернулась, — повторил он, и я убрала руки с груди, уперла руки в бедра и рявкнула:

— Да, я вернулась.

— Почему ты не пришла ко мне?

Я сделала шаг назад, потому что у меня не было выбора. Его слова донеслись до меня ревущей стеной звука, физически врезавшись в меня.

— Я... — начала я, сбитая с толку, ошеломленная, неспособная думать.

— Почему, черт возьми, ты не пришла ко мне, Айви? — Его голос был глубоким и скрипучим, очень резким.

— Грей...

— Почему, черт возьми, ты не пришла ко мне? — заорал он, и я снова не выдержала.

— Потому что я видела тебя, придурок! — крикнула я в ответ, шагая вперед. — Видела в городе, ты шел по тротуару с симпатичной брюнеткой, обнимал ее, прижимал к себе, улыбался ей. Всего спустя три месяца, как ты также обнимал меня! — продолжала я кричать. — Я знала о Сесилии и Нэнси, обо всех них, вплоть до Эмили, всю твою историю. Двадцатипятилетний плейбой Мустанга, который играл со мной. Так что не стой там и не притворяйся, что не получил мою записку, и не вешай мне лапшу на уши, что я тебя бросила. Дело в тебе, твоей гордости и необходимости снять камень с души. Плевать. Ты сделал то, за чем пришел. А теперь выметайся нахрен отсюда.

— Я не был с другой женщиной, Айви, — выдавил он, его горящий взгляд встретился с моим.

— Чушь собачья, Грей, это такая гребаная чушь. Я видела тебя с ней. Мне это не померещилось. На улице не стояла глухая ночь. Светило солнце. Ты улыбался. Не... вешай мне лапшу на уши.

— Я не был с другой женщиной, — повторил он.

— Хватит врать! — закричала я, подавшись вперед.

Он не шевельнулся, ни единым мускулом, просто уставился на меня.

Затем прошептал:

— Брюнетка.

— Да, Грей, брюнетка. Видимо, ты любишь переключаться на другой типаж. Сесилия тоже брюнетка.

Его глаза встретились с моими, и я заметила, что его грудь сильно вздымалась и опускалась (точно, как и моя), затем он оторвал взгляд от меня, одновременно запустив пальцы в волосы. Опустил руку, и когда его взгляд вернулся ко мне, мне потребовались все силы, чтобы удержаться на ногах от боли, отразившейся на его лице.

— Я не находил никакой записки, — прошептал он. — И та девушка была моей кузиной, Чандлер. Тогда она уезжала в Оберн. Вернулась на летние каникулы. Кроме Оди, она — единственная кузина, которая мне нравится. Черт, я ближе с ней, чем